– Хорошо, это, кажется, была суббота. Те выходные я провёл в отеле «Калифорния» по Марион Авеню.

– Это кто-нибудь может подтвердить?

– Да, но они вам в этом не сознаются.

– Ты опять за старое? – вскочил со стула Дэвид.

– Нет, не в том дело, – там проводился закрытый карточный турнир, поэтому никто и не сознается, что был там. Это всё равно, что подписать себе смертный приговор.

– Тем хуже для тебя.

– Погоди! – Кингсли спешно достал из кармана свору визиток, и случайно рассыпав их на столе начал что-то искать.

– Вот, – он протянул клочок бумаги, – это Виктор он мне должен, поэтому он скажет правду.

Абрансон посмотрел на этот клочок бумаги очень внимательно, как будто запоминая его:

– Хорошо, я проверю. А пока можете быть свободны, и позовите следующего.

Сдерживая своё негодование, Кингсли поспешил удалиться из комнаты.

– А вы у нас значит Стенли Хоуп. – обратился Абрансон к вошедшему.

– Так точно. – ответил тот совершенно спокойным голосом.

– Да вы не стойте, присаживайтесь. Глядя на вас мне почему-то кажется, что вы бывший военный.

– Так точно.

– А вы не многословный. – улыбнулся Дэвид.

– А разве тут можно ещё что-то добавить?

– Ну, например где служили?

– Разве это какое-то имеет отношение к вашему делу? Впрочем, не мне тут задавать вопросы. Я был первым помощником капитана оперативного реагирования по вопросам ближнего Востока.

– И в чём же заключались ваши обязанности?

– Вот тут я вынужден промолчать, данная информация разглашению не подлежит.

– Понимаю…

Абрансон с самого начала следил за всей этой компанией, он сидел спиной к Жаклин Уайт и внимательно слушал каждого, запоминал их поведение вне официального разговора, чтобы потом было легче понять, кто врёт, а кто нет. Так и сейчас слова Хоупа уж очень сильно отличались от его прошлых. Если раньше он ему казался простодушным мужичком, у которого нет большей радости, чем провести вечер в компании телевизора и баночки пива, то теперь он был эталоном спокойствия и непоколебимости. Он говорил чётко и внятно, слова звучали отрывисто и по делу. И эта нестыковка не давала покоя голове Абрансона. Такая быстрая смена образа говорила о не дюжем уме и его способностях…

– Полагаю вы вызвали меня не для того чтобы спрашивать о моём прошлом. – вклинился в размышления Абрансона Хоуп.

– Да… где вы были 23-го сентября?

– Двадцать третьего… двадцать третьего… – всё тише и тише начал повторять Хоуп. – По всей видимости, я был в спортзале.

– Вы ещё и в спортзал ходите? – немного удивился Абрансон, глядя на его фигуру.

– Конечно! Или вы думаете, что это всё природное. – он провёл руками вниз показывая своё тело, с задорной улыбкой на лице.

– Тем более он мне ещё и деньги приносит, я ведь владелец этого спортзала. – продолжил Хоуп.

Дэвид, не удержавшись, тоже заулыбался над ним:

– И наверняка это может подтвердить не один человек занимающийся у вас?

– Конечно, у нас ведётся строгая учётность посещений, всё задокументированно. А, совсем забыл сказать, у нас же ещё ведётся видеонаблюдение, думаю, это упростит вам задачу.

– Да, это весьма кстати, и вам это тоже кстати – камеры, журналы посещений, строгая отчётность…

– Я понимаю, куда вы клоните, но совершенно напрасно. Излишняя осторожность – это всего лишь отпечаток моей службы и только.

– Ну, что же, думаю, вы можете идти. – Абрансон поставил последнюю запись в своём блокноте и закрыл его.

– Мистер Абрансон, я понимаю, что это не моё дело, но если вам нужна помощь в деле, только скажите, вы ведь прекрасно понимаете, что я могу оказать неоценимую помощь в этом деле.

– Спасибо, но я как-нибудь сам справлюсь.

– Но… – только хотел было вставить Хоуп, как его перебил Абрансон:

– Идите.

Вслед за Хоупом вошла Элизабет. По ней видно было, что она волнуется. Она, оглядываясь по сторонам, тихонько присела на стул.

– Скажите мисс Фостер, а вам снятся сны? – неожиданно начал Дэвид.

– Что простите? – удивлённо спросила Элизабет, не понимая значения этого вопроса.

– Вам… сны снятся?

– Наверно… – настороженно произнесла Элизабет. – Это имеет какое-то отношение к вашему делу?

– Самое, что ни на есть прямое, но об этом чуть позже. Так что же вам снится? Можете их вспомнить?

От подкинутой задачки брови Элизабет прижались друг к дружке, отчего её лоб покрылся небольшими морщинками:

– Если честно, то ничего сейчас на ум не приходит.

– Это хорошо… – Абрансон что-то отметил в своём блокноте. – А вы можете вспомнить 23 сентября?

– Здесь будет попроще. – улыбнулась та. – Я хорошо запомнила этот день.

– И что же такого примечательного было в нём?

– Ну, в тот день была жуткая погода, непроглядные тучи и сильнейший дождь, продолжавшийся наверно весь день…

– И вам запомнилась погода?

– Нет, я почти подошла к тому, что хотела рассказать.

– Просто я уже заметил вашу любовь к разговорам, а во времени я ограничен, поэтому давайте сразу перейдём к вечеру 23-го, а если быть более точным, то к 21:20.

Элизабет немного нахмурилась от такого замечания, но всё же продолжила:

– В это время я была без сознания.

– Вот как… – задумчиво произнёс Дэвид, и слегка наклонив голову в сторону, посмотрел на неё. – Это и вправду очень интересно… Значит вы утверждаете, что именно в 20 минут десятого находились без сознания.

В голосе Абрансона не чувствовалось ни подозрений, ни осуждения, ни какой другой отрицательной эмоции. Он, казалось, просто общался с Элизабет. По крайней мере, так ему казалось, а вот девушке не очень понравилась последняя фраза.

– Да, именно в это время я была на работе, когда это со мной случилось. Приехавшая скорая и вызов должны были у них зафиксироваться, так что это уже ваша работа проверить мои слова.

– Ну, зачем же вы так? Я всего непросто хотел узнать, как это случилось с вами. – попытался выкрутиться за глупой улыбкой Дэвид.

– Я сама долго думала над этим, со мной же раньше ничего подобного не случалось…

– Может что-нибудь предшествовало этому? Можете вспомнить, что было перед тем, как вы упали в обморок?

– Думаю да… Обычная рабочая суета… было очень много людей, в тот день был финальный матч детской бейсбольной лиги… Я помню, что какой-то молодой человек сказал, будто меня спрашивают по телефону…

– И что было дальше?

– Затем я подошла к телефону и подняла трубку…

Элизабет замолчала и почти не реагировала на слова Абрансона:

– Мисс Фостер, мисс Фостер. – безуспешно пытался достучаться до неё Дэвид. – Что же дальше?

– А дальше я не помню… – вернулась из забытья Элизабет. – Наверно в тот момент, когда зазвучал голос из телефона, я и потеряла сознание.

Абрансон после услышанного стал менее сдержанным, его слова посыпались с большим воодушевлением:

– А вы услышали, что он вам говорил? Может быть, вы узнали голос?

– Нет… ничего из этого я не помню…

– Очень жаль, впрочем, вы мне очень сильно помогли.

– Помогла?

– Да, на этом пока всё.

Следующим, вошедшим в эту комнату, был Колин Янг. Из всех своих предшественников он более всего нервничал. Казалось, что его даже пробивала мелкая дрожь.

– Колин Янг значит… – начал детектив, со свойственной ему манерой говорить, не смотря в глаза. – Кем вы работаете?

– На р-р-радио… – он сейчас ещё больше обычного заикался.

– На радио? Интересно… мне как-то не доводилось слышать вашу фамилию.

– Я р-редко веду эф-фиры.

– Это из-за вашей дикции?

Для Колина, похоже, это была больная тема, отчего он помедлил с ответом:

– Не т-только…

– Интересно… – перебил его детектив. – А этот дефект у вас с рождения?

– Да…

– Наверно это вам сильно мешает. – вновь опередил детектив слова Янга. – Могу представить, сколько вы натерпелись унижения за свою жизнь…

– Что вы такое г-говорите?