Однако он недооценил масштабов хранилища печатной продукции. Просидев там более половины дня, Брайан, всё же отобрал определённое количество нужных ему газет и направился на своё рабочее место. Выйдя из лифта, на том же 18 этаже, он шёл вдоль столов, уткнувшись в свои газеты. Но столь же увлечён своим делом был и парень, работой которого было разносить каждому его почту и выполнение прочих нетривиальных поручений, от столкновения с которым содержимое рук обоих оказалось на полу.

– П-простите. – слегка волнуясь от произошедшего, произнёс парень.

– Да ладно, с кем не бывает. – Брайан начал неторопливо отбирать из общей кучи свои документы.

Парень же оказался куда расторопнее и, не сортируя их, быстро собрал свою ношу и так же быстро растворился в суматошной толпе журналистов.

Брайан, поднимая последнюю газету, уже хотел вставать, как заметил, что под ней лежит какой-то ярко-лиловый клочок бумаги. Рассмотрев его, он понял, что это билет в Лос-Анджелес. Не веря в такие совпадения, он попытался найти этого парня, так как единственным выводом, приходившим на ум – это был его билет, но ни один человек не видел его, и найти его не удалось.

Сев за стол и положив билет перед собой, Брайан погрузился в размышления, но азарт и тяга к приключениям взяли верх – он достал чистый листок бумаги начал писать заявление об отпуске за свой счёт на одну неделю.

Закончив свой рассказ, Брайан убрал в карман металлическую зажигалку, беспокойно крутившую её в течение всей истории.

В глазах Элизабет разгорался настоящий костёр удовлетворения:

– Ну вот, кто следующий?

Видя, что никто не хочет проявлять инициативу Элизабет вновь продолжила:

– Может быть Вы миссис Уайт?

– Ну, во-первых не миссис, а мисс, – выпустила очередную порцию белого дыма Жаклин, – а во-вторых я не собираюсь участвовать в этих детских играх, пусть кто-нибудь другой рассказывает.

Недолго думая взгляд выбор Элизабет пал на Майкла Кингсли:

– Может, тогда вы продолжите?

– На меня можете даже не рассчитывать, – начал Кинг-сли. – Я не собираюсь участвовать во всём этом.

И чтобы избежать дальнейших разговоров на эту тему он встал, и пробираясь через всех, направился дальше. Дойдя до края, где сидит мисс Уайт, его кто-то схватил за руку.

– Да чтоб вас… – начал чертыхаться Кингсли. – Я же довольно ясно сказал, что не собираюсь в этом участвовать.

Но встречного ответа не последовало, а рука, державшая его, продолжала крепко сжимать предплечье. Положив свой взгляд на эту руку, Майкл провел им по ней и увидел, что его держит совсем не знакомый ему человек.

Ему на вид было около 30-ти, короткие чёрные волосы, беспорядочно лежавшие на его голове, придавали его лицу некую вытянутость, в купе с тонким галстуком и строгим костюмом создавалось двоякое ощущение. С одной стороны официальный костюм, пиджак и удавка на шее показывали его статус в обществе и заставляли немного побаиваться его, с другой – его простодушное лицо, голубые глаза и низкий нос создавали совсем противоречивую картину.

– Ну, зачем же так торопиться, впереди столько времени, а вашу историю мне особенно хочется услышать. – начал незнакомец, совершенно спокойным и уверенным голосом.

На лице Кингсли появилось неподдельное удивление, сведя брови, его глаза начали наливаться кровью:

– Что?!.. Ты ещё кто такой?

– Ну да, где же мои манеры – моё имя Дэвид Абрансон.

– И именно поэтому ты схватил меня за руку?

Моррис и Хоуп поднялись со своих мест, не зная, что же всё это может означать, они были готовы пустить в ход кулаки.

Дэвид не выпуская Кингсли из своих цепких пальцев, сдвинул другой рукой низ своего пиджака, после чего лицо Кингсли побелело.

– В чём собственно дело? – начал Хоуп.

Абрансон, развернувшись, слегка подтолкнул Майкла и отпустил его, после чего он беспрекословно сел на ближайший стул:

– А дело в том, что я детектив. – он снова, отодвинул пиджак, скрывавший значок детектива, висевший у него на ремне.

Подобная новость шокировала всех присутствовавших. Волнение и страх начали звучать в голосах людей, смешивающихся в неразборчивое пчелиное жужжание.

– Детектив? – удивился Брайан, сказавший это настолько тихо, что все остальные замолчали. – И что же вам от нас надо, детектив?

– Мне нужно немного правды, надеюсь, вы все прекрасно понимаете, что раз перед вами стоит детектив, то я расследую убийство…

– Убийство? – глубоко дыша, произнёс Кингсли.

– Да, убийство, и поэтому в ваших же интересах дать мне то, зачем я пришёл и распрощаться со мной навсегда.

– В таком случае спрашивайте.

– Не здесь. – Дэвид указал двумя пальцами на Майкла и, согнув их, дал понять, чтобы он следовал за ним.

В эту же минуту все с большим подозрением начали коситься на Кингсли, отчего от его былого запала не осталось и следа.

Абрансон сопроводил его в комнату для допроса, оборудованную по всем канонам тюремного вкуса. Монотонные синие стены, слегка обшарпанные и потрескавшиеся, при том, что все другие помещения и весь аэропорт был в идеальном состоянии, но для людей, находившихся в этой комнате, было не до них. Железный стол и два железных стула, намертво прикрученные к бетонному полу. Зеркальное окно на всю стену и камера видеонаблюдения под потолком и больше ничего.

Указывая Кингсли на стул, Дэвид листал свой блокнот и, не отрываясь от него начал:

– Где вы были 23 сентября этого года?

– Двадцать третьего? – удивился Кингсли. – Вы серьёзно? Это же было больше месяца назад. Как я могу это помнить.

– Ещё раз повторяю, что это в ваших же интересах. Поэтому напрягитесь и попытайтесь вспомнить.

– Хорошо, хорошо, – Кингсли прощупывал обстановку, и по какой-то, известной только ему причине начал чувствовать себя более вальяжно. – Наверно я был тогда дома.

Абрансон, не поднимая головы, посмотрел на него исподлобья и едва заметно ухмыльнулся:

– И это есть кому подтвердить?

– Конечно, есть, только это будет проблематично.

– Почему проблематично?

Кингсли откинулся на спинку стула и, смотря в потолок начал довольным голосом:

– Понимаете, я человек одинокий, и уже давно привык проводить время в обществе продажных девиц, но не думаю, что кто-нибудь из их сферы захочет общаться скопом.

– Мне нужны имена. – Дэвид наконец-то открыл нужную ему страницу в блокноте и подготовил ручку.

– Вы же не маленький мальчик и должны меня понимать как мужчина, что я никогда не задавался такими вопросами, да и зачем мне запоминать их имена.

Кингсли сидел с довольной улыбкой на пол лица. Дэвид задумчиво закрыл блокнот и, постучав по нему ручкой, убрал во внутренний карман пиджака. Он спокойно сел напротив него:

– А теперь послушай меня. – начал тот с животной злостью в словах. – Я знаю все твои тёмные делишки, которые ты совершал ещё с самого детства и будь моя воля ты бы уже давно сидел за решёткой. Ты сам и твоё существование омерзительны для меня. И если ты не начнёшь говорить правду, я тебе обещаю, что ты уйдёшь отсюда в наручниках.

– Послушайте… – возмущённо начал Кингсли.

– Нет, это ты послушай. – перебил его Дэвид, схватив за рубашку и притянув его к себе. – Ты даже не представляешь, что я могу с тобой сделать. Если ты не понял, то мне наплевать на то, чем ты занимаешься, но если я сейчас не услышу правду…

Дэвид, отпуская его, толкнул с такой силой, что тот впечатался в спинку стула.

– Чёрт бы тебя побрал. – заговорил Кингсли, потирая грудь. – Я никого не убивал, меня даже в городе не было 23-го.

– Не будем пока с этим утверждением торопиться. А с чего ты решил, что преступление было совершенно в городе?

Не зная, что и ответить Кингсли замолчал, потупив взгляд, его переполняла злоба. На его лице напряглась каждая мышца.

– Ну, что ж, начнём ещё раз с самого начала: Где вы были 23-го сентября?