— Я знаю, что поступаю неправильно, — сказал он, — Я не имею права рушить твою жизнь, но ничего уже не могу с собой поделать.

Я молча смотрела на него сияющими глазами, полными любви и счастья.

— Мы пойдем к отцу, — сказал Хаген, — Вот уж кто обрадуется этой новости… — он поднял на меня глаза, прищурил их и спокойно произнес, — Ты выйдешь за меня?

Я покачнулась и схватилась за его руку и кивнула, не в силах произнести простое да. Но он увидел мою реакцию и все понял без слов.

— Эйнар будет рад, — добавил Хаген, неотрывно глядя в мои глаза, — Он с самого начала предрекал мне твое появление. Если бы ты знала, каких трудов мне стоило сдержать свое удивление, когда ты появилась на пороге моего дома, спустя долгие несколько месяцев. Я не думал, что когда-нибудь увижу тебя вновь, а если это и случится, то ты уже давно будешь замужем, воспитывая детей купца, и если Боги дали бы мне столько времени…

Я покачала головой.

— Я буду воспитывать детей, — сказала я и добавила, — Твоих.

Хаген улыбнулся, но в его глазах не было этой уверенности, которой была полна я. Потом он взял меня за руку и вышел из комнаты. Я последовала за ним и лишь когда мы остановились перед дверью в комнату Эйнара, я догадалась о том, что задумал вождь, и снова залилась краской.

Эйнар ничуть не удивился, увидев нас вместе. Он сидел на кровати укрытый до пояса одеялом, и ему хватило лишь одного взгляда на мое раскрасневшееся лицо, чтобы он понял то, что произошло между нами. Безногий с торжеством во взгляде обернулся к сыну и широко улыбаясь, сказал:

— Ты не верил мне, а я ведь тебе говорил! — он поманил меня к себе и, когда я приблизилась, поцеловал в лоб, благословляя, а потом обратился к Хагену, — Столько времени потерял из-за своего глупого упрямства, — в голосе Эйнара сквозила печаль. Я склонилась к его уху и прошептала:

— Я не позволю ему умереть.

Эйнар кивнул и погладил меня по голове большой мозолистой ладонью.

— Я надеюсь на это, — чуть слышно прошептал он.

— А как же Кокча? — спросил Хаген.

Эйнар тяжело вздохнул.

— Думаю, он поймет, — сказал он, — Мне кажется, он и раньше понимал о тех чувствах, которые испытывает к тебе Данка. Видели все, кроме тебя.

Я отошла к вождю. Он обхватил меня рукой, прижал к своему телу. Властно, по-хозяйски, словно я уже была его женой и принадлежала ему по праву. Это понравилось мне. Я и сама уже ощущала себя его женщиной, осознавая, что хотела принадлежать ему с того самого момента, когда увидела его в отцовском доме. Тогда я его и полюбила, и именно поэтому убежала из дома и направилась на север. Теперь я могла признаться себе откровенно, не любовь к сестре тянула меня сюда. Я просто очень хотела быть рядом с Хагеном, видеть его, говорить с ним…

— Со свадьбой тянуть не будем, — сказал Эйнар, — Думаю, через два дня проведем ритуал и соединим вас.

Я заулыбалась. Рука Хагена все еще лежала на моей талии, и жар его тела согревал мою спину, заставляя мои ноги подгибаться.

Позже, когда мы вышли из покоев Эйнара, Хаген поднял меня на руки, легко, словно я ничего и не весила, и поцеловал. Он донес меня до моей маленькой комнатушки и, поставив у порога, с трудом оторвался от моих губ, припухших от его поцелуев. Я смущенно улыбалась, чувствуя себя в эту минуту невообразимо счастливой.

— Иди, — он подтолкнул меня вперед, открыв передо мной двери, — Иди, пока я еще могу сдерживать себя.

Я бросила на него прощальный взгляд сияющих глаз и закрыла за собой двери, оставив его стоять в коридоре. А сама прислонилась спиной к двери, слушая гулкий стук собственного сердца. Подняла руку и прижалась пальцами к губам, все еще чувствуя на них его поцелуи. Лицо горело, как и тело, объятое до сих пор неизвестным мне желанием. Через два дня он сделает меня своей женой, сказала я сама себе, но эти два дня будут для нас потеряны. Я решительно повернулась и распахнула дверь, намереваясь, бросится за ним вдогонку и буквально налетела на него самого. Оказывается, он так и продолжал стоять под моей дверью, облокотившись спиной о стену напротив. Увидев меня, возникшую на пороге, он выпрямился. Его лицо, застывшее от напряжения, обратилось ко мне. Наши взгляды перекрестились, я шумно выдохнула.

— Я так боялась, что ты уже ушел, — произнесла я и потянулась к нему.

Хаген шагнул мне на встречу и в один миг подхватил меня на руки, занес в комнату, бережно опустил на одеяла. Мое сердце гулко забилось в груди. Я подняла руки, села, медленно сняла с себя платье. Хаген молча смотрел на меня, не в силах отвести взгляд. Я осталась в одной тонкой рубашке. Растрепанная коса упала на грудь, я неловко улыбнулась и, перекинув ее на спину, протянула к Хагену руки.

— Данка, — позвал он. Мое имя прозвучало в его губах с такой нежностью, что я безропотно растворилась в его объятиях.

Через два дня, как и было договорено, сыграли свадьбу. Все что я запомнила из того дня, только счастливые глаза моего мужа, больше наверное я толком ничего не видела. Казалось, весь мой мир сосредоточился вокруг него. Я смутно помню сам обряд, поздравления Эйнара, немного грустного Кокчу, равнодушную Айге. Помню торжественный свадебный пир, за которым я сидела рядом с Хагеном, и он почти ни на миг не отпускал моей руки. Царившее веселье не стихло даже после того, как гости и родные провели нас в покой Хагена и только после того как мы, наконец-то остались с ним наедине, я почувствовала странное облегчение от того, что больше никто не помешает нам двоим.

Оказавшись в натопленной комнате, я первым делом сбросила с себя тяжелое платье и украшения, распустила волосы. Мы с Хагеном сели у очага, кто-то из рабов заранее принес в комнату вождя вино и мы пили его, смеясь и целуясь. Я наслаждалась каждой минутой, проведенной с ним, касаясь его лица и тела взглядом, лаская его руками. А после языки пламени освещали наши обнаженные тела, переплетенные на шкурах у очага.

Я уснула в его объятьях, умиротворенная, счастливая, полная любви и моей последней мыслю, перед тем, как погрузится в сон, была молитва Богам. Я просила, чтобы они подарили мне в эту ночь свое благословение. Я мечтала о том, что во мне зародится новая жизнь. Сын или дочь, как две капли воды похожие на Хагена. С такими же пронзительными голубыми глазами…

Ночью мне приснился Хаген и он держал на руках нашего ребенка.

Вскоре пришла весна. Теплые, солнечные дни пришли на смену зимнему холоду, и первая молодая поросль покрыла землю зеленым ковром, а ветви деревьев нежной салатной зеленью. Я была счастлива настолько, насколько могла себе позволить, пытаясь не думать о смертоносной татуировке на груди Хагена. Только мысли о ней заставляли мое сердце холодеть, но я старательно прогоняла их прочь, полностью отдаваясь тому счастью, которое было у меня сейчас, и, стараясь не думать о будущем. Я пыталась подавить в себе страх за него, но у меня плохо получалось, и каждый день я с замиранием сердца просыпалась и тут же, едва открыв глаза, поворачивалась к Хагену, и только увидев, что с ним все в порядке, на какое-то время успокаивалась. Что-то внутри меня надеялось на чудо, что проклятье рассеялось как-то само собой, но проклятая змея так и украшала его грудь, хотя в последнее время не сдвинулась с места. Казалось, что-то остановило ее…

Хаген замечал мои страхи, но ничего не говорил.

Жизнь текла своим чередом, дни сменяли друг друга с забавной постоянностью. Я обрела в этом суровом холодном крае свое счастье, и теперь мне казалось, что я всегда жила здесь и у меня не было другой родины. Отец и моя прежняя семья, все кроме деда Радима и моего брата, остались в далеком прошлом, в котором мне больше не было места. Я полюбила людей, населявших эти земли, природу, окружавшую все вокруг. Я полюбила все это потому, что это любил Хаген.

Эйнар не мог нарадоваться, глядя на нас. Я видела, как сияют его глаза при взгляде на своего сына. От его внимания не ускользало то, как мы с Хагеном смотрим друг на друга, как прикасаемся, особенно когда наивно полагаем, что никто не замечает.