Радист быстро установил связь с заставой, и через минуту капитан разговаривал со своим заместителем, сообщив ему свои координаты и то, что тот должен был сделать. На заставе никаких новостей не было, были приняты меры по расширению района оцепления, и только.

— Через двести метров будем в селе, — заметил Мартин. Будем надеяться, что машину ему специально не подали.

На околице овчарка остановилась и, немного помедлив, свернула в улицу. Однако, пройдя метров пятьдесят, она внезапно остановилась, полаяла несколько раз и села на асфальт. Мартин еще раз отвел ее в сторону, но Ксантиппа снова привела его на это же место.

— Все ясно, — проговорил Мартин. — Здесь он сел на машину и уехал. Адью…

— В душе я больше всего этого и боялся, — признался капитан и задумался: «Что же теперь делать? То ли прекратить поиски и возвращаться на заставу, то ли продолжить их, положившись на волю случая. А если продолжать, то в каком направлении. Кто знает, куда могла ехать машина?» — Перекур, — объявил капитан. — Давайте передохнем немного, пока не подойдет наша машина. — Капитан дал знак Мартину и унтер-офицеру, чтобы они подошли к нему, а сам отошел в сторону и сел в тени под липой.

— Ни одна собака не берет след машины или мотоцикла, — объяснил Мартин. — Теперь нам нужно полагаться только на самих себя.

— Мне думается, что он уехал в сторону Ренгельдорфа, — заметил Рот. — Остановил первую попавшуюся машину, которая ехала из Биркенфельда, сел и уехал.

— Вполне допустимо, а что дальше?

— Относительно «дальше» лучше всего поинтересоваться в селе, — предложил Рот и кивнул в сторону женщин, которые стояли неподалеку на другой стороне улицы.

— Они слишком далеки от наших забот, — сказал капитан. — Потом, при их работе не больно-то посмотришь по сторонам. Я-то уж это точно знаю!

— Как бы то ни было, а поинтересоваться у них нужно, — предложил Мартии, — Кто знает, может, они что и видели.

— Тогда пойдем к ним, — согласился капитан. — Овчарку оставь здесь.

Женщины заметили их еще издали. Капитан уважительно поздоровался с ними, коснувшись козырька фуражки, и без комментариев спросил, не видел ли кто из них утром незнакомца на дороге, ведущей в Ренгельдорф.

Женщины ответили, что они с шести утра работали рядом с дорогой. Разумеется, видели проходившие по дороге машины и пешеходов, но никто не обращал на них внимания.

— Выслушайте меня внимательно, — попросил капитан. — Вы нам можете очень помочь. Мы ищем мужчину в сером костюме с большой сумкой. Здесь он мог пройти около половины седьмого.

Женщины недоуменно пожали плечами.

Капитан поблагодарил, и они с Мартином повернули обратно. В этот момент их окликнули. Капитан оглянулся. За ними бежала женщина в зеленом платке и что-то кричала.

— Подождем, может, она что вспомнила, — сказал Бардорф и медленно пошел навстречу женщине.

— Вот глупая, — проговорила женщина, — одна из наших женщин, оказывается, видела примерно в половине седьмого какого-то мужчину, который вышел из лесу и пошел по дороге в сторону Ренгельдорфа. Ехала машина и подобрала его. Больше его никто не видел.

— Как он выглядел? — спросил Бардорф.

— Его видели только со спины.

— А что была за машина?

— Это был большой хлебный фургон.

— Как-как?

— Машина из булочной, у нас ее все знают.

— Большое спасибо и до свидания, — капитан пожал женщине руку.

— Так-так, — обрадованно произнес Мартин. — Выходит, что нам еще рано бить отбой?

— Что значит бить отбой? — переспросил его капитан. — С заставы уже давно оповестили о случившемся местную полицию, у которой достаточно сил и средств, чтобы задержать нарушителя. Наша задача сообщить об этом товарищам из полиции.

— Нам самим далеко не безынтересно разыскать машину и допросить ее водителя, — предложил Мартин. — Такие сведения сильно помогут полиции.

— Хорошо, я согласен попытаться сделать это, — кивнул капитан.

Когда капитан и Мартин подошли к отдыхавшим пограничникам, Рот доложил Бардорфу, что по рации сообщили — на озере найдена надувная лодка с короткими веслами.

Тем временем подошла машина. Пограничники поехали в Ренгельдорф. Это селение было расположено в небольшой долине на склоне двух холмов. Все общественные постройки и лавка находились в самом центре. Тут же в одноэтажном домике была и булочная.

Капитан приказал шоферу остановиться и, войдя в булочную, спросил заведующего.

— А я и есть заведующий, — ответил ему толстый мужчина лет пятидесяти. — Я вам и заведующий, и продавец, все в одном лице… Что вам угодно?

— Я хотел бы, — начал капитан, покосившись на двух женщин, единственных покупательниц магазина в этот момент, — поговорить с вами с глазу на глаз. На одну минуту, не больше, но сейчас же.

— Прошу вас, проходите и садитесь. — Заведующий провел капитана в отдельную комнату и, закрыв дверь, добавил: — Я к вашим услугам, господин капитан…

Бардорф представился и спросил:

— Вы сегодня утром получали хлебобулочные изделия?

— Разумеется. В большом ассортименте, самые свежие.

— Вы хорошо знаете своего шофера?

— Акселя? Понимаю вас! У нас он работает уже два года. Он что-нибудь натворил?..

— Меня интересует другое: скажите, он сегодня вез в машине кого-нибудь из посторонних?

— Посторонних нет, одного старого знакомого… Ах, ясно… Опять из-за этого Фалентео… И вы из-за него приехали… Любопытно, очень любопытно.

— Кто такой этот Фалентео? — спросил Бардорф. — И что значит «опять», господин?..

— Лефельхолц, Готфрид Лефельхолц! Этого Фалентео зовут, собственно, Тео Янека. Ему уже за сорок пять, к нам он приехал вместе с отцом из Чехословакии, короче говоря, он переселенец из села, что подальше Баркенфельда… Старик был отличным стрелком, и Тео тоже научился отлично стрелять. Старик вскоре умер, а Тео приютили крестьяне… Его арестовывали за незаконное хранение оружия… Три раза он сидел…

Заметив, что капитан с нетерпением посматривает на часы, торговец скороговоркой сказал:

— Один момент, сейчас я дойду до самого важного! Три или четыре года назад из районного центра были похищены какие-то ценности… понимаете…

— Я помню этот случай, — прервал его Бардорф. — Похищена была коллекция старинных монет.

— Совершенно верно… А в ночь хищения Фалентео видели где-то поблизости. Его арестовали, допрашивали, но доказательств его вины не было. Поэтому его быстро освободили, а через трое суток он куда-то исчез… Во всяком случае, сегодня утром он ехал в нашей машине.

— Вы с ним разговаривали?

— Перебросился несколькими словами… Разгрузка должна проходить быстро, знаете, хлеб нужно завезти во все села. Он мне говорил, что его сильно тянет на старую родину… Якобы хочет сходить на могилу отца…

— Его здесь знают?

— Нет, — твердо ответил Лефельхолц. — Здесь не знают… Я ведь десять лет был барменом в Хорсмаре, а Тео был завсегдатаем…

Бардорф встал:

— Благодарю вас, господин Лефельхолц, и одновременно попрошу, чтобы наш с вами разговор остался между нами.

— Понял вас, очень хорошо понял…

В это время к кондитерской подъехал оперуполномоченный местной полиции.

— Тебе знаком Фалентео? — спросил Бандорф гауптфельдфебеля.

— Конечно, три года назад он бежал за пределы республики.

— Вот как…

Капитан проинформировал гауптвахмистра о случившемся. В дверь постучали. Вошел Лефельхолц.

— Извините, — тяжело дыша, выпалил он. — Я кое-что забыл, что, видимо, поможет вам… Вот, пожалуйста! — С этими словами он положил на стол фотографию, на которой были изображены трое мужчин, играющих в скат.

— Вот он, — сказал булочник, ткнув пальцем в среднего мужчину. — Фото, правда, десятилетней давности, но он почти нисколько не изменился. И еще одно: в данный момент Аксель сидит в «Золотом льве» и пьет кофе. В Буркенфельде. Если вы поспешите, то…

— Добро. Мы попытаемся, — сказал полицейский.

— Разрешите мне оставить это фото у себя? — попросил капитан.