Едва он сошел с дороги и углубился в лес, как его обступила необычная тишина. Отсюда начинался крутой подъем к пограничной полосе. Там, наверху, проходила тропинка, на которой и были обнаружены следы.

Кунерт медленно поднимался. Метров через сто почва стала каменистой, но лейтенант упорно продолжал путь. Склон становился все отвеснее. Местами Кунерту приходилось помогать себе руками. Преодолев половину пути, он остановился и осмотрелся. Пока ничто не привлекало его внимания. Минут через десять он добрался до контрольно-следовой полосы.

Четких следов обнаружить было невозможно. Контрольно-следовая полоса местами была усеяна мелкой галькой, а там, где камни покрывал тонкий слой земли, она была настолько твердой, что на ней только случайно могли остаться какие-либо следы.

Лейтенант осторожно вступил на полосу. Здесь она была шириной всего два-три метра, а дальше, с той стороны скалы, круто обрывалась вниз. В этом месте взобраться наверх мог только очень ловкий и сильный человек. Справа, вплотную к полосе, подступала отвесная скала, поэтому осматривать там было нечего. Лейтенант двинулся влево.

Так он прошел, наверное, метров сто. Вдруг он увидел неглубокую лощину, пересекавшую контрольно-следовую полосу, С той стороны скала не казалась такой отвесной. Она даже являлась своего рода карнизом, который наискось тянулся вниз. Кунерт стал осматривать деревья. Одно из них показалось ему подходящим. Правда, по гладкому стволу молодого бука взобраться было нелегко, но лейтенанту удалось и это. С высоты он мало что мог увидеть: все вокруг закрывали деревья. Кунерт спустился вниз и остался стоять, прислушиваясь к лесным шорохам.

Почему нарушитель выбрал этот опасный путь и что ему нужно было в часовне? А что, если все это игра воображения? Убедившись, что на контрольно-следовой полосе не осталось следов, Кунерт стал спускаться с горы.

Подумав немного, лейтенант решил пойти вдоль опушки леса к Росбергу. До его слуха донесся стук топоров, и вскоре показались дровосеки. Немного поодаль от них Кунерт увидел Вебера. Лесничий обмерял стволы деревьев.

Может быть, он что-нибудь знает? Вебер повернулся в этот момент спиной к лейтенанту. Кунерт тихо подошел к лесничему и осторожно дотронулся рукой до его плеча. Тот испуганно обернулся.

— Черт побери! Вы меня напугали!

Кунерт, смеясь, протянул ему руку.

— Добрый день, господин лесничий. Как дела?

— Не могу пожаловаться. Работы хватает.

Рабочие с любопытством посматривали на гостя. Кунерт кивнул им:

— Добрый день! Оставьте несколько деревьев на развод! — Он засмеялся. Затем, снова повернувшись к лесничему, спросил: — Господин Вебер, скажите, вы давно живете в этих местах?

— Да. А что?

— Как вы считаете, может человек взобраться на скалу с той стороны часовни? Я имею в виду, что он будет лезть ночью и без снаряжения.

Вебер сморщил лоб и начал что-то вспоминать.

— На скалу с той стороны? Подождите… Когда-то что-то похожее было. Давнишнее дело.

Кунерт не торопил лесничего. Вебер пожал плечами и сказал:

— Что-то не могу вспомнить. Может, Фобиш что-нибудь знает? — Он повернулся к рабочим и позвал: — Эй, Франц, иди-ка сюда!

Кунерт пожал Францу Фобишу руку.

— Послушай, Франц, — обратился к нему Вебер. — Ты помнишь ту историю, которая произошла много лет назад? Это было на скалах около часовни.

— Это ты про несчастный случай с сыном крестьянина Коля говоришь? Он тогда сорвался со скалы. Это ведь было еще до войны.

— Да, да, верно. Расскажи, как это произошло.

— Неприятная история. В те времена молодые парни ходили в город к девушкам. И у Фридриха Коля в городе была девушка. Они уже, можно сказать, были помолвлены. Но его старик и слышать не хотел о свадьбе. Путь в город был долгий, А через скалы над часовней вниз вела тропинка. Сам я ни разу там не был. И вот однажды Фридрих спускался по этой тропинке. А в это время шел сильный дождь. Ну и сорвался парень. Через два дня его нашли. Еле признали: до того изуродован был. Старый Коль, царство ему небесное, во всем обвинил девушку Фридриха. Та с горя в воду кинулась. Утонула, бедняжка. Говорили, что она ждала ребенка… Вот и вся история. Кунерт кивнул:

— Печальная история. Эта тропинка существует?

— Возможно. Но с тех пор туда никто не ходил. Говорят, там, наверху, что-то нечисто. Люди говорят, будто в дождливые ночи там что-то грохочет и раздаются душераздирающие крики. — Фобиш засмеялся. — Сам я, правда, ничего такого не слышал, сохрани господь, но некоторые клянутся, что это так.

Кунерт сделал вид, что рассказ его больше не интересует.

— Да, да, об этом говорят многие. Я сегодня проходил в тех местах и подумал, что мне, пожалуй, не взобраться на скалу.

Фобиш погладил усы.

— Ну что ж, пора идти работать. Если когда-нибудь в этих местах не будет проходить граница, попробуйте пройти там. Только не в дождь, — сказал он, уходя.

— Пока у меня нет желания превратиться в ночного призрака! — крикнул ему вдогонку Кунерт и засмеялся.

Лейтенант попрощался с лесничим. «Значит, тропинка существует. Она, видимо, кончается на косом карнизе, — размышлял Кунерт. — Жаль, что я не нашел следов. Может, стоит усилить охрану в этом месте? Надо будет поговорить с Бергеном…»

Когда солнце село, Фриц Кап и Петер Блок покинули наблюдательную вышку и мимо кустарника, росшего вдоль дороги, пошли на свой пост.

— Еще полтора часа, — вздохнул Петер. — Жаль… Как раз сегодня вечером по радио будут передавать отличную легкую музыку.

Фриц не ответил. Его мысли были заняты Барбарой Френцель, с которой он хотел встретиться в следующий вечер. Время тянулось мучительно медленно. Он считал каждый час. Накануне, проходя по деревне, он встретил Ганни. Увидев Фрица, она стремглав вбежала в дом. Видимо, она уже знала все. Фриц сначала подумал было, что в его положении лучше всего поспешить за Ганни и обнять ее. Но это был лишь секундный порыв. Чувство к Барбаре оказалось сильнее. Фриц старался не задумываться над тем, чем кончится эта история с Барбарой. Ганни нравилась ему, но отказаться от Барбары? Нет! Фриц решил поговорить с Ганни и сказать ей все, но он знал, что никогда не сделает этого.

Неожиданно Фриц увидел на высотке по ту сторону границы машину федеральной пограничной охраны. Уже почти стемнело, но в бинокль он увидел, как несколько западногерманских охранников пошли влево от высотки прямо через поле.

— Что они еще там затевают? — спросил Петер.

— Очередной спектакль, — заметил Фриц. Едва он высказал свое предположение, как к шлагбауму в сопровождении двух мужчин подошел офицер и крикнул:

— Эй, камрады, куда же вы? Вы не должны от нас прятаться. Испугались? Не бойтесь, мы вам ничего плохого не сделаем!

— Сволочи! — прошептал Петер. — Дай-ка мне бинокль! — обратился он к Фрицу.

Офицер бросил что-то через шлагбаум на контрольно-следовую полосу.

— Возьмите это себе, мальчики! — крикнул он. — Курите! Сигареты хорошие. У вас и так дела дрянь!

— Только этого и ждали от тебя, собака, — в сердцах прошептал Фриц.

— Я понимаю, вы не имеете права показываться. Плюньте на все, камрады! Сколько можно терпеть! Вы можете забрать сигареты после того, как мы уйдем. Вспоминайте о нас, когда будете их курить! — продолжал кричать офицер. Затем он и сопровождавшие его мужчины отошли от шлагбаума.

С той стороны, куда направилась группа, кто-то начал подавать световые сигналы. Затем в вечернее небо взлетели сигнальные ракеты и осветили местность мерцающим призрачным светом.

— Ты следи за людьми, а я пока посмотрю за машиной, — сказал Фриц Петеру. Затем он схватил телефонную трубку и воткнул штепсель в розетку сети оповещения, находившуюся позади него. Коротко доложил лейтенанту Рэке о случившемся. Замполит ответил, что немедленно прибудет на место происшествия.

Когда Рэке приехал, все уже стихло. Фриц провел замполита к контрольно-следовой полосе. Рэке подцепил палкой сигареты, затем попросил рассказать о случившемся во всех подробностях.