Гость покачнулся, но хозяин подхватил его под руку.
- Снимай плащ и ступай в кабинет, недоразумение ты мое. На пороге такие разговоры не ведут, - скомандовал Габриель.
Гость послушно вошел в квартиру, долго возился с пуговицами дорогого серого плаща, нетвердой походкой добрался до кабинета и уселся прямо за стол хозяина. Тому подобное безобразие не пришлось по душе, но он смолчал. А потом и вовсе позабыл, ибо гость рассказал тако-о-ое, отчего волосы на голове Габриеля зашевелились. Если сказанное действительно правда, тогда… Нет, обдумывать варианты рано, пока нет доказательств.
- Так ты не разыгрываешь меня, Бартеро? - осторожно спросил он. Но гость был чересчур поглощен своей бедой.
- Ты не представляешь, что значит узнать - я не человек! - сокрушался он. - Что те люди, которых я считал своими родителями, всего лишь воспитали меня: подменыша, кукушонка!
- Откуда… - начал было Габриель, но друг его перебил.
- Подожди, не торопи, дай я скажу! Оно у меня здесь горит, это знание! - он постучал себя по груди. - Я всю жизнь жил, удивляясь своим способностям, гордясь ими. А теперь как мне смотреть в глаза людям? Как мне на себя смотреть в зеркало? Я не человек! Я не был похож на свих родителей. Отец у меня смугл и черноволос. У матери темно-русые волосы. Откуда я такой белый? Я не альбинос. Отец всю жизнь подозревал мать в измене, ко мне был холоден. Когда меня в двенадцать лет забрали к себе гатуры, мне казалось, он вздохнул с облегчением. Когда мне исполнилось семнадцать, мне сказали, что родители умерли. Отравились контрабандным вином. Но сейчас я осознаю, их просто убили!
- А если ты ошибаешься? - вклинился в полный отчаянья монолог Габриель. - Ты слышал только обрывок разговора. Как ты можешь делать подобные выводы?
- Потому что я больше тринадцати лет прожил среди гатуров! Они еще не на такое способны, эти "спасители человечества"!
Гость уронил голову на руки, и хозяину показалось, что он плачет.
- Ты пьян. Ты просто пьян, и от этого несешь полную чушь!
- Я пьян, - согласился гость. - Потому что… Да Бог знает, поему! Просто пьян!
- Тогда поспи. Флорина уехала. В ее кабинете теперь есть диван.
- Разве я смогу спать? - не поднимая головы спросил Бартеро. - Пока не узнаю правды, какой теперь сон!
- И что изменится, если узнаешь? Тебе станет легче или наоборот - хуже? Стоит ли эта правда, чтобы так из-за нее переживать?
- Не знаю, - прошептал гость. - Я стал слишком слаб, Габри! Я ни на что не гожусь.
- Чушь. Ты просто устал. Мотаешься с одного края света на другой, мерзнешь на Данироль, дома не бываешь. Одумайся и успокойся. Если не придешь в себя, провалишь контроль лояльности перед очередной экспедицией. И у тебя будут еще б о льшие неприятности.
- Знаю, - гость встал. - Пожалуй, ты прав. И я действительно должен сейчас успокоиться. Попробую заснуть. Целых два года тянул с новой экспедицией, вот и получил "подарочек" от учителей!
- Иди-иди, - поторопил его Габриель.
На пороге гость остановился. Неяркий свет лампы упал на его бледное красивое лицо.
- Спасибо, Габри. Прости, что я так…
- Брось, Бартеро. - махнул рукой Мидару. - Чудесных снов тебе.
Когда дверь за гостем затворилась, Габриель вновь разложил бумаги и принялся писать речь. Новое знание должно было улечься в его голове, "остыть". Тогда и идеи пойдут, как его применить. А пока надо работать.
Утром, когда в распахнутое окно врывалась какофония из чириканья воробьев под крышей, гудков автомобилей, крика торговок и мальчишек-разносчиков газет, а по квартире разлился соблазнительный аромат кофе, Габриель попросил гостя:
- Слушай, Бартеро, у тебя же память дай создатель каждому. Давай повтори мне слово в слово, что они говорили:
Бартеро Гисари, устроился поудобней на диване, обнял руками колени, закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться, и мягким тихим голосом принялся ниточка за ниточкой расплетать ткань вчерашнего дня.
Полдень. Управление Мореходством. Он пришел за бумагами на новую экспедицию. В холле шумно, многолюдно, пахнет табаком и кожей… По новому закону собственники крупных кораблей должны переоформить документы. Но Гисари сворачивает в узкий коридор, проходит мимо десятка кабинетов, чтобы подняться по отделанной под мрамор лестнице на третий этаж. Там ждут гатуры - его наставник Наридано и адмирал Фегинзар. Еще рано, до назначенного времени полчаса. Секретаря нет, дверь в кабинет приоткрыта. Из-за нее доносятся голоса. Говорят адмирал, наставник и кто-то еще, кого Бартеро не знает.
Решив подождать, пока этот третий закончит и выйдет, Бартеро присаживается на стул в холле.
Тихо тикают тяжелые настенные часы с крылатыми конями, на столе секретарши одиноко качает головой грустный клоун… Вначале Бартеро не прислушивается к разговору, покачиваясь на волнах своих мыслей - ленивых и размеренных. Сердцем он уже далеко - среди сияющих на солнце айсбергов, морских котиков и чаек - стоит на капитанском мостике "Смелого", вдыхая колючий ветер заколдованной земли Данироль… Но постепенно яркие образы тают и содержание беседы гатуров захватывает его.
- Нужно приступить к третьей серии генетических опытов. Образцы второй серии уже доказали свою жизнеспособность, - говорит незнакомец. - Не смотря на то, что они были воспитаны в земных семьях, будучи подмененными при рождении, их интеллектуальный потенциал значительно выше, чем у людей, хоть и уступает нашему.
- Помилуйте, мы и так взяли самое лучшее от людей и гатуров. Вы хотите, чтобы эти новые существа превзошли нас? - возражает адмирал.
- Они не превзойдут. Некоторые уже дали потомство. Оно ни чем не отличаются от потомства обычных людей. Ни умственным развитием, ни реакциями, - заверил его наставник.
- И все же я бы вас предостерег, - упорствовал адмирал. - Люди - чересчур агрессивные существа. Мешать их гены с нашими - чрезвычайно опасно. Хотя я вынужден признаться, что ваш воспитанник, этот Гисари, получился весьма одаренной личностью.
Дальше Бартеро уже не слышал. Он просидел несколько минут без движения на стуле, безразличный к окружающему миру, точно растрескавшаяся от времени статуя. Но нашел в себе силы стряхнуть оцепенение, вышел на улицу, ловя ртом сырой воздух, пытаясь хоть как-то успокоиться, опасаясь вызвать подозрения у наставника.
Он плохо помнил, как вторично поднялся в Управление, как подписывал бумаги, даже шутил с секретаршей. Потом, словно голодный волк кружил по городу, распираемый новым знанием. Ему нужно было выговориться, а подходящих собеседников не попадалось. И тогда он напился. От одиночества, от безысходности. И только ближе к полуночи в его голове проскользнула мысль, что его друг Габри - единственный, кто выслушает и поймет. И возможно, найдет выход.
- И что? - удивился Габриель - С чего ты решил, что о тебе говорили, как о подменыше? Мне кажется, тебя упомянули как типичного представителя рода человеческого.
- Мне тоже хотелось бы в это верить. Но сердце твердит - я прав. Я действительно кукушонок. Скажи, Габри, что они делают с нами, с людьми? Ты единственный, кому я решился довериться. У тебя могущественные друзья, связи. Как докопаться до правды? Как разоблачить их, этих "мирных пастухов человечества"?
Мидару почесал плохо выбритый подбородок, колеблясь, а потом все же решился тоже поделиться с гостем, справедливо рассудив, что раз уж затевать войну, то следует заручиться поддержкой надежных союзников. А то, что Бартеро Гисари теперь его союзник, Габриель не сомневался.
- Знаешь, я на днях получил письмо, в котором жители острова Мирд жаловались, им негде теперь жить. Там богатые залежи никеля, свинца и каких-то минералов. На территории всего острова. Жителей согнали с обжитых мест, раздробили горы, расковыряли землю, у кого-то разрушили дома, погубили сады и посевы. И не дали никакой компенсации. Я как раз приготовил речь для Жисаса. Правда, в ней обвиняется "Горнодобывающая компания Винард и сыновья". Но она действует по указу гатуров. Это известно всем.
