Отдохнув и поев, Джеффри чувствовал себя значительно лучше. Памела спала, так что о ней пока можно было не беспокоиться. Джеффри набил трубку — впервые после выхода из Ричмонда — и с наслаждением затянулся. «Беглянка» бежала по ветру, и ее не так сильно качало. Джеффри смотрел на догонявшие ее волны и любовался легкостью, с которой его маленькое суденышко приподнималось и пропускало их под собой.

Когда они выйдут в открытое море, их опять начнет трепать. Но шторм с каждым часом утихал, и в душе Джеффри укреплялась надежда. Несмотря на пистолет, он не хотел бы поменяться ролями с Артуром.

«Гнусная тварь», подумал он.

Но в характере Артуру не откажешь.

Целый час Джеффри кружил вокруг бакена. Один раз Кросс вышел на палубу и оглядел окрестности.

— Что-то мы недалеко ушли, — подозрительно сказал он. — По-моему это тот же берег, где мы стояли на якоре.

— Нет, мы оттуда далеко ушли. Очень даже далеко. На море, знаешь, глаз легко обманывается. За час мы прошли три или четыре мили.

На лице Кросса было написано сомнение, но он слишком плохо разбирался в морском деле, чтобы уличить Джеффри. Он остался бы на палубе, чтобы понаблюдать, как меняется береговая линия, но у него страшно болела голова, а при виде набегающих на яхту высоких и крутых валов ему делалось дурно. Он спустился в каюту.

Джеффри посмотрел на часы. Шел второй час пополудни, вода быстро отступала с отливом. По его расчетам, в три часа на Гёрдлере глубина уменьшится до трех футов, а к пяти часам отмель обнажится полностью. Надо там быть часа в четыре, тогда он сможет осуществить свой план. До Гёрдлера оставалось только десять морских миль, так что времени у него было достаточно, даже учитывая, что в таком бурном море «Беглянка» будет продвигаться очень медленно. Однако он решил, что пора прибавить скорость.

Они шли на северо-восток, и здесь, на глубине, на «Беглянку» опять обрушились огромные волны. Джеффри был прав, не рассчитывая, что море успокоится, как только стихнет ветер. Волнение было такое сильное, что он боялся просмотреть бакены или, заметив их, спутать один с другим. У него оставался один надежный ориентир — башня на Шиверинг сендз. Он держал курс на нее.

Моторы ровно гудели у него под ногами. Несколько волн накрыли «Беглянку», но насос быстро откачал воду. В море появилось довольно много судов, но большинство виднелось далеко к северу. Из каюты не доносилось ни звука. Казалось, Джеффри был на яхте один.

В половине четвертого он вдруг увидел прямо по носу бакен и узнал его по черно-белым горизонтальным полосам. В двух милях к востоку виднелся силуэт плавучего маяка, отмечавшего вторую оконечность треугольной отмели Гёрдлер. Джеффри держал курс на третий северный угол. Кругом было полно ориентиров, и теперь он точно знал, где находится.

У него еще было в запасе немного времени, и он решил повернуть к северу, а оттуда уже спуститься к Гёрдлеру так, чтобы яхта оказалась около высокого обрывистого подводного кряжа. Далеко по правому борту появилась черная точка и дымок: грузовой пароход шел в Эруарий против отлива. Джеффри пошел поперек его курса, выглядывая в волнах бакен Ноб, но пропустил его и опять свернул на юг к маяку. Пароход быстро его нагонял. Ему представлялась возможность привлечь к себе внимание. Он повел яхту наперерез пароходу. Вглядываясь вперед, он наконец увидел еще один ориентир — тот самый, который он так жаждал обнаружить и на котором строился весь его план. Из покрытой водой отмели торчал черный остов давно потерпевшего крушение судна.

«Беглянка» и пароход постепенно сближались. На пароходе еще не заметили яхту, да и когда заметят, то решат, что Джеффри вовремя освободит им путь. Но он не собирался этого делать. Ему надо было обратить на себя внимание. Вот с парохода раздалась серия коротких гудков — его увидели. Джеффри опасался, что, услышав гудки, Кросс опять выскочит из каюты, но все было тихо.

Пароход надвигался на «Беглянку» со скоростью восьми или девяти узлов. От носа расходилась высокая волна. Негодующе взвыла сирена, и Джеффри было видно, как на мостике кто-то размахивает руками. И вдруг, когда ржавый нос судна уже угрожающе навис над «Беглянкой», Джеффри услышал, как на мостике парохода раздались удары колокола, и судно изменило курс. Оно пронеслось всего метрах в пятнадцати от «Беглянки», и капитан — если это был он — погрозил Джеффри кулаком. Пароход дал три гудка — два коротких и один долгий. По международному коду это означает: «Вы идете к опасности».

— Знал бы ты, как ты прав, — пробормотал себе под нос Джеффри и помахал рукой. Он надеялся, что капитан доложит о случившемся и засечет его координаты. Он наверняка будет наблюдать за яхтой, пока та не скроется из виду.

Теперь «Беглянку» настигла кильватерная волна от парохода. Море вскипело у нее за кормой. Полминуты яхта подпрыгивала и крутилась как бешеная. Стиснув зубы, Джеффри мертвой хваткой держался за руль. Волна хлестнула через борт и полилась в каюту. Постепенно волнение утихло. «Беглянка» вынырнула из вспененного моря и, казалось, отряхнулась.

Тут Джеффри услышал новый звук впереди — шум прибоя на Гёрдлере. Он даже различил белую полосу пены. Ему было видно, как огромные волны разбиваются об остов погибшего корабля.

Пришло время действовать. Джеффри отключил насос, приводимый в действие машиной, и отчаянно закричал:

— Артур, поди сюда!

Через несколько секунд Кросс появился в дверях каюты. Вид у него был измотанный, лицо желтое, как старый пергамент. Но он по-прежнему сжимал в руке пистолет. Он перегнулся через борт, и его вырвало. Затем он выпрямился и оперся спиной о дверной косяк.

— Чего ты орал? — спросил он.

— В нас чуть не врезался огромный пароход. Видишь, как море бурлит — это волна от него. Как Памела?

— Она без сознания.

— И ты все еще хочешь плыть в Голландию?

— Да, — сквозь зубы проговорил Кросс.

— Тогда откачивай воду. Насос отказал, нас заливает.

Кросс взялся левой рукой за ручку помпы и начал вяло ее крутить, не спуская глаз с Джеффри. Грохот прибоя приближался. До погибшего судна оставалось не больше четверти мили. Джеффри дал полный вперед. «Беглянка» летела, ударяясь носом о волны с такой силой, что казалось, у нее сейчас разломится корпус. Джеффри впился глазами в белую полосу и весь напрягся в ожидании удара, мысленно поручив душу всевышнему. Услышав, как взревели моторы, Кросс перестал качать помпу и устремился взглядом вперед. Вот он что-то закричал, потом шагнул вперед. «Скорей, скорей», — подгонял яхту Джеффри. Осталось несколько ярдов, не больше.

И тут «Беглянка» на скорости в десять узлов врезалась в отмель. Ее нос ударился о подводный кряж, как о стену. Джеффри услышал хруст ломающегося дерева, увидел, как упала за борт их мачта. Он стоял по колени в воде. Удар бросил Кросса в дверь каюты. Джеффри ринулся следом, уже не думая о пистолете. Или он сейчас победит, или погибнет. Он увидел плечо и вцепился в него одной рукой, а в мокрые волосы — другой. Кросс ударил его в лицо, но Джеффри едва почувствовал удар. Он даже не знал, где борется с Кроссом — на полу или на потолке каюты. Кругом был хаос, грохот, всюду, лилась вода. Джеффри увидел поднятый пистолет и схватил кисть руки, которая его держала, — тонкую обессилевшую кисть. В дверь каюты ворвалась волна, и несколько секунд они оба были по пояс в воде. Когда волна откатилась, Джеффри и Кросс рухнули на стол и сломали его. Потом их швырнуло в кухонный отсек, затем назад в каюту. В затопленной каюте судорожно дергавшейся яхты было невозможно за что-нибудь ухватиться. Кросс отбивался как бешеный, выкручиваясь из рук Джеффри. И вдруг, когда яхта на секунду выровнялась, Джеффри увидел перед собой лицо Артура и со всей силой ударил в него кулаком. Кросс упал в воду, Джеффри прыгнул на него и схватил за горло. Каюту опять залило водой, но Джеффри уже ничего не видел и не слышал, ни о чем не думал. Сжимая горло Кросса пальцами, он мстил за страдания всех этих двенадцати часов. Джеффри вжимал желтое лицо в воду. Кросс дергал ногами, но движения его становились все медленнее, и вдруг он обмяк.