Кросс пожал плечами.

— Какое мне дело, что ты обо мне думаешь?

Он вскрыл жестяную банку с галетами и банку колбасного фарша. Памела слышала, как закипел чайник. Кросс ушел на камбуз и заварил чай. Потом вернулся в каюту, держа в руках, кружку, над которой поднимался пар, и сандвич из двух галет с куском фарша посередине.

— Надеюсь, это подкрепит капитана, — сказал он. Он поставил кружку на пол возле двери, вынул пистолет и отпер дверь.

— Чай готов, Джеффри! — крикнул он и поставил кружку поближе к рубке. — Иди забери еду, но к каюте не приближайся. Если захочешь еще, покричи.

Попятившись, Кросс вошел в каюту, но на этот раз не стал запирать дверь.

— Ну, красотка, а тебе дать чаю? Хотя ты его не заслуживаешь.

— Я не могу пить чай со связанными руками.

— Подними личико, и я буду тебя кормить.

Памела отвернулась.

— Обойдусь так.

— Лучше поешь. А то придется долго голодать.

Памела закрыла глаза.

— Я устала. Так ослабела, что не могу пошевелиться.

— Какой же из тебя будет хирург? Красоты много, а силенок маловато. Давай сюда руки. Я тебя развяжу, чтоб ты выпила чаю, а потом свяжу снова. Смотри, веди себя хорошо.

Памела протянула вперед руки, следя за каждым его движением. Держа пистолет в одной руке, Кросс попытался развязать узлы другой, но у него ничего не получалось. Он плохо разбирался в узлах. Он потянул за какой-то конец, и вдруг кисти Памелы освободились. Она осторожно высвободила и предплечья. Кросс быстро отступил назад.

— Теперь пей чай, — сказал он.

Памела потерла ладони одна о другую, размяла пальцами красные рубцы там, где веревки стягивали ей руки, пошевелила пальцами.

— Теперь лучше, — сказала она.

Левой рукой Кросс протянул ей кружку с горячим сладким чаем и принялся пить сам, присев за стол в полуметре от Памелы.

— Неплохо, правда?

Памела кивнула.

— Хочешь чего-нибудь съесть?

Она покачала головой.

Памела допила чай и протянула кружку Кроссу.

— Попробую теперь заснуть, — сказала она.

Кросс встал, чтобы взять кружку. Резким движением Памела бросилась ему под ноги. Кросс споткнулся, взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, и упал на Памелу, выпустив из рук пистолет, который отлетел в сторону.

— Джеффри, сюда! — отчаянно закричала Памела. — Быстрей!

Она попыталась удержать Кросса за ногу, но он вырвался и ринулся за пистолетом. Схватив его, он повернулся и с размаху ударил Памелу кулаком в лицо. В это мгновение в дверь ворвался Джеффри. Кросс уткнул дуло пистолета в живот Памеле.

— Застрелю! — завизжал он. — Стой, болван, а то буду стрелять.

Джеффри остановился как вкопанный в трех шагах от них. Что-то проскрежетало по днищу «Беглянки». Двигатели взревели. Памела всхлипнула.

— Ладно, — сказал Кросс. — Бунт подавлен. Иди становись за руль. Так-то вы держите слово!

Джеффри не сдвинулся с места.

— Извини, Джеффри, — проговорила Памела. — Не вышло.

— Вижу. Больше ничего такого не предпринимай. Риск слишком велик. Ты в порядке?

— Да, почти.

— Мне идти к штурвалу?

— Лучше иди.

— Да уж, лучше иди, — подхватил Кросс. Когда Джеффри вышел, он склонился над Памелой.

— А тебя, стерва, я так спутаю, что не вздохнешь. Ах, она устала, ах, она ослабела, не может рукой двинуть!

Памела глядела на него, похолодев от страха. Из разбитой губы текла струйка крови.

— Хороша!.. любо-дорого посмотреть! — сказал Кросс. — Стоило бы тебе своротить скулу.

Напрягшись изо всех сил, он поднял Памелу и взвалил ее назад на койку. Потом вдруг схватился обеими руками за вырез ее платья и разорвал его до пояса.

— Теперь по крайней мере есть на что смотреть.

Он обмотал ее веревкой — не очень ловко, зато туго.

Затем подошел к двери каюты.

— Что случилось? — крикнул он. — Почему мы стоим?

— Застряли в грязи, — отозвался Джеффри. — Я пробовал дать задний ход, но она сидит прочно. Сошла с курса, пока я бегал в каюту.

— Ничего удивительного. Ты знаешь, что с вами будет, если не сумеешь ее снять?

— Она скоро всплывет. Прилив еще не кончился, — сказал Джеффри… Он дал форсаж мотору, подождал, потом поддал опять. «Беглянка», начала медленно пятиться. Грязь отпустила ее. Весь эпизод занял не больше десяти минут.

— Надеюсь, твоя подружка поняла, что со мной шутки плохи, — сказал Кросс, — да и ты тоже. Еще секунда, и я бы выстрелил. С чего вы взяли, что можете меня провести?

— А если бы пистолет отлетел под койку? — спросил Джеффри.

— Ну что ж, попробуйте еще раз, тогда посмотрим, — ответил Кросс. Но в его голосе не было уверенности. Он действительно был на волосок от гибели. — Где мы?

— Вон впереди мост Уондсуорт.

— Что-то мы медленно ползем, — пробурчал Кросс и закрыл за собой дверь.

Они проходили через центр Лондона. В свете фонарей маячили знакомые очертания парламента. Стрелки Биг Бена показывали половину первого ночи. По пустынной набережной бежали два поздних трамвая. Прилив почти окончился: возле берегов встречное течение ослабело, и скоро вода должна была повернуть вспять. Джеффри немного сбавил газ — им уже не надо было идти против течения. Вода поднялась почти до уровня набережной. Ее поверхность вскипала волнами. Свирепые порывы ветра срывали верхушки волн и бросали их в ветровое стекло рубки. «Беглянку» начинало качать, ее палуба блестела от воды.

Когда они проходили мимо входа в лондонские доки, Джеффри увидел впереди зеленый огонек, потом красный и зеленый, потом опять зеленый. Навстречу им шло какое-то судно. Он резко взял лево руля и немного сбавил скорость.

— Ну что еще? — спросил Кросс, высовывая голову из каюты.

— По-моему, полицейский катер, — ответил Джеффри, вглядываясь в темноту. Кросс насторожился.

— Смотри, Джеффри! — сказал он.

Описав широкий полукруг, катер приблизился к «Беглянке». Это действительно был полицейский катер. Джеффри узнал его по низкой осадке. Кросс занял позицию в дверях каюты, откуда он мог и застрелить Памелу, и отстреливаться от полиции.

Прожектор катера скользнул по борту «Беглянки» и погас, от чего ночь стала еще чернее. С мостика катера раздался усиленный мегафоном голос:

— Эй, на «Беглянке»! Все в порядке?

— Спасибо, все в порядке! — прокричал в мегафон Джеффри.

— Куда идете?

— В Хоулхейвен.

— Там будь здоров задувает. Идите, если приспичило! Доброй ночи!

— Доброй ночи.

Катер исчез в темноте.

— Молодец, — сказал Кросс. — Славные ребята эти полицейские — без нужды к людям не лезут.

— Видимо, тебя еще не ищут, — отозвался Джеффри.

— Еще нет. Мы вовремя удрали. Почему ты сказал, что мы идем в Хоулхейвен?

— А что мне надо было сказать — в Голландию? Они бы пошли на абордаж, захватив запас смирительных рубашек. Хоулхейвен — самый крайний пункт на реке, куда в такую ночь может направляться еще не спятивший яхтсмен. Он хорошо защищен с северо-востока. Может, мы еще туда зайдем.

— Нет, не зайдем, — отрезал Кросс.

— Ты просто не знаешь, что у тебя впереди, — сказал Джеффри.

— Зато я знаю, что у меня позади.

— Как там Памела?

— По-моему, задремала. Эта драка ей недешево обошлась, но кто же виноват? Она сама ее затеяла.

— Послушай, а что ты собираешься делать, когда доберешься до Голландии?

— Это уж моя забота.

— Не только. Как я тебя буду переправлять на берег?

— В зависимости от того, где мы окажемся. Если берег будет пустынный и ветер утихнет, я сяду в ялик и доберусь сам. На месте решим.

— А почему обязательно в Голландию? Туда же чертовски далеко. Почему не во Францию или в Бельгию? Мы бы выгадали несколько часов, и можно было бы идти вдоль берега. У нас куда больше шансов добраться до Кале, чем до Шельды.

— Нет уж, — сказал Кросс. — Я хочу уйти как можно дальше на восток. Переберусь в Германию. Там можно затеряться. Кстати, у тебя есть деньги?

— Фунтов пять.