Дорис хихикнула.

— Что-то неприличное?

— Нет, — ответил Кросс. — О неприличном ты обязательно кому-нибудь рассказала бы. А тут у тебя язык отнимется, такое тебе и не снилось.

— Ну ты даешь! — восхитилась Дорис. — Умрешь с тобой.

Нет, она невыносима! Она превзошла его самые худшие ожидания.

Кросс лежал у себя дома в горячей ванне и размышлял. Завтра он встречается с ней в то же время. И завтра надо ее убить. Он посадит ее в машину и поедет за город. Это ей, наверно, не понравится, так что убить ее придется как можно быстрей. Он ее задушит — чистое убийство, не оставляет следов. Потом остановится где-нибудь в тихом местечке, затащит труп в лес и там его оставит. Дня через два ее, конечно, найдут, но никто не свяжет это преступление с его именем. Когда они начнут перебирать ее знакомых, то, наверное, решат, что это дело рук какого-нибудь ее дружка из солдат. Потаскушки часто так кончают. Все скоро забудется, и он опять будет в безопасности.

Точно в семь вечера он ждал ее на том же месте. Скорей бы с ней разделаться! У него уже не было прежней уверенности в себе. Ему казалось, что теперь уже события руководят им, а не он событиями. Но он без боя не сдастся. Выходя из дома, Кросс впервые за это время сунул в карман пистолет, который он пронес через всю Польшу и Германию. Когда у тебя в машине труп, всякое может случиться. Вдруг придется отстреливаться, чтобы уйти от преследования.

Он вынул также из ящика с инструментами тот самый гаечный ключ и положил его рядом со своим сиденьем. На всякий случай.

Погода была как раз подходящая для такого дела. Луны не было, дул сильный ветер.

Он не заметил Дорис, пока та не открыла дверцу машины. Плюхнувшись на сиденье, она раздраженно захлопнула дверцу за собой.

— Ничего себе развлечение — кататься на машине в такую погоду, — проворчала она. — Поехали к тебе. Я себя что-то неважно чувствую.

— Что такое? Голова болит с похмелья?

— Отравилась ихним шампанским. А может, рыба была не того. Ну поехали, чего ты ждешь?

— Тебе надо выпить.

— Вот уж верно!

— Знаешь что, — сказал Кросс. — Давай прокатимся по окружной, заедем в бар, выпьем по рюмочке, а потом поедем ко мне и залезем в постельку.

— Конечно, обязательно предложит постельку, когда я не в настроении. Ну, ладно, делай как знаешь.

Кросс выжал сцепление.

— А почему бы нам не поехать прямо к тебе? — немного погодя капризно спросила Дорис.

— Хватит трещать, — сказал Кросс.

— Как ты сказал?

— Я сказал, заткнись, — прорычал Кросс, сворачивая на окружную и нажимая на газ.

— Нет, вы только послушайте его, — проговорила Дорис, откинувшись к дверце и пытаясь разглядеть выражение его лица при свете приборной доски. — Ты как со мной разговариваешь? Может, ты забыл, что командую тут я?

— Вот и ошибаешься, — ответил Кросс. — Командую я.

Дорис вдруг испугалась.

— Поехали обратно! Остановись, слышишь!

Кросс сильно ударил се по лицу тыльной стороной руки и почувствовал, как косточки хрястнули об ее зубы.

— Сказал, заткнись!

— У-у-у, гад! — завизжала Дорис и принялась колотить его кулаками по голове. Машину опасно занесло. Кросс так резко затормозил, что Дорис ударилась головой о ветровое стекло. Кросс бросил взгляд в зеркало заднего обзора. Сзади на дороге никого не было. Впереди светились фары встречной машины, но она была еще далеко. Времени хватит. Он попытался схватить Дорис за горло, но она отчаянно сопротивлялась, дико вопя и раздирая ему лицо острыми ногтями. Если ему не удастся заставить ее замолчать… Дорис была сильная женщина, ужас удваивал ее силы, а Кросс был не такой уж крупный мужчина. Так он никогда не дотянется до ее горла. Дорис пыталась открыть дверцу. Кросс схватил гаечный ключ и ударил се по голове. Она прикрылась рукой, но он ударил еще и еще и молотил до тех пор, пока крик вдруг не прекратился и Дорис не обмякла на сиденье. В машине было трудно размахнуться, чтобы нанести достаточно сильный удар. Кросс привстал и изо всех сил ударил ее в висок. Ну вот, теперь, наверное, дело сделано. Его трясло. Кросс принялся тянуть и толкать тело Дорис, пока оно не перевалилось через спинку и не упало сзади на пол. Он прикрыл его ковриком.

Наконец-то он от нее избавился! Во всяком случае, он никогда больше не услышит этого хихиканья. Чуть ведь не запорола дело. Бешеная кошка! Исцарапала ему все лицо. Даже кровь течет. Как он это объяснит? Кросс посветил фонариком на сиденье рядом. На нем крови не было, но на пол обязательно натечет. Как только он избавится от трупа, надо будет вычистить машину. А времени в обрез — и то надо, и это.

Минуту Кросс посидел, не шевелясь. Встречный автомобиль проехал, а сзади все еще никого не было. Он опустил стекло и прислушался. Справа от дороги виднелся дом, но в окнах было темно. Ветер дул яростными порывами. Похоже, что Дорис кричала понапрасну.

Кросс решил сначала выкурить сигарету. У него все еще дрожали руки. Осталось уехать за город, спрятать тело и отмыть кровь. Это займет не так уж много времени. Кросс завел машину и поехал. «Надо быстрей со всем этим разделаться», — думал он.

Он ехал на большой скорости. Время от времени порыв ветра так сильно ударял в бок машины, что сбивал ее с прямой. Кросс подумал, что надо ехать осторожнее, ведь любое дорожное происшествие будет катастрофой. Он старался не думать о том, как будет искать в темноте подходящее место, вытаскивать из машины тяжелое тело, тащить его в лес — и все это с риском быть засеченным из проезжающих машин. Он уверял себя, что тут нет ничего сложного, что не стоит об этом и думать. Но его томил страх. Он наверняка испачкается кровью… Казалось, он по второму разу смотрит один и тот же фильм.

Кросс помнил эту дорогу, так как раньше ему приходилось много по ней ездить. Миль через двадцать или немного дальше начнется лесистая местность. В молодости они устраивали там пикники. В лес отходят несколько дорог. Правда, на деревьях сейчас нет листвы, но тело можно будет засунуть в кусты, и его там обнаружат нескоро. Надо будет просмотреть сумочку Дорис: вдруг там есть его телефон или адрес. Не забыть остановить машину в таком месте, где не останется отпечатков шин. И следов. Можно обвязать ботинки тряпками, как это делали заключенные в лагере для тепла.

При въезде в Эшер Кроссу пришлось остановиться перед светофором, и рядом с ним встала другая машина. На минуту он испугался: вдруг они увидят, что у него на полу? «Хотя чего бояться? — убеждал он себя. — Тело хорошо прикрыто. И вообще, зачем людям заглядывать к нему в машину?» Но все-таки ему было не по себе. Несколько дней назад его машину остановила полиция. Они проверяли все автомобили, едущие из Лондона, — просто так, на всякий случай, в связи с ростом автомобильных краж. Что, если его опять остановят? Усилием воли Кросс выбросил эту мысль из головы. Вряд ли они делают это часто. Но ощущение пистолета в кармане придавало ему уверенности.

«Ровер» мчался с ровным гулом. Надежная машина, а это немаловажно, когда везешь труп. Кросс скользнул взглядом по приборной доске, и его прошиб холодный пот.

Он забыл заправиться! Собирался это сделать, но со всей этой морокой совсем вылетело из головы. Раньше, готовясь к убийству дяди, он каждый раз перед выездом проверял, сколько у него бензина. А сейчас, когда дело идет о жизни или смерти, забыл. Счетчик показывал, что бензина осталось в лучшем случае миль на десять. Достаточно, чтобы уехать подальше, но недостаточно, чтобы вернуться.

Да и нельзя же довести до последней капли. Если бензин кончится раньше, чем он избавится от трупа, Кросс пропал.

Он замедлил ход и стал раздумывать, как быть. Заправляться или нет? Неужели заправщик станет заглядывать к нему в машину? Да если и заглянет, черта с два он разглядит в темноте! Пока Кросс размышлял, с левой стороны дороги показалась заправочная станция с тремя освещенными колонками. Других машин там не было. Минута — и все будет сделано. Станция была совсем маленькая. Кросс подъехал к колонке.