— Вот как? — переспросил Лаки. — Ну, отдыхай тогда. Вреда такое положение не причинит, разомнешься и все нормально будет. Но поболит и заставит подумать.

А дальше был торжественный выход Сталия — он спокойно поднялся по ступенькам и приложил руку к датчику на двери. Дверь сработала после того, как сердце Киры пропустило один удар, и группа ворвалась следом за Сталием, оставив снаружи Зверя охранять машину с генералом, добровольно ставшим их водителем и с ошеломленной всем свалившимся на нее Эйлой. Она успела признаться Зверю, что никогда не видела отца в действии как военачальника. Знала о нем, гордилась, но не представляла, как это происходит на самом деле не на параде и не на показательных выступлениях для мирного населения.

Тут же им пришлось сцепиться в рукопашной схватке с целой толпой опьяненных сознанием своей значимости мальчишек, едва научившихся носить форму. По земным меркам они могли бы сойти за второкурсников, но сражались они с удивительной яростью, искренне полагая, что защищают правителя.

Сталий рванул по хорошо ему известным коридорам в покои правителя, а ребята методично освобождали ему дорогу. Лаки, Дерзкий, Резкий и Кира действовали как единый механизм. Им надо было любой ценой дать Сталию предупредить правителя — сами они бы его и не нашли, и не смогли бы заставить поверить себе. Но и убивать этих ребят не хотелось — их явно обманули, воспользовавшись их беспрекословной дисциплиной и авторитетом воинов высших кругов.

Кира собрала в машине волосы в очередной раз в хвост на затылке, чтобы шпильки не выронить в потасовке, но шнурок, который она нашла среди снаряжения генерала, соскочил с ее волос. И промытые в озере, но высохшие без расчесывания локоны рассыпались по плечам, придав ей вид разъяренной львицы.

— Девчонка! — раздался изумленный крик молодого воина, которого она пнула со своей дороги, прикрывая Сталия от занесенной с ножом руки.

Для таллирийцев было и диковинно, и неприемлемо сражаться с женщиной в принципе. А тут еще и красавица с экзотически вьющимися длинными волосами, с напряженными мышцами рук и спокойными насмешливыми глазами. Драка увяла, а Сталий с Лаки и Дерзким беспрепятственно ворвались к правителю.

Кира, стараясь никого не подпустить за спину и подстраховываемая только Резким, спокойно взглянула на юных воинов, многие из которых с трудом поднимались с полу после безошибочных ударов ее ребят.

Воспользовавшись сумятицей, Кира и Резкий отступили за двери и заперли их изнутри, подперев какими‑то креслами — запоров на дверях в обычном понимании не было, только датчики, которые и на закрытие требовали контактной информации, а Сталий уже ушел далеко вперед.

— Это надолго? — откинула волосы за спину Кира энергичным движением головы после того, как они подтащили все, что можно, к дверному проему.

— Нет, — критически окинул взглядом получившуюся кучу Резкий. — Они же легкие и объемные. Создадут, конечно, помехи. Красиво группа захвата не зайдет.

— Красиво эти ребята не зашли бы, даже если бы мы им полы помыли, — вздохнула Кира. — Не понимаю, куда они дели столько опытных, прекрасно обученных воинов? Вот похитить пяток генералов это вполне можно сделать незаметно для окружающих.

— Но колонны офицеров, марширующие нафиг? — подхватил ее мысль Резкий.

— Именно.

Они догнали Сталия как раз в тот момент, когда он пытался что‑то втолковать правителю. И вот тут, увидев их обоих без парадного облачения, Кира и оценила, насколько же они внешне похожи друг на друга. И как относится Сталий к своему родственнику. Сомнений у нее не осталось — командор не мог затевать против правителя какое‑либо зло.

Мужчины о чем‑то яростно спорили:

— Ри, поверь, ты заменил мне всех, кого угодно. Отца, старшего брата, наставника… и я тебе верил безгранично. Но такое?! Неужели нельзя было решить все между нами? — правитель выглядел одновременно разгневанным и сокрушенным.

— Что именно? 'Такое' это вытаскивание меня из кровати голого и подвешивание в камере. Что ж, я расценил это как внеплановый тренинг. На выносливость само собой. Видишь, стою же на своих ногах. Но и на бдительность.

Правитель всмотрелся в заживающие, но еще заметные ссадины на лице Сталия и в распахнутом вороте куртки, которая была ему маловата и не застегнулась толком.

— Погоди‑ка. Это когда тебе так досталось? И почему ты не в регенераторе?

— Это ты меня спрашиваешь?! Повторяю. Меня вытащили на рассвете из кровати.

— Ты был там с этой землянкой? — в голосе правителя прибавилось горечи и отчаянной злости.

— Один. Поэтому не стеснялся в выражениях и приемах. И ты это предвидел. Поэтому и отправил за мной полтора десятка солдат. Проявивших мужество и героизм при скручивании спящего голого человека.

— А как они попали? — мысль правителя пошла в ином направлении, и теперь он выглядел озадаченным.

— Самому интересно. А как я сюда попал?

— У тебя доступ.

— Вот тогда у кого может быть доступ в мой дом, кроме тебя? Прости, брат, но иных вариантов я не могу придумать. И попрек землянкой я тоже не готов простить.

— Она твоя наложница. И это знает вся планета.

— Пусть завидуют.

— Поверь, завидовали. Но ты перешел границы. Сделать ее законной женой и попытаться захватить власть ее руками? И подчинить нашу планету, сделав ее протекторатом Земли? Не равным союзником, как ты мне пел. А придатком. Разместить заводы. Превратить жителей в тупое стадо, не имеющее возможности прогуливаться, заниматься искусствами и саморазвитием?

— Слушай, и ты у меня спросил 'Как они попали?'???! ну придумай. У тебя же такая, оказывается, богатая фантазия! Не ожидал, — Сталию тоже было очень больно на душе, ломалось все, чем он жил всю сознательную жизнь.

— Власти захотелось? Сказал бы. Я бы тебе уступил. И ты это знаешь.

— Знаю. Но не хочу. Не мое. Мне по душе схватки и погони в космосе.

— И даже женитьбу на этой рыжей воительнице я б тебе простил. Ну не с той планетой укрепим связи, так с этой. Хотя Земля ничего такого и не просила, а амазонки обидятся крепко, и мы утратим шанс там наладить наконец дипломатические отношения. Перед тем же Галактическим союзом стыдно. Со своими же беглыми бабами не договорились за тысячу лет.

Резкий и Кира, стоявшие незамеченными у входа в ту комнату, где выясняли отношения командор и правитель, тоже постепенно наполнялись яростью.

— Удушу инопланетника, — шепнул Кире на ухо Резкий, опалив ее ухо горячим дыханием.

Он взял девушку за руку, сжимая и лаская ее пальцы одновременно, чтобы успокоить ее. Но Кира шагнула вперед:

— Совершенно верно. Земля не торгует своими офицерами даже в обмен на межпланетную дружбу.

— А вы как здесь оказались? — правитель окончательно удивился происходящему.

— Вытащили меня из тюрьмы и помогли добраться к тебе. Чтобы не дать совершиться покушению. Твоя жизнь мне по — прежнему дорога, даже если ты лично и изменил свое ко мне отношение, — невозмутимо ответил Сталий.

— Кажется, я перестаю что‑либо понимать, — правитель сжал пальцами виски.

— Тогда я поясню, — Кира взяла инициативу в свои руки, даже если и нарушала этим субординацию. — Времени слишком мало. Вас хотят убить. На ваш натренированный глаз, можно ли сразу по лицу, походке, фигуре отличить таллирийца от вашей же родни со щупальцами?

— Можно, — пожал плечами Сталий. — В основном, взглянув на спину.

— Хорошо, сформулирую иначе. Сколько щупальценосцев сейчас здесь?

— Во дворце?

— Да, — Кира теряла терпение, удивляясь, как может сочетаться такая недальновидность с всеми этими технологиями и комфортом.

— Ни одного.

— А их любителей?

Правитель пожал плечами, а Сталий ответил за него:

— Все.

— Что, дружащих с головой не осталось? — хмыкнул Резкий.

— На учениях, — ответил правитель.

— На каких? — вскинулся Сталий. — Не на тех ли, которые запланированы на завтра?

— А вот это я должен у тебя спросить! — точно также вскинулся и правитель, а Кира про себя отметила, что даже реагируют братья в одинаковой манере.