— Мир без технологий. Мир без правил, — повторил со странной усмешкой генерал.

— Они там находятся свободно, но в определенных границах? Как поселение?

— В некоторой степени, — чувствовалось, что он не горит желанием обсуждать эту проблему.

Но Кире было важно получить как можно больше сведений, так как от этого зависела тактика действий.

— Все. Дальше пешком, — генерал остановил машину. — И все нам туда не пройти.

— Ставьте задачу, — бодро и деловито предложила Кира.

— Девочка? Не знаю… смотрю на тебя и на свою дочь. Неужели Вы, капитан, старше?

— Намного, — улыбнулась Кира, для которой сейчас это не было поводом кокетничать.

Генерал посмотрел на нее внимательно:

— И ведь вариантов‑то и нет. Ты же такая же тоненькая, как Эйла. Но гораздо сильнее, — он окинул взглядом ее руки, видневшиеся в коротких рукавах черной форменной футболки. — На то и рассчитано. Этот край города практически не охраняется. Никто сюда не проберется. Безнадзорно гуляющие дети у нас не водятся. Для парня — воина влезть на отвесную стену нереально, вес и объем тела начнут обрушивать слабые выступы. Мирному труженику не хватит сил, да и решимости.

— Так куда лезть‑то? — нетерпеливо поинтересовался Резкий, который только что убедился, как легко преодолевает горы Кира безо всякого снаряжения, да и в себе он был уверен в этом деле.

— Тебе никуда пока что, — оборвал его уже почувствовавший себя на привычном месте военачальник, сразу перешедший с землянами на 'ты'. — Взобраться может из вас только девочка. Простите, только капитан ваш. Это довольно высоко. Видите? Галерея идет, опоясывая естественный выступ скалы. Она в нем и высечена. Там расположены камеры. В этой части тюрьмы заключенных держат в каменных комнатах, в которых когда‑то жили наши предки. Так что ничего особо мучительного. Там есть и вода в достаточном количестве. Нет только возможности общаться с себе подобными.

— Стоп, — в глазах Киры зажегся жесткий огонек. — А откуда Вам известно, что Сталий именно здесь? Не ловушка ли это?

— Нет. За мной, как выяснилось, тоже шли. Мне некуда возвращаться. Причем с дочерью. За мной точно также идет охота.

— Хорошо, — согласилась Кира. — Допустим. А остальные советники?

— Спросите у Сталия. Может, он знает, где именно они содержатся, и поможет их освободить. Но у нас всех мало времени. Сталий сейчас наш ключ к спасению правителя.

— Итак, я поднимаюсь на галерею, — прикинула Кира расстояние и внимательно в оптику прицела длинноствольного бластера рассмотрела скалу, составлявшую опору галереи. — Не так уж там и сложно. Выступов много, расположены довольно часто. Вот жаль, не застраховаться там, сорвешься, и все заново. Фал есть? Я закреплю, и ко мне поднимется кто‑то из ребят. Вдвоем мы зачистим галерею. А дальше?

— Обнаружите Сталия. Он может быть только здесь, — генерал на песке кончиком ножа начертил план галереи. — Единственная проблема, как я думаю, это то, что они могли увеличить количество охраны. И, боюсь за счет качества. По логике, ставка на молодых, жаждущих карьеры и успеха. У них есть перспектива добиться этого в короткий срок, зарекомендовав себя перед теми, кто уже видит себя новой властью.

— Как они сумели так быстро отстранить от ключевых позиций надежных, проверенных людей? — Кира копалась в снаряжении, имевшемся в машине генерала, выбирая надежный фал, а заодно присмотрела короткий широкий клинок, который можно будет использовать как крепление в щели между камнями.

— Странно, — отец Эйлы опять уронил слово, будто прилипшее к его языку.

Кира тщательно осмотрела фал и смотала поудобнее, надев его через плечо — понадобится ей веревка только после того, как она успешно влезет на галерею.

— Готова, девочка? И помни, никакого шума. Там слишком тихое место. И шаги будут разноситься далеко, не говоря уж о вскриках.

Она кивнула.

— Выбрала, кто с тобой идет?

— Лаки. Он тоже достаточно гибкий. А что касается рукопашной схватки, то я не могу назвать лучшего среди своих ребят. Они все хороши, — улыбнулась Кира, украдкой бросив лукавый взгляд на Резкого и удовлетворенно отметив, что тот ее взгляд поймал.

— Надеюсь, стреляют они также все хорошо? — поднял бровь генерал.

— Естетсвенно.

— Тогда двое прикрывают вас с ним снизу. Висящая на веревке фигурка слишком уязвима. Но отстреливаться все же можно. А твой этап слишком опасен, девочка. Одной рукой держаться за выступ скалы, а другой стрелять, поверь, нереально. То есть один выстрел, ты, конечно, и сделаешь. Но…

Кира кивнула:

— Я все понимаю. Но это оправданный риск. Не будем терять время.

Они с Лаки короткими перебежками переместились под основание скалы, стараясь не обращать внимания от впивавшихся в колени острых камешков, на которые приходилось припадать время от времени. Перчатки они все же надели, причем Кире свои отдал Резкий — только тут они все обратили внимание, насколько изящны его кисти рук, что перчатки с открытыми пальцами оказались лишь слегка великоваты Кире. А наколенники и налокотники только помешали бы при подъеме, и от них пришлось отказаться.

Кира осмотрелась и ухватилась за первый выступ. Дальше надо было использовать руки, подтягиваясь на выступах, а где‑то и ухватившись за вогнанный в щель нож, и пружинить на ногах, распрямляясь и находя ими следующую опору.

Кира чувствовала, как струйки пота стекают у нее между лопаток, а сердце бьется у самого горла. Вниз она не смотрела — там ее надежно прикрывали ребята. Заглянуть на галерею тоже не было возможности. И она методично преодолевала сантиметр за сантиметром по неровной стенке. Ее тонкие гибкие пальцы были изодраны в кровь, но все равно оставались послушными, нащупывая узкие щелки и небольшие торчащие камни. Действительно, мужская рука тут могла бы и не справиться, тем более, что и вес девушки играл сейчас существенную роль — песок с мелкими камушками и так постоянно шуршали у нее под ногами, а пару раз опора неожиданно уходила у нее из‑под ног, и только ее сильные руки предотвратили падение.

Наконец, ей осталось самое трудное — над ее головой нависал выступ, который служил краем галереи. И девушке предстояло изогнуться, рывком перенести руки на карниз, а затем найти новую опору для ног. Кошачьим движением Кира выбросила правую руку и закрепилась на карнизе, выгнувшись в спине почти под прямым углом. Прикинула расстояние и уцепилась левой рукой. Сейчас ей предстояло на мгновение или дольше повиснуть на пальцах над бездной метров в пятнадцать — двадцать. Сорвись она на камни — и ее не успели бы довезти до регенератора. Об этом она, правда, и не думала. Кира в этот момент постаралась не думать вообще ни о чем, кроме того, как ей оказаться на галерее. Занятия танцами, которым она в детстве училась очень серьезно, а в дальнейшей жизни просто любила, очень помогали ей неожиданным образом в боевой работе — она знала не только силу, но и пластичность своего тела.

Вдох, рывок, и вот она зацепилась ногой за парапет, а затем перенесла туда и все тело. Перевести дыхание девушке не удалось — прямо с невольно получившегося приседа она ушла в удар, укладывая на месте в глубокий нокаут высунувшегося воина с непокрытой головой. Мельком брошенного взгляда на упавшего юношу ей хватило, чтобы сделать два вывода. Один был ожидаемым и нерадостным: солдат был очень молод. А другой ее успокоил: юный воин был жив, придет в себя, отлежится с сотрясением мозга и вернется на службу. Она хорошо знала, куда и с какой силой бить, чтобы не изуродовать жизнь неопытному мальчишке, вынужденному исполнять приказ.

Она огляделась, сбросила с торса веревку, ощутив, как прохладный горный ветер резко холодит взмокшие под плотно прижимавшейся к телу бухтой фала спину и грудь. Ей повезло — она сразу нашла, за что закрепить фал, чтобы он выдержал вес Лаки, и сбросила ему свободный конец. Фал тут же напрягся под ее рукой — значит, Лаки уже поднимался к ней. Но у нее тут начинались проблемы — из‑за поворота галереи вышел патруль. Два полностью вооруженных, в защитном снаряжении воина размеренной походкой шли по узкому каменному коридору, куда выходили узкие двери камер, когда‑то служивших подобием квартир древним жителям Таллирии.