Теперь он уже пожалел, что сразу не выхватил бластер из кобуры, замаскированной под карманы его брюк. Два небольших ствола были расположены по обеим сторонам его талии, но ему и в голову не пришло бы стрелять в уличных хулиганов. Да и зарядов там было мало, эту модель надо было постоянно дозаряжать. Зверь взял их с собой только на случай нападения каких‑нибудь крупных и опасных хищников.
Он услышал шипение от одного из противников:
— Ты слишком много видел, землянин. Ты умрешь.
Сильный удар в грудь отправил его на траву, давая тем самым возможность собраться с силами и рассмотреть противников еще раз на некотором расстоянии. Этого не могло быть, но своим глазам Зверь доверял — не так уж сильно он еще вымотался в драке. У его противников было по нескольку верхних конечностей. Причем дополнительные были длиннее и тоньше.
Цепкий взгляд ученого — биолога позволил ему за те доли мгновения, что он опрокинулся на спину и, не коснувшись травы, выгнулся и снова поднялся в атаку, понять — лишние руки росли со спины. Они и не напоминали толком руки — скорее, это были щупальца, так как и суставов там не было, они гнулись как змеи.
'Это же не таллирийцы!', — пронеслось в голове у Зверя, и он вспомнил тот бой в открытом космосе и на палубе корабля Сталия с малопонятным противником, останки которого таллирийцы поспешили убрать.
Одно щупальце попыталось обвиться вокруг его ноги, и Зверь тут же ощутил ту силу, с которой его сдавили. Он отчаянно полоснул ножом, и щупальце разжалось, но даже теперь ощущение на ноге осталось, как после наложенного жгута.
Забыв о присутствии девушки, Зверь выругался совсем не как ученый — ботаник и бросился в бой, уже не останавливая себя. Зажатые у него в руках ножи он метнул точно в цель, выхватывая оба бластера. У него было в запасе только четыре выстрела — по два с каждого. И он не упустил свой шанс. Два ножа легли туда, куда он и хотел, ослабив одного и уложив второго противника, того, которому он перерезал щупальце и уже хорошенько успел наподдать до этого.
Дальнейшее решили выстрелы. По одному с каждой руки, уйти перекатом от лавины ножей, обрушившихся на него сверху и только благодаря скорости Зверя воткнувшихся в траву. С колена он добил одного из остававшихся бодрыми и агрессивными врагов. И тут же, снова уходя в кувырок, заметил, что убитый им инопланетный обладатель щупалец уже приобрел странный вид стремительно разжижающейся массы, в которой хаотично тонули и торчали несколько ножей.
Выстрел в последнего гада с мыслью, в которой биолог боролся со спецназовцем: 'Может, надо в плен взять? Для изучения? Уж очень форма жизни своеобразная'. И тут Зверь слишком поздно заметил, что такое скоростное разложение, которое уже начало охватывать второе существо, не тронуло упавшего самым первым. Он счел его убитым или надежно выведенным из строя — и ошибся. Зверь не успел увернуться сам от летящего в него клинка, но сумел прыгнуть так, что закрыл все еще стоящую в ступоре девушку. Прыти отлежавшегося гада хватило на то, чтобы своими тянущимися из последних сил щупальцами метнуть ножи в разные стороны, и оба достаточно метко.
Крайним остававшимся у него зарядом Зверь еще лежа заставил и этого инопланетника тоже начать разжижаться. И стал медленно подниматься, сам отдавая приказы своему ставшему непослушным телу.
Он выпрямился, чувствуя, как немеет спина под правой лопаткой и какой мокрой стала футболка на груди. Зверь подмигнул девушке, выражение лица которой стало немного спокойнее, и потянулся за валявшейся в стороне курткой. Нагнуться получилось с трудом, и он еще не выпрямляясь, накинул куртку на плечи, чтобы не напугать девушку своим видом — он не знал, насколько разодрана клинком на спине черная футболка, и только с вздохом облегчения заметил, что на груди разрез практически не заметен. Зверь заставил себя вдеться в рукава, застегнул змейку и только после этого обернулся к девушке, проверив, надежно ли убрал бластеры.
— Куда доставить прекрасную принцессу? — он вспомнил, что недалеко припаркована его машина, с помощью которой он и путешествовал по планете, периодически выходя на связь со своими.
— Понимаю, что спасибо звучит глупо, — голос девушки был приятным и мелодичным. — И все же спасибо, что спас меня.
Зверь улыбнулся:
— Обращайся в любое время, — его голос прозвучал весело, и это было совершенно искренне, потому что у девушки были совершенно необыкновенной красоты глаза, немного более округлые, чем это встречается у людей.
— Так куда тебя доставить?
— Тут недалеко, — она смутилась немного. — Я покажу
— Прошу, — он подал ей руку, чтобы провести девушку мимо шипящих и пузырящихся четырех луж, в которые превратились его недавние противники.
Придерживая хрупкую красавицу одной рукой, Зверь другой нащупал в кармане куртки коммуникатор, чтобы предупредить Шанса и Киру о том, что маршрут пришлось изменить, что была схватка и он постарается извлечь информацию. А вот о том, что ранен, он решил не сообщать на базу — надеялся в машине залить грудь пенкой, а спину прижать к сидению поплотнее. Зверь знал, что Кира его не бросит в таком состоянии, и сразу же примчится Лаки со спасательным челноком. И тогда у него может больше не быть возможности побыть рядом с этой девушкой, словно сошедшей сюда из его снов.
И вот тут как назло, оказалось, что коммуникатор разряжен до предела и погас. Зарядить его, естественно, можно будет, но только в машине, и то после бластеров — сейчас Зверю казалось более важным быть готовым к следующему нападению, чем к сеансу связи.
Он усадил девушку рядом с собой:
— Давай, показывай дорогу.
Зверь на то и был Зверем — свой позывной парень получил как раз за упрямую выносливость. И сейчас он боролся с естественным желанием своего организма — затихнуть и погрузиться в бархатный покой. Ростислав был ранен не первый раз, и хорошо знал опасность такого желания, вытесняющего постепенно из его головы все остальные. Только спать, только бы не шевелиться, не слышать и не говорить.
— Рассказывай давай, — весело подбодрил он девушку, во все свои голубые глаза смотревшую на него.
— Что именно? — ее и правда очень мелодичный голос, гораздо более звучный, чем тихое щебетание таллириек, успокаивал и не давал погрузиться в дремоту.
— Ты их знала?
— Нет, — сразу же ответила девушка, и по ее тону Зверь понял, что не врет.
— Хорошо. Этих лично ты не знала четырех парней? А вообще о подобном что знаешь?
— Об опасности ходить одной? Все.
— Поделишься?
— Но это же относится только к женщинам. Настоящая женщина нежна и беззащитна. И ей надо вовремя попросить помощи и защиты, чтобы не попадать в такие истории.
— Ого, — подбодрил ее Зверь, в котором снова проснулся исследователь. — Но ты не попросила помощи. Что помешало? Или не уверена в том, что говоришь?
Он нарочно провоцировал красавицу, пока она еще не до конца пришла в себя.
— Вы считаете, я Вас обманываю?
В ее голосе прозвучали те нотки, которых и хотел Зверь.
— Нет, ни в коем случае. Просто мне показалось, ты не очень то хочешь быть нежной и беззащитной.
Девушка кивнула:
— Моя мама погибла. Ее убили. А она была самой настоящей женщиной. Красивой и нежной. Но она умела за себя постоять. А ей запретили. И она не смела ослушаться. И не прикасалась к своему оружию с тех пор, как вышла замуж.
— Глупо. Как это связано с красотой? Наш командир, Кира, та еще красавица. Однако она командует боевым звездолетом.
Ответом ему были еще шире, хотя казалось, что шире и круглее не бывает, разве что у птицы, распахнувшихся глаз.
— Вот и мой дом, — проговорила девушка после нескольких минут затянувшегося молчания, которое Зверь не стал прерывать, переваривая то, что услышал.
— Тебя кто‑то ждет дома? Встретит? Тебе бы не стоило бы оставаться сейчас одной.
— Это почему?
— Ты мне так и не сказала, кто же все‑таки на тебя напал. Мы выяснили, что конкретно ту четверку ты не знала. Понятно, не твои бывшие друзья по школе, и вряд ли ты задолжала им денег. Но согласись, — он не торопился открывать машину и выпускать ее, не удостоверившись, что понял ситуацию правильно и не найдя ответ хотя бы на половину вопросов. К тому же коммуникатор еще не приступил к зарядке, а к стрельбе был готов только один бластер, и тот на один выстрел вместо хотя бы двух ему полагающихся.
