Я хочу, чтобы она не говорила подобного, в ответ на мою ложь ей прямо в лицо!

- И это говорит самый самоотверженный человек, которого я знаю, - отмечаю я, натягивая свою шапку с помпоном на уши, чтобы скрыть то, как они покраснели и горят.

Ба заливается румянцем, и ее угрюмое выражение, не сходившее с ее лица последние пару недель, медленно сменяется на застенчивое и довольное.

- Может я отвезу тебя в аэропорт утр...

- Нет! - когда ее голубые глаза расширяются, я сжимаю вместе свои руки и отвечаю более собранным голосом. - Это ранний утренний рейс, так что будет лучше, если я просто вызову такси.

- Но это так дорого, а мне совершенно не сложно.

- Не переживай, мой босс полностью покроет все затраты по моему возвращению в Калифорнию, - говорю я. Еще одна ложь, сегодня я полностью в ней погрязла. Бабуля с легкостью принимает все мое вранье, и от этого я чувствую себя еще хуже: ужасной, беспомощной и обреченной внучкой.

Я молюсь изо всех сил, чтобы несмотря на работу на Лукаса Вульфа - экстраординарную рок-звезду и мудилу, бабуля никогда не узнала ни об одной из деталей, лежащих в основе этого фарса, которому суждено начаться через менее чем через 24 часа.

      †

Мы с бабушкой уплетаем поздний обед, на который я пригласила Сета, но в последнюю минуту он перезвонил и отказался, когда перед домом останавливается авто Кайли. Хотя, ее никто не звал, и она даже не предупредила о своем визите, я все же рада тому, что нас с бабулей прервали. Я приготовила запеченные куриные грудки и тушеные овощи, но если быть откровенной, я - самый паршивый повар на всем белом свете.

Кайли приехала не с пустыми руками, для бабушки она привезла съедобную композицию ко дню Святого Валентина, а мне - бутылку французского шампанского.

- Я же говорила вам, что босс позволяет мне рассчитываться за все своей кредиткой, - говорит Кайли, моргая, в ее глазах читаются надежда и извинения. Я лишь резво киваю в ответ. Кайли мило улыбается бабуле и спрашивает. - Вы не против если я несколько минут поговорю с Сиенной? Клянусь не задерживать ее слишком долго.

В данный момент бабушку больше интересует клубника в шоколаде, так что она отпускает нас. Я вывожу Кайли на крыльцо, и она сразу же подкуривает сигарету, глубоко затягиваясь, словно это ее последняя возможность покурить, и через пять минут настанет апокалипсис.

- Я отделалась от них на всю следующую неделю, так что спокойно могу отправиться в отпуск в Новый Орлеан, - объясняет она, затягиваясь во второй раз. - Ты даже не захочешь знать, что мой друг Хайди принес в жертву в этом году ради своего отпуска. Не суди меня.

- Даже и не собиралась.

Кайли начинает курить медленнее, но вскоре все равно докуривает сигарету, а затем достает еще одну из заднего кармана своих заляпанных краской дизайнерских джинс и говорит:

- Думаю, я еще не попала в твой список дерьма. Или может быть, я была занесена в твой список мини дерьма.

- Не держи обиду, - говорю я. Конечно, это ложь, я ее не простила, но следует признаться, уже не чувствую себя плохо от того, что она скрывала от меня некоторые вещи. Правда в том, что я все еще обижена на свою мать за то, что та сделала бабушке и дедушке, Сету и мне несколько лет назад, и вероятно я не прощу ее, даже после того, как Лукас вручит мне право собственности на этот дом. И черт возьми, все равно придется поговорить с бабушкой о ее визитах к маме.

Я обещаю себе сделать это, как только закончу с Лукасом. Поговорю с ней, когда эта сделка ценою в дом будет завершена, и если нужно, то я даже съезжу в тюрьму и поговорю с матерью.

Или дам ей возможность поговорить со мной в одностороннем порядке, что более вероятно в случае с моей мамой.

Я обнимаю себя, чтобы скрыть дрожь от самой этой мысли. Уже очень долго я не встречалась с матерью лишь потому, что она умеет вонзить когти в мою самооценку с помощью всего пары слов. Я уже знаю, эта встреча станет подобна открытой ране, но я готова к такому ради того, чтобы попробовать отговорить мать от встреч с бабушкой. Я имею в виду, что разговариваю только с папой, так как он мой нормальный родитель, да и то наши разговоры происходят не чаще, чем раз или два в месяц.

- Ты переживаешь, - говорит Кайли.

Отбрасывая свои ядовитые, угнетающие мысли, я смотрю на нее через пространство крыльца. Она пристально изучает меня, медленно куря свою ментоловую сигарету.

- Почему ты так думаешь?

- Ты сжимаешь зубы.

Я даже не осознавала, что делаю так. Пробегая языком по ровной поверхности своих зубов, я мямлю:

- Ох.

- Ты так можешь испортить их, - говорит она решительно. - И Лукас вероятно, заставит тебя купить себе каппу.

Как только эти слова срываются с ее уст, как щеки Кайли становятся одного цвета с моими волосами, и она докуривает сигарету в две длинные затяжки.

Если бы она не покраснела, то я бы даже не предала значения ее словам, но сейчас...

- Зачем ему хотеть это делать? - спрашиваю я, ссылаясь на его потребность обладать мною.

Кайли опирается о деревянный столб, и на ее лице появляется такое выражение, словно она погрязла глубоко в своих собственных мыслях. Спустя несколько мгновений она говорит:

- Я не задаю вопросов о том, что он делает со своими подружками или...

- Я не его подружка, я буду всего лишь его личным ассистентом, - говорю я. Мне хочется добавить "как и ты", но я сдерживаюсь, зная, что моя роль - полная противоположность роли Кайли.

Лукас уже пообещал мне, что моя роль зайдет за грань обязанностей личного ассистента, и по его словам я сама попрошу об этом.

- Ага, я знаю. Слушай, если тебя интересуют его пороки, то спроси у него о них сама. Никто не расскажет тебе об этом так, как сам Лукас. Лично для меня, частная жизнь Лукаса - одна из тех вещей, которые внушают отвращение. Уверена, ты понимаешь, о чем я.

Я вспоминаю о том, как копалась в центральном бардачке Сета, и невольно морщу нос, кивая головой вверх-вниз.

- Так почему ты сегодня приехала? - спрашиваю я, вдруг отчаянно желая сменить тему.

- Вообще-то, по нескольким причинам. Во-первых, я хотела пожелать тебе удачи и сказать, что я очень рада твоему согласию на эту сделку. Каждый раз, когда ты подумаешь о том, чтобы отказаться и уйти... просто представь, какой счастливой ты сделаешь свою бабушку, - она делает паузу, то ли для драматического эффекта, то ли чтобы дать мне время осознать сказанное ею, а возможно и оба варианта разом. Я не хочу обдумывать ее слова, потому все, что я тогда буду способна сделать - это переживать и волноваться по поводу причин, по которым она меня об этом предупреждает.

- Во-вторых, я хотела предупредить тебя, чтобы ты держала дистанцию с остальной группой. Тебе однозначно придется с ними встретиться. А их поведение схоже с поведением мужчин-проституток. Зуб даю, что кто-то из них своими россказнями смутит тебя, вызвав странное чувство дискомфорта, если так случится, напиши мне сообщение.

А вот теперь Кайли удалось заставить меня почувствовать себя так, словно сегодня мое первое свидание, и мама объясняет мне, что не нужно разрешать грубому мальчику трогать мои груди. Великолепно. Я отвечаю ей улыбкой, которая довольно однобокая и неловкая.

- Но главное почему я здесь, так это чтобы отдать тебе кое-что, - с этими словами она протягивает мне картонную белую карточку с адресом, написанным на ней от руки. Даже не думала, что кто-то еще умеет писать курсивом. - Ну, теперь ты знаешь, куда ехать завтра. И в дополнение ко всему я смогла лично извиниться за прошлую ночь, - она кивает в сторону входной двери. - Хотя бы в виде принесенных мной приношений; уверена, твоя бабушка прямо сейчас все это поедает. Шампанское реально отличное. Черт, я покупаю его своим родителям, а они министры по делам молодежи.

Родители Лукаса и Кайли - министры. Вау.