Византия не знала такой ожесточенной борьбы государей и церкви за власть, какая царила на католическом Западе на протяжении почти всего средневековья. Однако если император нарушал требования симфонии и давал тем самым повод обвинять себя в неправославии, это могло послужить идеологическим знаменем его противникам, «ибо царство и церковь находятся в теснейшем союзе, и… невозможно отделить их друг от друга. Тех только царей отвергают христиане, которые были еретиками, неистовствовали против церкви и вводили развращающие догматы, чуждые апостольского и отеческого учения» (патриарх Антоний IV, [182, с. 304]).

Провозглашение симфонии официальной доктриной вовсе не означало непременного осуществления этого идеала на практике. Бывали императоры, всецело подчинявшие себе церковь (Юстиниан Великий, Василий II), и бывали такие патриархи, которые считали себя вправе руководить императорами (Николай Мистик, Михаил Кируларий).

Со временем блеск империи угас, но авторитет ее церкви среди православных оставался непререкаемым, и императоры Византии, пусть номинально, считались их повелителями. В конце XIV в. патриарх Антоний IV писал великому князю московскому Василию Дмитриевичу: «Хотя по Божьему попущению неверные и стеснили власть царя и пределы империи, однако же и до сего дня царь поставляется церковью по тому же самому чину и с тени же молитвами [как и прежде], и до сего дня он помазуется великим миром и поставляется царем и автократором всех ромеев, т. е. христиан» [151, с. 6].

Константинополь

Столицей империи почти все время ее существования, за исключением периода с 1204 по 1261 г., был Константинополь — один из крупнейших городов античности и раннего средневековья. Для большинства византийцев (да и иноземцев) империя — это в первую очередь Константинополь, город был ее символом, такой же святыней, как императорская власть или православная церковь[10]. Город имеет древнюю историю, но под другим названием — Византии.

В 658 г. до н. э. жители греческих Мегар, следуя велению дельфийского оракула, основали на западном берегу пролива Босфор свою колонию — Византий. Город, построенный на пересечении торговых путей с Запада на Восток, быстро разбогател и приобрел известность и славу.

В 515 г. до н. э. персидский царь Дарий захватил Византий и сделал его своей крепостью. После битвы при Платеях (26 сентября 47 9 г. до н. э.), когда греки разбили персидского полководца Мардония, персы навсегда оставили город.

Византий принимал самое активное участие в греческой политике. Византийцы были союзниками афинян в Пелопоннесской войне, по причине чего город подвергался неоднократным осадам спартанцев.

Существуя по соседству с могущественными державами античности, Византий все-таки умудрялся сохранять относительную автономию, умело играя на внешнеполитических интересах окружающих государств. Когда восточное Средиземноморье стало привлекать внимание растущего Рима, город безоговорочно стал на его сторону и поддерживал — сначала Республику, а затем и Империю — в войнах с Филиппом V Македонским, Селевкидами, царями Пергама, Парфии и Понта. Номинально свободу город потерял при Веспасиане, включившем Византий в состав владений Рима, но и тут сохранил за собой немало привилегий.

Под властью принцепсов Византий (главный город римской провинции Европа) пережил период расцвета. Но в конце II в. этому пришел конец: поддержка Песценния Нигера, кандидата на трон империи (по уровню этой поддержки можно судить о благосостоянии полиса — он выставил Песценнию 500 триер!), обошлась городу слишком дорого. Победивший в междоусобице Септимий Север взял Византий после трехлетней осады и, мстя жителям, разрушил его стены. Город не смог оправиться от такого удара, захирел и более ста лет влачил жалкое существование. Однако другая гражданская война принесла Византию куда больше, чем он потерял в первой: император Константин, сын Констанция Хлора, во время долгих сражений с армией августа Лициния обратил внимание на удивительно выгодное с экономической и стратегической точек зрения расположение Византия и принял решение построить здесь второй Рим — новую столицу державы.

Замысел этот Константин начал реализовывать почти сразу после победы над Лицинием. Строительство началось в 324 г., и, по преданию, Константин Великий лично начертил на земле копьем границу городских стен — померий. 11 мая 330 г. Новый Рим освятили христианские епископы и языческие жрецы. Новый город, куда Константин переселил множество жителей других районов империи, быстро приобрел невиданный ранее блеск. Константинополь, «город Константина» (название «Новый Рим» употреблялось реже[11]), стал центром восточных провинций. Сын Константина I, Констанций II, повелел собирать здесь сенат этих провинций и избирать второго консула.

В эпоху Византийской империи город имел мировую известность. Не случайно с даты падения Константинополя многие историки отсчитывают конец средних веков.

Город не потерял важного значения и при османах. Истанбол или Стамбул (от искаженного греческого «ис тин болин» — к городу, в город) несколько веков существенно влиял на всю систему европейской дипломатии.

Сегодня Стамбул — крупный промышленный и культурный центр Турции.

Флавий Аркадий, старший сын Феодосия Великого, родился примерно за год до того, как Феодосий стал августом. «Малого роста, сухощавый, слабосильный, — писал об Аркадии историк Филосторгий, — он имел смуглый цвет лица; вялость его души обличал характер его речи и свойство глаз, которые смыкались сонливо и болезненно» [84, с. 409, цит. по 144, т. I].

На момент смерти отца восемнадцатилетний Аркадий находился в Константинополе, формально — занимаясь делами Востока (Феодосий объявил его соправителем с титулом августа 16 января 38 3 г.). На самом же деле политику столичного двора определял временщик галл Руфин (он занимал должность префекта претория Востока), искусному руководству которого юный наследник, а затем и государь подчинялся беспрекословно. С гневом вспоминал о Руфине историк V в. Евнапий: «Вокруг него вилась огромная толпа льстецов, а льстецы были из тех людей, которые вчера или третьего дня выбежали из лавочки, чистили отхожие места или мыли пол. Теперь они носили красивые хламиды с золотыми застежками и имели на пальцах печати, оправленные в золото» [17, с. 51].

На Западе роль наставника при одиннадцатилетнем Гонории, о серьезном участии которого в управлении государством не могло идти и речи, играл германец Стилихон. Между двумя могущественными варварами не только не существовало взаимопонимания, но, напротив, царила непримиримая вражда, что пагубно отразилось на делах как Востока, так и Запада: отношения между Константинополем и Римом в короткий срок стали довольно прохладными, а затем и почти враждебными.

Предметом окончательной ссоры послужила область Восточный Иллирик, ранее находившаяся под властью Рима, но при разделе империи в силу ряда причин отданная Феодосием Аркадию. Западное правительство стало требовать Иллирик обратно, Аркадий, действовавший под диктовку Руфина, не уступил и сам, в свою очередь, заявил о необходимости вывести оттуда римские отряды, подчинявшиеся Стилихону. Тот, от имени Гонория, отказался это сделать, и тогда Аркадий потребовал вернуть назад восточные легионы, незадолго до кончины Феодосия переброшенные на Дунай. На это Стилихон ответил, что он их вернет, когда позволят обстоятельства, и даже сам прибудет в Константинополь для объяснений. Как раз в это время расстроились планы Руфина выдать за Аркадия свою дочь и таким образом породниться с императором[12] — в результате придворной интриги Аркадий женился во время отлучки Руфина из столицы на красавице Евдоксии (дочери франка Баутона, военачальника на римской службе).