Один правитель тяжко заболел,

Подкожный червь владыку одолел.

От той болезни страшно ослабел он,

На всех здоровых с завистью глядел он.

Пусть шах на поле шахматном силен,

А проиграл – так хуже пешки он.

Вазир ему сказал: «О шах великий!

Да будет вечным в мире трон владыки,

Живет у нас один почтенный муж,

Благочестив он и умен к тому ж.

Он не творит неправды в мире праха,

Его молитве внемлет слух аллаха.

Кто б к мудрецу тому ни прибегал,

Желаемого тут же достигал.

Ты позови его без промедленья,

И вымолит тебе он исцеленье!»

Тут приближенным шах велел пойти

И старца из пещеры привести.

И вот пришел подвижник знаменитый,

Дервишеской одеждою покрытый.

«О старец, помоги мне! – шах сказал.-

Недуг цепями ноги мне сковал».

А старец, об пол посохом ударя,

Так в гневе закричал па государя:

«Бог к правосудным милостив! А что ж,

Немилосердный, ты от бога ждешь?

Гляди – в твоих темницах люди стонут!

Твои молитвы в стонах их потонут.

Ты, царь, народа участь облегчи,

Не то – страдай, и гибни, и молчи!

За все свои грехи и преступленья

Сперва у бога испроси прощенья.

Заботу людям страждущим яви,

Потом и шейха для молитв зови!

Покамест власть твоя страданья множит,

Тебе ничья молитва не поможет!»

Когда султан словам дервиша внял,

Он от стыда и гнева запылал.

Но, овладев собой, сказал: «На что же

Я гневаюсь? Ведь прав он – старец божий!…»

С колодников велел он цепи сбить

И всех их на свободу отпустить.

Велел народ освободить от муки…

Тогда дервиш воздел с мольбою руки:

«О ты, возжегший звезды над землей,

Ты оковал его в войне с тобой!

Он просит мира; дал он волю сирым,-

Ты отпусти его на волю с миром!»

Когда молитву старец заключил,

Султан – здоровый – на ноги вскочил.

На радостях он чуть не в пляс пустился;

Он от недуга мигом исцелился,

Сокровищницу он велел открыть

И царственно дервиша одарить.

И старец молвил шаху в назиданье:

«Знай, прятать правду-тщетное старанье.

Коль против бога слова ты пойдешь,

Ты в худшие несчастья попадешь.

Ты раз упал. Ходи же осторожно,-

Иначе снова поскользнуться можно!»

Кто раз упал и, встав, упал опять,

Кто знает? Может быть – не сможет встать.

Величье мира этого не вечно,

Все в нем неверно, бренно, быстротечно.

Ведь, рассекая крыльями эфир,

Трон Сулеймана облетел весь мир;

Но ветер смерти и его развеял.

Блажен, кто мудро жил и правду сеял.

При ком народ в довольстве процветал,

Кто себялюбцем низменным не стал!

Блажен, кто груз добра с собой уносит,

И жалок тот, кто собранное бросит…

Правитель в Мисре жил. Внезапно он

Был грозным войском смерти осажден.

Страданья тело шаха иссушили.

Лик пожелтел, как солнце в туче пыли.

И стал немил врачам премудрым свет,

Что в их науке средств от смерти нет.

Всему конец наступит во вселенной,

Одно лишь царство вечного нетленно.

Правитель к своему концу предстал

И, шевеля губами, прошептал:

«Таких, как я, владык земля не знала,

Но все мое величье прахом стало.

Я целый мир собрал – и вот во мрак

Прочь ухожу, гонимый, как бедняк!»

Ты собирай, тебя мы славить будем,

Коль щедрым будешь и к себе и к людям.

Бери и благом наделяй народ,

А что оставишь – прахом пропадет.

Кто в смертных муках руку прижимает

Одну к груди-другую простирает.

Он знак руками делает в тот миг,

Как ужас оковал ему язык.

Длань щедрости ты простирай при жизни,

А длань насилья сокращай при жизни!

Благотвори, спасай людей от мук,

Из савана не сможешь вынуть рук.

Умрешь – сиять, как прежде, солнце будет,

Тебя же только Судный день разбудит.

Шах Кзыл Арслан твердыней обладал,

Алванда выше гребень стен вставал.

В том замке он врагов не опасался,

Путь к замку краем бездны извивался.

Тот замок восхищал невольно взор,

Он красовался средь зеленых гор,

Яйцом белея в чаще изумрудной…

Дервиш явился раз в тот замок чудный.

Тот муж был избранных суфиев пир,

Правдоречивый, видевший весь мир,

Искусом долгой жизни умудренный,

Мудрец великий, златоуст, ученый.

«Всю землю обошел ты,- шах сказал,-

Ты замок крепче моего видал?»

Дервиш ответил: «Ах, осел ты пьяный,

Не испытал ты крепкого тарана!

Да прежде разве не было царей,

Сильней тебя, богаче и славней?

Они покрепче стены воздвигали

И, в них побыв мгновенье, пропадали.

Другие шахи вслед к тебе придут

И древа твоего плоды сорвут.

Отца ты вспомни – истинного шаха!

Освободи свой дух от гнета страха.

Что говорить – был славен твой отец,

А что ему осталось под конец?

Тот, кто надежду в жизни сей теряет,

Пусть лишь на милость божью уповает.

Для мудрого все блага мира – прах,

Ведь завтра же им быть в чужих руках!»