Когда сочтут деянья твоей души и плоти,

Ты в Судный день застрянешь, как тот осел в болоте.

К добру и миру тянется мудрец,

К войне и распрям тянется глупец.

Закладывай крепко основы для зданий:

Основа для зданья подобна охране.

Прекрасен день весны – пахучий, голубой,

Но мне милее ночь свидания с тобой.

Посмотри на лисью шкуру в мастерской у скорняка

И пойми, что хвост обычно выдает клеветника.

И чанга твоего, и песен звуки

Суть вопли умирающих от скуки.

Ты создан из праха, таков твой удел,

И прах – твоей жизни конечный предел.

Всегда восхваленья пишу от души.

Но лишь восхваленья тебе – хороши.

Можно ли подозревать в каверзах жену врача,

Если в колбе у тебя нехорошая моча?

Все знают, что грущу, томлюсь я не впустую:

Из-за твоих кудрей томлюсь я и тоскую.

Пусть одежда будет грязной – чистым должен быть я сам,

Горе вам, сердцам нечистым, горе вам, дурным глазам.

Ко мне красавица из бани пришла, прелестна и томна,

От волшебства глаза играют, пылают щеки от вина.

Не обольщайся тем, что ты разбогател:

Увы, в глазах судьбы не нов такой удел.

Откажись от мира, спрячься от друзей и от врагов,

Двери дома запирая и на цепь и на засов.

Иди постигни опыт жизни – и малая его крупица

Тебе, чтоб одолеть преграды, всегда и всюду пригодится.

Живой в холодный склеп сойдет, мертвец вовек не оживет:

Так мир устроен с той поры, как движется небесный свод.

Мы – овцы, мир – загон, где есть один закон:

Едва наступит сон, сгоняют нас в загон.

Не упрекай меня, подруга,- с мое ты поживи,

К тебе, красавица, вернутся боль и тоска любви.

Нет, благородного отца нельзя безгрешным счесть,

Когда его ничтожный сын свою утратил честь.

Вот утка черная плывет, окружена водой,

Она подобна кораблю в оправе золотой.

Пока я жив, тебя хвалю я, труда не ведая иного:

То пахота моя, и жатва, и молотьба – и в поле снова!

Я весны люблю начало, мне мила ее краса,

Звоны лютни, щебет пташек, куропаток голоса.

У этих мясо на столе, из миндаля пирог отменный,

А эти впроголодь живут, добыть им трудно хлеб ячменный.

Мы идолам покорны деревянным,

Мир идолу подобен, мы – шаманам.

Где честный должен восседать, там восседает мерзкий плут,

Почетом окружен осел, в пренебрежении верблюд.

Не вздумай на себя принять вину друзей: к чему обуза?

Еще никто не поднимал одной рукою два арбуза.

Красавица, разящая сердца,

Ты – брешь в безгрешной вере мудреца.