Жил муж, исполнен правды и добра,
Но, не имев ни горсти серебра.
Удачи стал искать в чужих краях.
Его заметил некий славный шах
И вскоре, восхитясь его умом,
Судьей поставил в городе своем.
Хотя судья был мудр и справедлив,
Но заступил ему дорогу див.
Отверзла ядовитые уста,
Оболгала беднягу клевета.
Шах, лжи поверя, гневом воспылал,
Он дом судьи разграбить приказал,
И денег и добра – лишив всего,
Велел отрезать уши у него.
Несчастный, все безвинно потеряв,
Приказ владыки страшный услыхав,
Ответил: «Мне не жаль казны моей,
Но, шах! Прочь руки от моих ушей!
Не брал я уши из твоей казны,
Они самой природой мне даны.
Все, что я нажил у тебя в стране,
Коль я не прав, возьми, не нужно мне.
Но сам ты справедливым будь судьей,
Оставь мне то, что я привез с собой!»
От мудрой речи шахский гнев остыл,
И странника он с миром отпустил.
И тот, от вражьих пут освобожден,
Остался гол,- таким, как был рожден.
Измлада Искандар в душе носил
Сокровищницу знаний, тайн и сил.
Алмазы мудрости, как вечный свет,
Открыл он миру, словно сонм планет.
Венчайся же алмазным тем венцом,
Беседовать достойный с мудрецом!
У шаха Арасту-наставник был,
Он шаха щедро знаньем одарил.
Сам Искандар, когда еще был мал,
Главу перед учителем склонял
С почтением. И некто из вельмож
Сказал: «Ему ты почесть воздаешь
Превыше, чем державному отцу.
О князь, тебе ведь это не к лицу!»
Князь молвил: «Он мне правды знанье дал,
Он разум мой и сердце воспитал.
Во мне он с детства заложил черты
Величия, добра и красоты.
Родитель дал мне жизнь на краткий срок,
Наставник же бессмертье мне предрек.
Родитель мой мне дал язык отцов,
Учитель – россыпи алмазных слов.
Отец призвал меня на свет земной,
Учитель мир открыл передо мной».
Раз Искандар день целый не видал
Просящих пред собой. И он сказал:
«Сей день – не в день! Ведь я не защитил
Несчастных, бедняков не одарил.
Я неимущим не дал серебра…
И я не покарал врагов добра!»
Останется для будущих времен
То. что сказал в тот день вельможам он;
Пусть видят мир свой внутренний они
И дети их во все земные дни;
Пусть свой духовный строй узрят навек,
Как лик в зерцале видит человек,
Познанья знак в душе разумных,- он
Сильней телесных ран запечатлен.
Коль не смертельна рана, то она
Бальзамом может быть исцелена,
Но знание, как вечная звезда,
В сознанье не затмится никогда.
В вине раскайся – искупить ее
Поможет пусть раскаянье твое!
Предвестника мучений – бойся мук,
Не простирай за муку мстящих рук.
Живого, друг, нетрудно с ног свалить,
Но мертвого нет силы воскресить.
Щедрей вокруг себя людей дари,
Но их за дареное не кори.
Дари щедрой, но меньше с них бери,
Свой путь великодушьем озари.
Ты помнишь повесть, как погиб Дара,
Лишился трона, славы и добра.
Мечами приближенных поражен,
Пал, благородной кровью обагрен.
Как яблоня в тени, в чертоге нег
Цвела его царевна – Роушанек.
В час смерти чистый перл – дитя свое.-
Он Искандару завещал ее.
Внял Искандар, невесту принял он.
Но сердцем был глубоко омрачен.
И некто вопросил: «Что грустен ты?
Ведь в мире нет подобной красоты.
Твоей женой достойна стать она!»
Ответил шах: «Мне к ней любовь страшна.
Боюсь, что, если сильно полюблю,
Я потеряю мощь и власть мою.
Не властен в воле сделаюсь моей,
Такой позор не скроешь от людей.
И скажут правдолюбцы: «Вот мертвец
Отныне правит им – ее отец!
Пусть шах страну Дары завоевал,
Но дочери Дары рабом не стал».
