— Ты не мог бы попросить его взять посылку в Бургос?

Он закурил, прислушиваясь, как голос на другом конце провода спрашивал Рудди про посылку. Телефоны в Берлине работали отменно, и поэтому он услышал ответ Рудди: «Скажи ему, что я лечу куда-нибудь на север, не болтай про Бургос!»

— Вольфганг, он летит в Бремен, почему ты решил, что он летит в Бургос?

«Я решил так, потому что знаю, кого он возит в Испанию», — мог бы ответить Вольфганг. Но он сказал:

— Я жду вас, мой друг, в любое удобное для вас время. Марта сделала великолепный айсбайн в баварском стиле, вам понравится.

В это же время секретарь Гейдриха передал в шифроотдел имперского управления безопасности следующую радиограмму:

Пока обе эти шифровки шли своим чередом — одна в Москву, а другая в Бургос, — Штирлиц и Хаген уже допрашивали Яна о его участии в похищении нового «мессершмитта». Новую модель самолета угнали из Бургоса за девять часов до убийства Лерста.

— Ты скажешь мне все! — неистовствовал Штирлиц, направив в лицо Яну свет сильной электрической лампы. — Ты поможешь этим и себе, и мне, и Хагену! Ты скажешь, чтобы спасти свою жизнь, иначе я не поставлю и пфеннига за твою голову!

— Что я должен говорить?

— Правду!

— Спрашивайте только конкретно и не орите так… У меня голова разламывается.

— Кто из американцев сидел с тобой в баре?!

— Когда?

— Утром, перед тем, как Манцер угнал «мессер»?!

— Я уже слышал этот вопрос.

— От кого?

— От Лерста.

— Ну и что ты ему ответил?!

— То же, что отвечу вам: я не знаю его имени, я журналист, а не похоронное бюро, мне не нужны анкетные данные собеседника, мне нужен собеседник…

— Каким образом вы угнали «мессершмитт»? — закурив, спросил Штирлиц. — Давайте по-джентльменски, Пальма. Расскажите все: это в ваших интересах…

— Почему вы думаете, что я имею отношение к «мессершмитту» да и вообще ко всей вашей авиации?!

…Гестапо имело веские причины считать, что Пальма знал многое про авиацию вообще, а уж об этом новом, проходившем боевые испытания в Испании «мессершмитте» — тем более.

Эпопея с самолетами началась год назад. Республиканцам нужны были истребители: фашисты днем и ночью висели над Мадридом и Барселоной. Самолеты закупали всюду: в Польше и Голландии, Швеции и Франции. Закупали их напрямую и через подставных лиц, за доллары и фунты, франки и песеты, а временами за обыкновенные грязно-желтые бруски — за золото.

На эту шифровку Дориан не ответил: отпала нужда — Вельтен был разоблачен. Однако Гейдрих начал новую комбинацию — на удар он хотел ответить ударом.

Моросил мелкий дождь. Виктор Грасс, по паспорту бизнесмен из Миннесоты, наблюдал за тем, как в низкое небо один за другим уходили истребители, купленные им вчера — через подставных лиц — у голландцев.

Он дождался, пока улетел последний «фарман», и опустил воротник дождевика.

Он продолжал улыбаться, когда плотный бритоголовый человек с трубкой, зажатой в сильных зубах, тронул его за локоть.

— Хэлло, — сказал человек, — как успехи?

— Спасибо, — ответил Грасс и неторопливо двинул через поле к стоянке машин.

— Погодите, Грасс, у меня к вам дело.

— Делами я занимаюсь в своем бюро.

— А здесь вы играли в кегли? Или в шахматы?

— Повторяю, если у вас есть серьезные предложения, обратитесь в мое бюро…

— Рю де Ришелье, семнадцать, второй этаж… За вами смотрят немцы, и мне нет смысла лишний раз мозолить им глаза. Да не бегите вы так, у вас ноги длинные, а у меня короткие. У меня в Локарно стоит десять новеньких «капрони», я их могу продать вам.

— Кого вы представляете?

— Себя, — ответил человек и протянул Грассу визитную карточку.

«Питер Маккензи, генеральный директор фирмы «Маккензи бразерс», бокс 652, Монреаль, 42, Канада».

— Ну и что? — спросил Грасс, пряча карточку Маккензи в карман дождевика. — Откуда самолеты? Цена? Условия? Когда мои люди смогут осмотреть их? Документация?

— Хоть завтра. Ваши люди встретятся с моими техниками в Локарно — я продаю гарантированный товар. Я читал в английской прессе, как испанцы нагрелись с фирмой Вельтена, поэтому я с вас сдеру много денег. Качество предполагает хорошие деньги.

— Хорошо, увидимся завтра утром.

— Ладно. Где? К вам я не пойду — повторяю: за вами смотрят немцы.

— Мы приедем к вам с техниками. Где вы остановились?

— В отеле «Мальзерб». Номер девятнадцать. Когда вам угодно?

— В восемь. Вас устроит?

— Я люблю дрыхнуть. Давайте в девять.

— Договорились.

— В какой валюте будете платить?

— Сначала мы посмотрим ваши аппараты.

— Но если они хорошие?

Грасс усмехнулся:

— Тогда поговорим о цене, а уж после решим, в какой валюте нам будет выгодно платить, а вам — получать.

Грасс остановился возле своей машины, открыл дверцу и сел за руль.

— Спокойной ночи! — сказал он. — До завтра.

— До завтра, — ответил Маккензи и пошел к стоянке такси.

Грасс включил зажигание. Мотор заныл, застонал, но никак не заводился. Грасс закурил, дал стечь бензину, включил зажигание еще раз, но и на этот раз мотор не завелся. Грасс открыл капот, включил лампочку, подергал провода, шедшие от генератора к мотору: все было в полном порядке.

— И у меня нет такси, и у вас авария, — услышал он над ухом голос Маккензи. — Ну-ка, дайте взглянуть, я разбираюсь в технике.

Грасс посторонился, и Маккензи, закинув свою толстую коротенькую ногу за крыло, чуть не целиком залез в мотор.

— Покачайте бензин, — попросил Маккензи, — по-моему, у вас полетел бензонасос.

Грасс сел за руль и начал качать бензин.

— Теперь включайте зажигание!

Мотор заработал. Маккензи спрыгнул с крыла и сказал:

— У вас барахлит помпа. Скажите, чтобы поменяли, а то намучаетесь.

Он посмотрел на стоянку такси — человек сорок мокло под дождем: такси не было по-прежнему.

— Садитесь, — предложил Грасс, — я вас подброшу.

Маккензи тяжело залез в машину, выбросив вперед левую ногу. Он выбросил ее с таким расчетом, чтобы мысок его ботинка, в котором был вмонтирован грубый шприц с моментально парализующим составом, ударил ногу Грасса. Шприц был сделан из легированной стали: гарантия прокола толстой свиной кожи любого ботинка абсолютная. Это новинка, разработанная в лабораториях Гейдриха, опробовалась уже несколько раз, и результаты были великолепны.

Грасс обмяк — беззвучно, словно подломленный. Маккензи отбросил сиденье, перетащил Грасса назад, сел за руль и погнал машину в маленький коттедж, расположенный в большом парке на набережной Сены.

Здесь Грассу сделали еще один укол, положили в большой багажный ящик с надписью «Верх. Не кантовать» и отвезли ящик на вокзал — поезд отходил в Кельн.