Тако же и ты, руски правитель, аще сего не сотвориши, дани и казны моей к нашей силе с моими поклисары не отпустишь и oтцу своему последовати не учнешь, какъ отецъ твой к наше силе повинование творил и службу свою предо мною великую ставил. А будет тебе на смыслъ[1473] сроку надобеть, и ты б известно моей державе учинил, и яз бы тобя в том мешкотил,[1474] занеже яз к покоренным милостивъ, аки вышний. А хто переддо мною великое повинование творит и держит, ино его меч мой не сечет.

И ты, руский белой воздержатель, избери себе едино: повинование предо мною, или гордыню, да ко мне и поклисаров своих отпусти, яко же годе, и аще будеши предо мною повинование. А возложишь на ся гордыню, а поклисаров моих отпустишь нечестных, и ведомо ти буди, послю на тя гнев свой с великою яростию, не велю утолити меча своего и руце свои возложу на плеща твоя, а силу твою всю за твою к себе неправду злой смерти предати, а град твой под свою область покорити. А которые моление от тебя посылают к вышнему, и яз тех велю когождо по своим державам розводити, и в те поры вышний не услышит гласа в твоем моление, положит тя в великое забвение и милости к тебе не покажет за твое ко мне неповинование и за непокорение, потому что хощешь един противникъ быти. А всех областей цари и князи и градодержатели повинование ко мне творят: литовские короли, и Святая святых горы,[1475] и греки, и волохи, и еросалимляне, и витязи, и римцы, и кафимцы, и тургане, а преже было Вавилон и Асирия, и вся восточныя и северския страны, — те все великую службу ставят предо мною от сотворения миру. А ты, руский воздержатель, хощеши един со мною братися, а не возможеши противу меня стояти, потому что в силе твоей стяжания нету, и храбрости, и конского урищрения, и несть достойно к моей силе.

А как будет время, и яз послю к тебе опасного[1476] хранителя, чтобы тебе было ведомо страхование мое и грозная супостать силы величества моего движения. А как придет на твое воздержание[1477] руское от моея силы плен, и ты учнешь в те поры от меня ждати великие милости, и яз не пощажу никоторыми делы, велю область твою рускую мечному посечению предати, занеже сердце мое неутолимо есть. И ты, князь, извесися себе, како ти угодно, а грамотам моим поклисарскимъ ревнуй: все ти ведомо чиню и милосердо ставлю.

Сия же поклисары отпущены от далнаго силнаго и грозного обладателя турского тевринского царя Салтана, угодного землямъ мир и здравие.

Божиею милостию и пречистыя божия матери господа бога и спаса нашего Исуса Христа сына божия, вышняго творца, создавшаго небо и землю вседержителевы десницы.

От благовернаго и православнаго, и великого, и разумнаго, и мудраго, и справедливаго, и милосердаго правителя истиннаго, от небеснаго царя слузе[1478], нареченнаго и перваго во царех царя, яко же есть вторый Манамах,[1479] и сильнаго, и грознаго, обдержащаго Московского царства и иных многих областей воздержатель, руский царь и государь великого княжения Иван Васильевич всея руския державы от владимерского крещения, всея сибирския и северския страны обладатель и повелитель, заступникъ и поборникъ истинныя православныя християнския веры, вышняго бога избранный пастух над державами изрядными поставленый, проповедатель благочестия, великий государь и разсудный, покоренным милостив пощадитель, от страшнаго великого сану, от грознаго и от крепкаго супротивника неверным, от твердыя ограды божия хранителя, от укрепленнаго словом божиим и совершенна духом святым, от ключа всея земли руския области, от щедраго государя по достоянию царьскому и по величеству в власти и силы отческаго правительства, от крепкаго и твердаго щита ратующим воинством в турский во Царь-град к неверному и злообразному, самохвальному и недостойному царского венца и скипетра, заблужшему и зашедшему в дальняя тмы земля, от света во тьму, от православия в неверие, самозванному царю и посаженному не от бога салтану.

Се же ти мню и покланяние творю в царьском своем месте, седя на степеннем месте и извесно ти являю: приидоша от твоего неверия к нашему православному державству, к великому царству в поклисарстве твои неволныи повелители, и яз приказ свой учинил конюшему своему болярину, а велел с твоими неверными поклисары посольство правити, яко же годе. И по моему царьскому приказу и по величеству силы моея области посольство с моим конюшим боляриным было о выходной к тебе моей казне и о оброцех.

И яз возрех своим царьским видением в писание господа нашего Исуса Христа и во уложение святых отецъ, да потому милостивно есмь к тебе неверному сотворил и к неверным твоим поклисарем, не велел есми посланников твоих смертной казне предати, а разсудил[1480] есми от создателева вдохновения своим царьским смыслым, что ты тако сотворил от неверия младоумием своим и с недовершенным возрастом своим не сметився. Да и потому, что ты невольный обдержатель и посаженный градарь и послушатель, како ти цареградцы повелят, тако и творишь, да и потому, что ты от царския моея руские державы поудалел в заморския волнения, и ты не мниши себе супротивника, живешь во отчаянии и посольские грамоты такпишешь.

Аще ли бы еси был близ нашего царства, православнаго державства, и яз бы твоему неверному державству повинование творил, дани и оброки посылал, и поклисаров бы своих к тебе с казною отпущал. Впервые б послал к тебе малого слугу воеводу своего, а дал бы тебе отвести дань от своея царьския силы — острый меч и неунятую саблю, и ты бы, неверный, от той дани отставил свое неверственое державство и скрылся бы в горы каменые. И яз бы еще послал к тебе атамана своего и стрельцов, а дал бы им от своея казны оброк тебе — пушки и скорострельные пищали, и ты б от того оброку и тамо не укрылся. Да еще бы к тебе послал послы своя, а велел бы им посольство правити — тебя бы жива перед собою поставити, а в державе бы твоей велел православие утвердити, а превысочайшим твоим пашам велел бы к ним милость учинити. А в которых ты полатах поседание своими витязи творишь, и яз бы те полаты приказал разоренью предати, а тем бы каменем велел думцов твоих побить и витязей, которые от тебя посольские грамоты чинят, а тело их прихоронити псом за их неверствие.

Да и возможно мне такъ учинити, занеже господь и богъ мой Исусъ Христосъ, сынъ божия, всегда супротивныя и неверныя враги покоряет мне вышним своим промыслом и под нозе мои подлагает вас, скверных. А тебе, неверному, невозможно на мое царство никоторое злое подвижение учинити, потому что не до воли твоей сягнути на нас. И много в православием царстве, в моей державе святителей истинных богомольцов, которые вышнему вседержителю молитвы воздают о моей державе и о православномъ християнстве.

И аще ты с неразумия своего и с недовершеннаго разума и движение учинишь, и ты со всем своим движением в морском волнении погрузишься, яко ж и Козят воевода[1481] вашь. И аще будет сему не доверишь, и ты возри в летописецъ свой: коли был православной царь Костентин Великий во Цареграде, а после ево царствовал сынъ его, и потом начат Царьград держати неверный салтан, яко же и ты. И в твоем Цареграде лежало тело Иванна Златаустаго, и фрязове, виде разорение Царяграда, у салтана неверного и у его думцов тело Иванна Златаустаго откупили жемчюгом, и златом, и бисером, да привезли во Родос град, а рака[1482] его и ныне во Цареграде. И салтан Царьградский послал в погонь Козятя воеводу своего кораблем и велел отняти тело Иванна Златаустаго. И Златаустъ их по6едил и потопил их корабль в море со всем воинством. Тако же и ныне того же убойся, не попущает бо вышний неверных на православие, а православию державы моея попущает на вас, неверных. Потому не могу бо терпети злокозненаго вашего служительства дияволу, занеже моление творишь капищам идольскимъ.