Заключенный договор с Китаем 26 марта 1902 г. положил конец этим разногласиям. Согласно сего договора, как из Южной, так и из Северной Маньчжурии надлежало вывести наши войска, кроме линии железной дороги, и для сего были назначены определенные сроки. Для Военного ведомства эти решения были большим облегчением, ибо являлась надежда «возвратиться на Запад» по нашим военным делам.
Первоначально в шестимесячный срок мы должны были очистить западную часть Южной Маньчжурии от Шанхайгауня до р. Ляохе, и в назначенный срок вполне точно выполнили это обязательство. Во второй шестимесячный срок мы должны были очистить от войск остальную часть Мукденской провинции с городами Мукденом и Инкоу. Военное ведомство вполне сочувствовало этой мере и энергично готовилось к приведению ее к исполнению. Для войск, выводимых из Маньчжурии в Приамурский край, спешно возводились на линии Хабаровск — Владивосток казарменные помещения. Планы перевозки войск были составлены, утверждены, и перевозка уже началась. Был очищен и Мукден. И вдруг все это неожиданно было приостановлено распоряжениями начальника Квантунской области по причинам, которые до сих пор недостаточно выяснены. Известно, однако, что приостановка в очищении Южной Маньчжурии от наших войск совпала с первой поездкой отставного статс-секретаря Безобразова на Дальний Восток. [153]
Очищенный уже нами Мукден был снова занят. Мы занимали также Инкоу. Предприятие на Ялу в Корее получило особое значение. Для поддержания наших начинаний в Северной Корее начальник Квантунской области выдвинул в Фынхуанчен конный отряд с орудиями. Таким образом, вместо очищения Южной Маньчжурии мы заняли в ней даже такие пункты, как Фынхуанчен, которые ранее не занимались, и, главное, допустили деятельность в Корее предприятий, которым главные их деятели, вопреки указаниям из Петербурга, стремились придать военно-политический характер.
Такой неожиданный оборот дел встревожил не только Китай, но и Японию. Можно с основанием утверждать, что приостановка очищения Мукденской провинции от наших войск составляет событие огромной важности. Пока мы твердо намеревались очистить всю Маньчжурию от наших войск, ограничившись охраной железной дороги пограничной стражей и небольшим резервом в Харбине, и в особенности при решимости нашей не забираться со своими предприятиям в Корею, опасность разрыва с Японией была маловероятна. Напротив того, оставление наших войск, вопреки соглашениям с Китаем, в Южной Маньчжурии и вторжение наше с лесным предприятием в Северную Корею приближало нас в тревожной степени к разрыву с Японией. По-видимому, неопределенность наших намерений на Дальнем Востоке возбудила тревогу не только Китая и Японии, но даже Англии, Америки и других держав.
В начале 1903 г. наше положение на Дальнем Востоке стало весьма сложным. Интересы Приамурского края отошли совершенно на задний план.
Командующий войсками Приамурского военного округа и Приамурский генерал-губернатор не привлекались даже к обсуждению, не только к решению самых важных вопросов на Дальнем Востоке. В Маньчжурии, на китайской территории, возникли обширные многомиллионные предприятия, созидаемые и управляемые на совершенно особых началах. Министр финансов строил и управлял [154] железными дорогами протяжением около 2000 верст. Направление северной магистрали, как указано выше, принято против мнения представителя нашей власти на Дальнем Востоке генерала Духовского. Для охраны Маньчжурской дороги был сформирован корпус войск, подчиненных также министру финансов. Самостоятельное решение в Министерстве финансов вопросов по военной части дошло до того, что выбор системы артиллерии для охраны стражи и покупка таковой за границей произведены тоже без сношения с Военным министерством. Дабы увеличить экономическое значение дороги, Министерство финансов создало коммерческий океанский флот. Для движения по рекам Маньчжурии заведена речная флотилия. Часть судов этой флотилии получила вооружение и команды. Владивосток перестал удовлетворять, по-видимому, тем требованиям, которые ранее представлялись достаточными, чтобы служить головою северной магистрали для транзитных грузов мирового значения. Несмотря на то что территория Квантуна находилась в военном управлении и непосредственном подчинении начальнику Квантунской области, без сношения с военным министром и начальником Квантунской области выбирается и созидается обширный порт Дальний. Огромные суммы расходуются на этот пункт к ослаблению военного значения и силы Порт-Артура, ибо необходимо было или подкреплять и Дальний, или готовиться к тому, что Дальний будет обращен нашим противником в базу для действий против нас, как то и случилось. Прибавим, что Русско-Китайский банк был тоже в руках министра финансов. Наконец, министр финансов имел в Пекине, Сеуле и других пунктах своих представителей. (В Пекине — Покотилова.)
Таким образом, министр финансов ведал в 1903 г. на Дальнем Востоке железными дорогами, корпусом войск, флотилией коммерческой, несколькими вооруженными судами, портом Дальний, Русско-Китайским банком.
Одновременно Безобразов с компанией развивал свои предприятия в Маньчжурии и Корее, раздувая всеми [155] способами предприятие в Северной Корее на р. Ялу. Невероятные проекты Безобразова следовали один за другим. Задавшись целью, опираясь на деятельность Лесного товарищества на Ялу, создать какой-то «заслон» со стороны возможного нападения на нас Японии, Безобразов и его единомышленники придали в 1902—1903 гг. своей деятельности на р. Ялу весьма тревожный характер. Безобразов просил у адмирала Алексеева об отправлении на корейскую территории 600 переодетых солдат из состава войск, подчиненных генерал-адъютанту Алексееву. Просил для сформирования для той же цели отряда из хунхузов в 3000 человек. Просил подкрепить действия агентов лесного предприятия высылкой четырех охотничьих команд в 600 конных стрелков на р. Ялу в Шахецзы и просил о занятии Фынхуанчена самостоятельным отрядом войск.
Отвергнув часть этих требований, адмирал Алексеев, к сожалению, согласился выслать в Шахецзы одну охотничью команду в 150 человек конных стрелков и выдвинул на Фынхуанчен конный отряд из полка казаков с орудиями. Меры эти получили особо важное и невыгодное для нас значение, ибо были приняты в то время, когда мы обязаны были очищать Мукденскую провинцию от наших войск. Вместо увода войск из Южной Маньчжурии мы, приостановив и очищение Мукдена, заняли такие пункты к стороне Кореи, которые ранее не занимались.
Министры иностранных дел, финансов и военный вполне дружно сознавали всю опасность, какая грозит нам на Дальнем Востоке, если мы будем продолжать оттягивать исполнение наших обязательств по отношению к Китаю по очищению Маньчжурии от наших войск и, в особенности, если не будет прекращена деятельность Безобразова в Корее. Эти министры испросили назначения особого совещания, которое и состоялось 5 апреля 1903 г. В совещании рассматривались предложения Безобразова, разосланные членам совещания в особой записке. Эти предложения имели целью усиление стратегического положения России в бассейне р. Ялу. [156]
Все три вышеуказанных министра твердо и определенно высказались против предложения Безобразова и признали необходимым если и сохранить его предприятие на р. Ялу, то придать ему исключительно коммерческий характер. Министр финансов авторитетно доказывал, что в ближайшие 5—10 лет задача России должна заключаться в завершении начатых предприятий и в успокоении Дальнего Востока. Министр финансов заявил также, что не всегда, быть может, взгляды отдельных ведомств по возникающим на Дальнем Востоке задачам безусловно совпадают между собой, но никогда различия во взглядах министров иностранных дел, военного и финансов не выражались в форме разнодействия ведомств.
Министр иностранных дел в особенности доказывал опасность предложения Безобразова приостановить очищение Маньчжурии от наших войск.
По выслушивании изложенных мнений Его Императорскому Величеству благоугодно было высказать, что война с Японией весьма нежелательна и что нам необходимо стараться водворить спокойствие в Маньчжурии. Поэтому общество, которое надлежит образовать на р. Ялу для эксплуатации лесов, должно быть основано на чисто коммерческих началах, и к участию в нем могут быть допущены иностранцы. По тем же соображениям от участия в обществе должны быть устранены военные чины.
