Я столь же к женским чарам восприимчив,

но менее, чем раньше, предприимчив.

Смешно слегка для пишущего матом,

но очень ощущенья эти часты:

я чувствую себя аристократом

из некой не оформившейся касты.

Нет, судьба не лепится сама,

много в ней и лично моего:

смолоду не нажил я ума,

а состарясь – выжил из него.

Еврею строить на песке —

вполне удобно и привычно,

а что висит на волоске,

то долговременно обычно.

Когда я на прогулки пешие

внутри себя порой хожу,

то там такие бродят лешие,

что криком я себя бужу.

Когда-нибудь люди посмотрят иначе

на всё, что мы видели рядом,—

текущее время намного богаче

доступного нынешним взглядам.

Ввиду гигиенических мотивов

любых я избегаю коллективов.

Есть и радость у старости чинной,

когда всё невозвратно ушло:

перестав притворяться мужчиной,

видишь лучше, как это смешно.

Мы часто принимаем за харизму

готовность всем на свете вставить клизму.

Никем, конечно, это не доказано,

однако может чувство подтвердить:

умение терять интимно связано

с умением и даром находить.

Не часто судьба посылает нам вызов,

и смелость нужна для понятия,

что шанс на удачу высок или низок —

не важно для факта принятия.

Всё-таки сибирские морозы

вдули в меня лаской милицейской

гомеопатические дозы

тухлой осторожности житейской.

Когда бы человечеству приспичило,

а я как раз такое изобрёл,

душой бы воспарил я, как орёл,

и чтоб изобретение фурычило.

Ещё душа в мечтах и звуках,

и крепко мы ещё грешны,

а ген бурлит уже во внуках,

и внукам мы уже смешны.

Сексуальной игры виртуозы

весь их век до почтенных седин

увлечённо варьируют позы,

но итог – неизменно один.

Перемешай желток в белке,

и суть блеснёт сама:

в любом отпетом дураке —

полным-полно ума.

Жаль, не освоил я наук

и не достиг учёных званий,

а жил бы важно, как паук,

на паутине тонких знаний.

Мышления азартное безделье —

целительно для думающей личности:

всегда в удачной мысли есть веселье —

и даже в постижении трагичности.

У подряхления убогого

есть утешение лишь то,

что нет уже довольно многого,

но меньше хочется зато.

Чем были яростней метели,

чем был надрывней ветра вой,

тем чаще я дремал в постели

и укрывался с головой.

По счастью, мы не полными калеками

из долгой темноты вошли в потёмки,

а в полном смысле слова человеками

уже, возможно, станут лишь потомки.

Ведя за миром наблюдение,

живу рассеянно и наспех,

великое произведение

создам я позже курам на смех.

В пространстве умозаключений,

где всюду – чистая страница,

такой простор для приключений,

что и реальности не снится.

Тупая и пожизненная страсть

отыскивать слова, ловя созвучия,

меня так истрепала и замучила,

что лучше бы умел я деньги красть.

В синклит учёных я не вхож,

но видно мне без разъяснений:

еврейский гений с русским схож —

они цветут от утеснений.

Печальный и злокачественный случай,

зовущий собутыльников к терпению:

я мыслящий тростник, но не певучий,

а выпивка меня склоняет к пению.

Конечно, мы сгораем не дотла,

и что-то после нас ещё витает,

но времени суровая метла

и воздух беспощадно подметает.