Джек на это ничего не сказал, теперь он больше думал, чем говорил. Спустя некоторое время матросы вернулись на корабль, чтобы забрать ещё кое-какие вещи, которые могли бы им понадобиться: дрова для костра, кухонные принадлежности и тому подобное. Всем этим они разжились без всякого разрешения и, забрав всё, что требовалось, опять отправились на берег.

— Нам чертовски повезло, что они ничего не знают о долларах, — произнёс Мести. Они с Джеком стояли у сходен, наблюдая за действиями матросов.

— Так-то оно так, — сказал Джек, — но где бы они тратили их здесь?

— Та, но если пы они нашли теньги, они могли пы запрать шлюпку и уплыть с ними.

На сходнях лежал небольшой кусок солонины, и Джек, сам не зная зачем, сбросил его ногой за борт. Пропитанный жиром кусок стал медленно погружаться в воду. Джек задумчиво следил за ним, пока он исчезал в глубине. Мести, задумавшись, также устремил свой взор на него, как вдруг они оба заметили какое-то тёмное, длинное тело рядом с куском солонины — это была донная акула, которая схватила кусок пастью и, нырнув, исчезла из виду.

— Что это? — спросил Джек.

— Это тонная акула, масса Тихоня, самая зловретная акула из всех. Её сроту не заметишь, — пока она не схватит тепя. — Тут глаза Мести сверкнули злобной радостью от пришедшей к нему в голову догадки. — Ей-погу, с их помощью мы скоро отолеем бунтовщиков. Считайте, что они уже у нас в руках.

Джек поёжился и отошёл от сходней.

В течение дня матросы на берегу занимались устройством лагеря, прежде чем предаться своей страсти к пьянству: разбили палатку, разожгли костёр, расставили по местам различные предметы, захваченные с судна. Наконец они сели обедать и, выбив втулку из бочки, стали пьянствовать. Поскольку судно находилось на расстоянии ружейного выстрела от них, Джеку и Мести было хорошо видно, как они пили и веселились. Тем временем испанец, тихий и робкий парень, приготовил обед для Джека и его единственного товарища. Наступил вечер, на берегу шёл пир горой — матросы танцевали и горланили песни, хохотали и ругались, наполняли и опорожняли кружки с вином и всё больше пьянели. Мести улыбнулся Джеку горькой улыбкой и сказал только:

— Потожтём немного!

Наконец шум на берегу стих, костёр погас, и наступила тишина. Джек всё ещё стоял у сходней, когда к нему подошёл Мести. На небе только что взошла луна, и Джек устремил к ней свой взгляд.

— Пора, масса Тихоня, пойтёмте на корму и спустим на воту маленькую лотку. Заперите свои пистолеты — мы отправимся на neper и уветём у них нашу шлюпку, пока они все спят.

— Но как же мы их оставим без шлюпки, Мести? — Джек подумал об акулах и о том, что будет с матросами, если они попытаются вплавь добраться до корабля.

— Иначе никак нельзя, cap. Сеготня вечером они напились, завтра снова напьются, а пьяный человек теряет разум. Что, если кто-нибудь из матросов скажет: «Поетем на сутно и упьём офицера, тогта мы можем телать, что нам уготно». — Все согласятся, и они упьют нас ни за понюх табаку. Нет, cap, нато ехать и запрать шлюпку: если не рати вас, то рати того, чтопы спасти сепе жизнь — они ненавитят меня не меньше, чем вас, и упьют меня в первую очередь.

Джек понимал справедливость его слов. Они отправились на корму, спустили на воду маленькую шлюпку и приготовили её к отплытию. Затем, вернувшись в каюту, захватили с собой пистолеты.

— А испанец, Мести, как же мы оставим его на судне одного?

— Ничего, cap, у Педро нет оружия, а мы вооружены. Та если он и найтёт какое-нипуть оружие, он не посмеет пустить его в ход, я знаю таких, как он.

Джек и Мести спустились в лодку, тихо отчалили от борта, и вскоре лодка приткнулась к берегу. Матросы были так пьяны, что не могли бы и пошевелиться, если бы даже услышали что-нибудь. Никем не замеченные, они отвязали катер, отбуксовали его к кораблю и принайтовали его к корме вместе с лодкой.

— Всё, cap, можно ложиться спать — утро вечера мудренее.

— У них есть всё, что нужно, — заметил Джек. — И шлюпка им была нужна только для того, чтобы досаждать нам.

— Потожтём немного, — ответил Мести своим излюбленным присловьем.

Джек никак не мог уснуть: он не мог избавиться от мрачных предчувствий и тяжёлых мыслей. С тех пор как Джек покинул «Гарпию», ему пришлось столько передумать, что у него на многое раскрылись глаза. Он только теперь осознал, какой груз ответственности взвалил себе на плечи и какие последствия для его будущего может иметь его минутный каприз, когда он поддался уговорам Мести. Он столько передумал, что за какую-то неделю повзрослел, став не мальчиком, а мужчиной. Он был обижен и сердит, но обижался и сердился главным образом на себя.

На рассвете они встали — сперва Мести, а за ним Джек и принялись наблюдать за тем, как развиваются события на берегу. В это время матросы ещё спали и не выходили из палатки. Наконец, когда Джек и Мести позавтракали, на берегу показались первые матросы. Они озирались по сторонам, словно выискивая что-то, затем спустились к воде, к тому месту, где раньше стоял катер. Джек взглянул на Мести, тот оскалил зубы в усмешке и ответил на его взгляд как обычно: «Потожтём немного». Матросы прошли вдоль берега, прыгая по валунам, пока не поравнялись с кораблём.

— Эй, на судне!

— Алло! — ответил Мести.

— Верните шлюпку на берег сейчас же и захватите бочонок с водой.

— Так я и знал! — воскликнул Мести, потирая руки от радости. — Масса Тихоня, скажите им, что они ни черта не получат от нас.

— Но почему бы не дать им воды, Мести?

— Потому что, cap, тогда они заперут шлюпку.

— Это верно, — согласился Джек.

— Эй, там, на судне, вы слышите? — закричал боцман — это он первым окликнул корабль. — Пришлите сюда шлюпку или мы перережем ваши проклятые глотки, чёрт бы вас побрал!

— Я не пошлю лодку, — ответил Джек, поняв, что Мести был прав.

— Не пришлёте? Вот как! Тогда считайте — вы подписали себе смертный приговор, — прокричал боцман. Затем матросы вернулись в палатку и через некоторое время высыпали на берег с мушкетами в руках.

— Боже праведный, быть того не может, чтобы они стали стрелять в нас, Мести!

— Потожтём немного.

Матросы стали в ряд на краю берега напротив корабля. Боцман опять окликнул судно и спросил, приведут ли они наконец на берег шлюпку.

— Скажите им, что никогда, cap.

— Так и быть, если уж нельзя иначе, — ответил Джек и закричал матросам. — Нет, не дождётесь!

Хитрый негр угадал план бунтовщиков, состоявший в том, чтобы добраться вплавь до лодок, и если Джек и Мести вздумают помешать их попытке овладеть шлюпкой, то стрелять по ним. А забраться в лодку пловцу, особенно в маленькую, не представляло труда. Меж тем матросы на берегу провели подготовку к атаке — одни из них проверили запалы у ружей и изготовились к стрельбе, держа мушкеты у бедра и направив их дула на корабль, другие — боцман и два матроса — стали раздеваться, намереваясь броситься в воду.

— Стойте, ради Бога, стойте! — закричал Джек. — Залив полон донных акул, честное слово!

— Как же, испугались мы ваших акул! — ответил боцман, подходя к кромке воды. — Держитесь-ка лучше, приятель, за прикрытием, а ты, Джон, пальни разок, чтобы показать им, что мы не шутим. Как только он или ниггер высунут голову, стреляйте в них, ребята!

— Ради Бога, не пытайтесь плыть! — кричал Джек, охваченный страхом. — Я, так и быть, найду какой-нибудь способ доставить вам воду!

— Теперь слишком поздно, вы погибли! — И боцман прыгнул со скалы в море, за ним последовали два других матроса. В это же время раздался выстрел, и пуля просвистела мимо уха нашего героя.

Мести оттащил Джека от сходен, тот с ума сходил от страшной тревоги за матросов. Он упал на палубу, затем вскочил и бросился к амбразуре, чтобы следить за пловцами, и подоспел к ней как раз в тот момент, когда боцман с громким воплем приподнялся из воды и тут же исчез в водовороте, окрасившемся его кровью.

Мести опустил мушкет, из которого он изготовился стрелять в случае, если пловцы достигнут шлюпки, и испустил вздох облегчения.