"Доисторическая" эра "Фаэтона". Из архива Д.Озерского
"АукцЫон". Май 1988-го. Выше всех - художник Миллер, ближе всех - Озерский в знаменитой рубашке с обезглавленными божьими коровками. Из архива Д.Озерского
Москва. Январь 1988-го. Колик за фортепиано под присмотром Матковского, Раппопорта и Озерского (слева направо). Из архива Д.Озерского
1988-й. "Чекист" Гаркуша и Озерский у "беккеровского" рояля. Из архива Д.Озерского
Концерт в "А-клубе". Москва. 17 декабря 1993-го. Фото С.Бабенко
Геркундель. Пора "завязывать"? Декабрь 1993-го. Фото С.Бабенко
Леня с женой Лидой. Из архива Федоровых
Чистосердечное признание, написанное Геркунделем по требованию Миши Раппопорта утром, после недоброй, питейной ночи. Из архива Д.Озерского
Гениальное трио во Флоренции: Леня, Владимир Мартынов, Владимир Волков. Из архива Федоровых
Федоров на примерке костюмов для фильма Ильи Хржановского "Дау". Из архива Федоровых
Сейшен "Ы" в столичном кинотеатре "Улан-Батор". Гаркуша уже трезвай. Это заметно... Фото С.Бабенко
Тотем "АукцЫона". Привычки не лечатся. Фото С.Бабенко
Мальчик как мальчик. Фото С.Бабенко
" Я невезучий, радость моя, прощай..." Фото С.Бабенко
Леня и Сергей Шнуров на первой пресс-конференции "Ленинграда" в Москве. Фото С.Бабенко
На заре "Ленинграда" Леня попробывал себя в качестве его солиста. Шнур с гитарой справа. Фото С.Бабенко
Вот оно счастье. Озерский-2010, Бондарик-2010. Из архива Федоровых
Кинопробы-2010. Федоров в образе. Из архива Федоровых
— Мрачный юбилейчик мы там устроили, — повествует Леня. — Это именно в тот раз Веселкин расколотил о сцену пивную кружку, начал себя резать, забрызгал всех нас и кого-то из зрителей кровью. Жуть какая-то…
— Он тогда не одну кружку разбил, а несколько, — уточняет Гаркундель. — Осколки по всей сцене разлетелись, и Вова стал на них плясать. Кровищи, конечно, прилично было, а пьяненькие немцы поначалу думали, что это краска, прикол, мол,такой…
Вова и до того гамбургского концерта подобные вещи проделывал. Постепенно его выходки стали напрягать. Музыканты порой на сцене просто ноги поднимали или поджимали, потому что он в ходе своего танца запросто мог кинуть в них какую-нибудь железяку тяжелую. А за мной он однажды гонялся с куском разбитого зеркала, которым за мгновение до этого порезал себе грудь. Даже Леня тогда намекнул ему: ты, старик, чего-то совсем уж стремное вытворяешь.
— Алексей Учитель снимал нас для фильма «Рок-2», кажется, в столичном Зеленом театре, — говорит Федоров. — И Вова притащил на сцену откуда-то из-за кулис зеркало. Разбил его, взял самый жирный осколок и принялся себя резать. Он тогда спортивный такой был, и вроде даже крови немного потекло. Но потом в гримерке посмотрели — у него раны сантиметра два глубиной. И я подумал, что с «АукцЫоном» такое кровавое месиво уже не вяжется.
— Мне кажется, Веселкин с самого начала предельно выкладывался в своем творчестве и через какое-то время просто пережег, испепелил себя изнутри, — размышляет Озерский. — В его душе образовалась некая дырка, пустота, и он судорожно искал, чем ее заполнить, чтобы опять работать на максимуме. Наверное, такие штуки, как «кровь пустить» на сцене или «залить» себя алкоголем для куража, виделись ему эффективными.
— До 30 лет Вова вообще не пил, — говорит Гаркуша. — Хотя у него родители пьющие, брат. Но я знаю много людей (скажем, покойный Саша Кондрашкин), которые принципиально до такого возраста не употребляли спиртное, а потом срывались в полный рост. Веселкин из их числа. Причем он — не запойный. Но, выпивая даже бокал шампанского или пива, Вова становился если и не агрессивным, то однозначно жестковатым.
— Последние выступления Веселкина с «АукцЫоном» выглядели ужасно, — оценивает Федоров. — Пока он не пил, не курил, занимался йогой, хореографией, оставался скромным, тихим, интеллигентным в общении человеком, то казался гораздо целеустремленнее нас, этаких разбитных пьяниц, и был интересен. У него многое офигительно получалось. В какой-то момент он стал на сцене заметнее Гаркуши, особенно когда Олег уже вошел в свое алкогольное пике. А Веселкин, напротив, взобрался на вершину вдохновения. Он не делал прямого эпатажа, не надевал бандажей, не носился по спинкам кресел в партере, не резал себя, не панковал нарочито. Любой его эпатаж выглядел неожиданно и красиво. Но, начав прикладываться к стакану, Вова довольно быстро перестал быть таким, как раньше. Вся его энергия, сублимационная на мой взгляд, исчезла. Он стал принимать какие-то позы, хотел танцевать чуть ли не в каждой нашей песне (чего не требовалось в таком объеме), пытался привлечь к себе внимание дикими выходками. Короче — фигня получалась. И в конце концов он сам от нас откололся. Никто его не выгонял. Просто в какой-то очередной раз Веселкин не поехал с нами на гастроли в Германию, а когда мы вернулись, Вова уже сосредоточился на своем сольном альбоме, на сотрудничестве с Миллером и с «АукцЫоном» выступать перестал. Потом, правда, годы спустя, он еще появлялся на наших концертах, порывался что-то станцевать, даже выходил несколько раз на «Осколках», но это было совсем не то, что раньше.
