Вскоре после смерти Станислава Дерева в основной черкесской национальной организации — «Адыгэ-Хасэ» — произошел раскол, в 2006–2007 гг. функционировали две организации с этим названием. Одну возглавлял вице-мэр и вице-спикер городской думы Черкесска Аслан Махов. Политически эта структура, как считается, признавала авторитет Хапсирокова. Другое «Адыгэ-Хасэ» ориентировано на Вячеслава Дерева. «Деревская» организация в целом была более лояльна президенту Батдыеву. «Хапсироковское» «Адыгэ-Хасэ» было после раскола более оппозиционно, что можно рассматривать как проекцию ухудшавшихся взаимоотношений между его «патроном» и главой республики. Зимой 2007 г., когда предполагалось, что выборы Черкесской городской думы пройдут 11 марта (впоследствии они были отменены), два «Хасэ» впервые неформально объединились для предвыборной борьбы и намеревались вместе завоевать более 50 % мандатов, однако безуспешно (подробнее о муниципальных выборах в Черкесске см. раздел 3.1 настоящей главы).

Преимуществом «хапсироковского» «Адыгэ-Хасэ» было то, что в его состав входил единственный оставшийся в черкесском движении «аксакал» — отец Назира Хапсирокова Хизир (доктор филологических наук, ранее возглавлял республиканский Институт гуманитарных исследований, основатель газеты «Кавказские новости», публикующей много материалов о прошлом и настоящем черкесов). В «деревском» «Адыгэ-Хасэ» не было человека старшего возраста с подобным уровнем известности в республике.

Одной из наиболее болезненных для черкесского движения тем в 2007 г. стало празднование осенью того года 450-летия добровольного вхождения Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и Адыгеи в состав России. По мнению черкесских активистов, если юбилей и надлежало праздновать, то это должен быть «черкесский» юбилей, к которому не могло иметь отношения руководство республики.

Однако и идея юбилея в целом встретила довольно неоднозначное отношение в среде черкесской интеллигенции. У многих ее представителей вызвала сомнения сама дата. «Добровольным вхождением в состав России» называется бракосочетание Ивана Грозного с кабардинской княжной Гуащаней (Марией) в 1557 г., закрепившее военно-политический союз между Москвой и кабардинским князем Темрюком Идаровым. Не все черкесские интеллектуалы готовы были считать это знаком вхождения Черкесии в состав России. В беседе с некоторыми из них автору этих строк пришлось услышать такое суждение: «Ярослав Мудрый выдал свою дочь за французского короля — на этом основании не отмечается же присоединение России к Франции!» Подобные соображения подкреплялись тем, что много лет спустя после «добровольного вхождения» имела место длительная Кавказская война, которая и стала причиной массовой миграции черкесов за рубеж (о спорах вокруг 450-летия см. также главу «Адыгея»).

Надо отметить, что черкесская интеллигенция, противостоявшая празднованию юбилея, достаточно активно пропагандирует свою точку зрения на Кавказскую войну среди населения черкесских районов. Так, за несколько месяцев до юбилея, накануне 21 мая 2007 г. — дня памяти жертв Кавказской войны — по черкесским селам были расклеены афиши, приглашающие население на общедоступную лекцию по теме «Роль 21 мая в истории народа».

Обсуждение конфликтных страниц истории шло параллельно с публичными выступлениями черкесских активистов о трудностях сегодняшнего дня. Так, на собрании, посвященном памяти жертв Кавказской войны, которое в тот же день, 21 мая 2007 г., прошло в республиканском театре, глава Совета старейшин черкесского народа Фуад Карданов заявил: «Все внимание руководства республики уделяется Домбаю и Архызу — это понятно. Но республика состоит не только из курортных зон… Очень важная проблема — отсутствие экономической перспективы, потеря рабочих мест и как следствие — резкое обнищание населения». В знак согласия со старейшиной аудитория приветствовала доклад Карданова стоя, продолжительными овациями. Президент Батдыев, по сообщениям информагентств, покинул собрание, не дожидаясь его завершения и не выступив с запланированным докладом. До окончания его полномочий и отставки оставалось чуть более года.

Лето-осень 2008 г. стали во многом особым периодом в черкесской среде Карачаево-Черкесии. Во-первых, в это время обострилась борьба группировок в черкесской элите. Во-вторых, вопрос о межэтнических отношениях в республике впервые за долгое время был поставлен с остротой, заставившей многих вспомнить о событиях 1999 г.

Борьба внутри черкесской элиты была связана со сменой главы Карачаево-Черкесии. В августе 2008 г. истекли полномочия Мустафы Батдыева. Смена власти неизбежно была критическим моментом для всех, кто претендует на политическое и экономическое влияние в республике: был и шанс усилить свои позиции, и угроза потерять их. В черкесской среде в этот момент свои приоритетные позиции подтвердили группы, ассоциируемые с Назиром Хапсироковым и Раулем Арашуковым. Правда, ни та, ни другая не смогла укрепить свое положение в первые месяцы правления нового главы региона — бывшего судьи Конституционного суда РФ Бориса Эбзеева (здесь мы упоминаем лишь те шаги Эбзеева, которые имеют отношение к черкесской части политического спектра республики; более подробно об особенностях его политики см. раздел 2 настоящей главы). При этом на Эбзеева, в первые недели после внесения Дмитрием Медеведвым его кандидатуры на пост главы республики, влиятельные черкесские группы возлагали определенные надежды. Дело в том, что Эбзеев как ученый-правовед был учеником экс-министра юстиции РФ, первого президента Международной Черкесской ассоциации Юрия Калмыкова (см. о нем раздел 1.3 настоящей главы) и благодаря ему еще в 1990-е гг. имел неплохие контакты с черкесскими национальными активистами. Многие полагали, что президент-карачаевец, вступив в должность, будет учитывать интересы соратников своего покойного учителя.

Однако первые шаги Эбзеева в кадровой политике, как можно предположить, не слишком этих «соратников» обрадовали. За несколько месяцев до окончания своих полномочий, в апреле 2008 г., Батдыев назначил министром труда и социального развития республики 21-летнего Рауфа Арашукова, сына Рауля Арашукова. Последний, по-видимому, поддерживал тесные связи с Батдыевым на завершающей стадии его правления. Новый глава Карачаево-Черкесии, однако, перевел Арашукова-младшего в более скромное кресло своего помощника. В новом правительстве, сформированном Эбзеевым в октябре, не было явных сторонников ни Арашукова, ни Хапсирокова. В частности, их не оказалось на посту премьера, где кого-то из них «ждали» в соответствии со сложившейся в республике кадровой традицией.

Противостояние между черкесскими кланами, несущими потери на республиканском уровне, активизировалось в Хабезском районе. Заметную публичную активность осенью 2008 г. там развил Арашуков-младший, что было расценено многими как стремление занять кресло главы района. Провести новые выборы не удалось, так как полномочия действующего главы района к тому моменту не истекли и Центризбирком республики заблокировал выборные процедуры. Однако Арашуковы сумели добиться расположения глав ряда сельских муниципальных образований района. События в Хабезском районе также показали, что за Арашуковых готовы выступить некоторые видные должностные лица черкесской национальности. Так, по данным жителей района, к числу сочувствующих Арашуковым в разгар борьбы за район относились новый спикер Народного собрания Зураб Докшоков, а также глава Управления Федеральной налоговой службы, бывший премьер-министр Карачаево-Черкесии Руслан Казаноков. Глава района Мухарби Шебзухов, сохранивший свой пост, как уже отмечалось, считается креатурой семьи Хапсироковых. (Борьба «за Хабез» вполне оправданна, поскольку в экономическом плане это один из привлекательных районов республики. Там хорошая перспектива для развития гипсового производства. Есть возможность для создания конкурентоспособных туристических объектов: райцентр находится в часовой транспортной доступности от Черкесска, будучи при этом, как и весь район, удален от основных транзитных автотрасс и сохраняя естественный сельский ландшафт. В районе достаточно квалифицированные трудовые ресурсы: большое количество молодежи работает в Черкесске и по характеру социальных навыков является скорее городской, нежели сельской, однако при этом готово возвращаться в район в случае открытия там рабочих мест. Кроме экономических соображений, контроль над Хабезским районом политически важен для основных черкесских семей еще и потому, что в нем процент черкесов выше, чем в других районах республики: это практически полностью «черкесский» район, за исключением абазинских сел, которые передаются вновь созданному Абазинскому району (см. раздел 4 настоящей главы), и одного крупного ногайского села. Также твердые позиции в районе дают возможность черкесским предпринимателям, имеющим основной бизнес в других регионах России, регистрировать в Хабезе часть своих предприятий. В силу всех этих причин борьба за влияние в районе с разной степенью интенсивности идет почти всегда, выражаясь, в частности, в «соревновании» по строительству там различных общественных зданий и спортивных сооружений.)