Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Еще одна очевидная слабость Совета, ставшая явной по мере возрастания его активности в 2008 г., — ограниченные возможности в работе с главами балкарских муниципальных образований, во многом сильно зависящих от республиканских властей. Это затрудняет работу в районах даже при том, что у Совета там имеется достаточно дееспособная сетевая структура. Например, несмотря на то, что Совет старейшин довольно активно действует в Хасанье, у него там нет полного взаимопонимания с нынешним главой местной администрации Рамазаном Фриевым, который не разделяет радикальных требований, касающихся муниципального статуса Хасаньи. Вызывает претензии оппозиции и глава администрации экономически весьма «проблемного» Черекского района Махти Темиржанов. Вообще, из балкарских муниципальных руководителей относительную автономность от республиканского руководства сохраняет лишь глава местного самоуправления Эльбрусского района Хизир Макитов, авторитет которого определяется прежде всего его образом бескомпромиссного борца за район, сложившимся в последние годы правления Кокова. Однако сейчас в районе растет влияние главы районной администрации Курмана Соттаева (с советских времен состоял в руководстве приэльбрусского туристического комплекса), более лояльного Канокову.

В целом, как видим, вторая половина 2008 г. привлекла к балкарским проблемам заметно больше внимания, чем они получали в 2006–2007 гг. Отличие от предыдущего обострения (2005 г.) состоит в том, что на этот раз на первом месте были вопросы идеологии и истории прошлых веков, а не проблемы повседневной жизни. Вовсе не обязательно, что «идейный» конфликт менее значим, чем конфликт, вызванный социальными и бытовыми проблемами. Реакция на юбилей Канжальской битвы подтвердила, что историческая память на Северном Кавказе может иметь большее значение, чем практические вопросы сегодняшнего дня.[31]

* * *

Подведем некоторые итоги. Оценивая степень опасности современного состояния «балкарского вопроса» в Кабардино-Балкарии, необходимо, на наш взгляд, отметить в первую очередь следующие моменты:

1. При всей остроте тех или иных конфликтных ситуаций в 2000-е гг., они никогда не принимали форму противостояния между балкарскими и кабардинскими национальными организациями. Все претензии балкарских активистов направлены против властей республики, даже в случае кенделенских событий, где многие ожидали каких-то выпадов в сторону общественников, непосредственно организовывавших празднование юбилея Канжальской битвы.

2. Многие протестные выступления национальных организаций связаны с празднованием в республике различных исторических дат, в связи с чем у протестующих возникают противоречия с руководством республики.

3. Намечается солидарность между балкарскими и казачьими активистами, чей союз может рассчитывать на поддержку весьма большой доли избирателей Кабардино-Балкарии.

4. Период противостояния и различных балкарских организаций уходит в прошлое. В явные лидеры выдвинулся Совет старейшин балкарского народа, несмотря на элементы раскола в его рядах и имиджевые проблемы его лидеров.

5. В повседневной жизни Кабардино-Балкарии нет признаков межнационального противостояния, однако на уровне «бытового дискурса» нередко приходится слышать мнения жителей республики о том, что разные народы республики якобы «не похожи», существенно различаются своими историческими корнями и т. д. Очевидно, что существуют такие умонастроения и среди молодежи. Правда, препятствием для общения разных национальностей в молодежной среде они, по нашим наблюдениям, не являются.

6. Неопределенная экономическая ситуация в горных районах такова, что их жители, а это преимущественно балкарцы, имеют шансы быть увлеченными популистскими обещаниями «лучшей жизни». В пригородах Нальчика достаточно негативным фоном для повседневной жизни балкарцев остается плохое состояние автодороги, ведущей из Нальчика через Хасанью в балкарское село Герпегеж, и большое количество милицейских постов на этой дороге, функционирующих подчас не менее жестко, чем посты в зоне контртеррористической операции в Чечне.

Приложение: Ислам и балкарский вопрос

Охарактеризовав выше основные вехи развития балкарской проблемы, мы практически не касались исламского фактора. В целом можно констатировать, что его роль в конфликте, связанном со статусом балкарских территорий, никогда не была велика. Это было обусловлено как совершенно общими причинами, так и особенностями местной ситуации. Во-первых, направленность ислама на создание единой общины верующих, как известно, плохо сочетается с культивированием национальной самобытности, и само существование понятия «исламский национализм» является проблематичным для любой точки мира. Во-вторых, в Кабардино-Балкарии к началу 1990-х гг. отсутствовали предпосылки для развития «местного» ислама, укорененного в народной традиции. В соседних Ингушетии, Чечне, Дагестане в советское время значительные слои населения сохранили религиозную практику, основанную в первую очередь на авторитете шейхов — учителей веры, «по наследству» воспринявших духовное знание от крупнейших мусульманских ученых прошлых веков. В Кабардино-Балкарии, в силу разнообразных исторических причин, духовной традиции, опирающейся на шейхов, не было, и после падения СССР исламское возрождение в республике началось практически «с чистого листа».

С тех пор ислам к Кабардино-Балкарии прошел весьма сложный, противоречивый путь развития, детальное описание которого выходит за рамки настоящего очерка. Отметим лишь три наиболее важные характеристики этого пути:

1. В начале 1990-х гг. огромную роль в возобновлении исламской жизни сыграли приезжие проповедники. У них не было «готовых» местных структур, на которые они могли бы опереться, — в отличие, например, от Дагестана.

2. До конца 1990-х гг. в республиканском исламе было как минимум два центра власти — Духовное управление (муфтий Шафиг Пшихачев, в 2003 г. смененный на посту своим братом Анасом Пшихачевым) и Исламский центр. Центр был создан как молодежное «подразделение» Духовного управления, однако довольно скоро его лидер — молодой мусульманский проповедник Артур (Мусса) Мукожев приобрел среди части верующих вполне самостоятельное влияние. Во многих населенных пунктах Кабардино-Балкарии в конце 1990-х — начале 2000-х гг. мечети не подчинялись Духовному управлению. Очаги неподконтрольного ему ислама имелись и в пригородах Нальчика — Вольном ауле (там имамом мечети был сам Мукожев), Кенже, «балкарской» Хасанье. Сторонники Мукожева при этом не считали себя поборниками исламского экстремизма, ваххабизма и т. п. и заявляли, что ведут свою деятельность преимущественно открыто.

3. В начале 2000-х гг. в ситуацию в республиканском исламе активно вмешались республиканские власти, однозначно выступившие на стороне Духовного управления. К 2004 г. все исламские лидеры, противостоящие Духовному управлению, практически перешли в Кабардино-Балкарии на нелегальное положение. Представители республиканских и федеральных силовых структур неоднократно заявляли о том, что Мукожев и его единомышленники имели отношение к нападению боевиков на Нальчик 13 октября 2005 г. Большинство мечетей, ориентированных на «альтернативную» духовную власть, было закрыто. Мукожев был смещен с поста имама мечети в Вольном ауле.[32]

Руководители как Духовного управления, так и Исламского центра были достаточно далеки от балкарских проблем. Вместе с тем с начала 2000-х гг. появлялась информация о наличии экстремистских вооруженных групп, созданных в районах компактного проживания балкарцев (группа Атабиева в Хасанье, группа братьев Беккаевых в Приэльбрусье). Наиболее мощная исламская экстремистская организация, основу которой, по-видимому, составляли выходцы из этих районов, — это так называемый джамаат «Ярмук». Руководители этого джамаата, в том числе лидер организации — уроженец села Кенделен Муслим Атаев (больше известен как Сейфулла, 1975 г. рождения; по информации спецслужб КБР, в составе отряда Руслана Гелаева много раз участвовал в боевых вылазках на территории России, в частности в нападении на Дагестан и Ингушетию), были уничтожены в ходе спецоперации в Нальчике 27 января 2005 г. Однако «Ярмук» никогда не имел отношения к деятельности балкарских национальных движений.

вернуться

31

Весьма неблагоприятным фоном для споров вокруг юбилея стали сообщения о криминальных событиях в ряде балкарских сел. появившиеся во второй половине 2008 г Официально подтвержденными являются события в селе Бабугент Черекского района во второй декаде октября. Эпизод был чисто бытовым: жителя села заподозрили в краже, совершенной на рынке в Нальчике. Большая группа людей, мобилизованная потерпевшим, приехала к селу, где навстречу им вышла не менее представительная группа местных жителей. Насилие и самосуд удалось предотвратить. События в Бабугенте имеют очевидное «архетипическое» сходство с событиями в Кенделене — то же стояние друг против друга у въезда в село. Резонанс этого происшествия, возможно, был увеличен слухами о национальном составе его участников. Совет старейшин в своем заявлении от 2 октября 2008 г., опубликованном в ИА REGNUM, также сообщал о драках между местной и приезжей молодежью в селах Новая Балкария (Терский район: август 2008 г.) и Яникой (Чегемский район: июнь 2008 г.), однако официальными подтверждениями этой информации мы не располагаем.

вернуться

32

Взаимосвязь исламских групп, нелояльных Духовному управлению мусульман Кабардино-Балкарии, с Чечней представляет собой отдельную непростую проблему. С одной стороны, известно, что Шамиль Басаев после начала второй чеченской войны не раз находился на территории Кабардино-Балкарии. В августе 2003 г. он был обнаружен там в одном из частных домов, но смог скрыться. С другой стороны, нет каких-либо свидетельств о массовом участии молодежи из радикальных исламских группировок Кабардино-Балкарии в военных действиях против федералов в Чечне. В этой связи необходимо упомянуть, что в первой половине 2000-х гг в Нальчике проживало довольно много выходцев из Чечни (официально зарегистрированных — около четырех тысяч человек, всего же, по некоторым оценкам, более двадцати тысяч). В связи с этим имели место непростые процессы в молодежной среде. Наиболее острые события произошли 23 сентября 2005 г., когда, после драки с участием студентов из Чечни, несколько сот представителей местной молодежи, оперативно собравшись в центре Нальчика, провели несанкционированный митинг. По свидетельствам очевидцев, участники митинга несли традиционные кабардино-черкесские знамена.

25
{"b":"243851","o":1}