— Нам нужно обыскать каждый уголок в этой деревеньке и найти этих козлов и их пастуха, — Пауль попытался выбежать из деревни, но у самой границы резко затормозил и остановился, как вкопанный. — Не могу. Заррррраза!

— Что ж, идея разумная, хотя я сомневаюсь, что мы кого-нибудь найдем, — я кивнул. — Кира, пойдешь с Ламбертом, обследуете дома слева от дороги. Я и Пауль справа. И быстрее. Что-то мне подсказывает, что ночью будет весело.

— Опять твои дурацкие предчувствия?

— Я никогда не ошибаюсь, — буркнул я. И добавил уже куда тише: — К сожалению…

Обыск домов ничего не дал. Как и обыск сараев, погребов, овинов, бань, сеновалов и подвалов. Ни следа чьего-то присутствия, ни козлиного, ни человечьего. Не было даже мышиного помета. Деревня была заброшена. Полностью и окончательно, много лет назад. Здесь не могло быть никаких козлов и тем более босоногих пастухов. Тем не менее, их следы видели мы все четверо. У меня возникало стойкое ощущение, что ни встреча с Золом, ни эльф-ассасин, ни Библиотека, ни даже эта деревня-непроходимка не имели цели уничтожить нас. Все что от них требовалось, просто задержать на короткий промежуток времени. Словно Видящий Суть к чему-то готовился. И к тому же он был уверен, что я преодолею все препятствия. А значит, и эту деревню.

Не обнаружив никаких следов, мы вернулись в выбранный нами дом, вновь растопили печь и уселись напротив нее полукругом. Начинало смеркаться и я подумал о том, что еще один день прошел впустую, ни на шаг не приблизив меня к моей Тени. Моей Анюте. Зачем она вообще нужна Видящему? Ладонь сжалась в кулак, и я скрипнул зубами. Плевать мне на этот мир и на Демиурга, но если жрец хоть пальцем ее тронет….

За окном хихикнули. Пауль вскочил на ноги, в его руке мгновенно оказался топор и рыцарь рванулся к дверям.

— Сиди, — тихо бросил я. — Еще рано.

Рыцарь удивленно посмотрел на меня, но на этот раз спорить не стал и вернулся на место.

— Пусть побегают, похихикают, — продолжил я. — Либо им надоест и нас выпустят, либо они обидятся, что их игнорируют и придут сами. Есть правда еще один вариант. Нас не выпустят и не обидятся, но тогда мы останемся здесь навсегда.

— И все-таки я не понимаю, — покачала головой воровка. — В деревне нет никаких следов. Ни костей, ни вещей, неужели мы единственные, кто попал сюда?

— Может эти козлы даже костей не оставляют? — попытался пошутить Ламберт.

— Тогда почему они не нападают?

— А может они питаются только падалью?

— Хватит нести чушь, — прикрикнул Пауль. — Темный, так что мы будем делать?

— А что я? Я предлагал уйти еще вчера.

— Думаешь, вчера нам бы это удалось?

— Уже не уверен, но попытаться стоило, — я сладко потянулся. — Когда им надоест ходить кругами, выйдем и перебьем всех. Как обычно.

— А может с ними получится договориться? — хмыкнул шут.

— Не получится, — внезапно ответил детский голосок. Потом вновь раздался смешок, а сразу за ним волчий вой.

— Так это козлы или волки? — спокойно поинтересовался Пауль.

— Думаю, все же козлы. Только полные козлы могут так себя вести.

— Сам козел, — обиженно пискнул все-тот же голосок.

Я поднялся на ноги и вышел на крыльцо. Друзья последовали за мной. Перед дверью стояла девчушка лет десяти с длинными до пояса темными волосами, одетая в ночную рубашку до пят.

— Ох уж мне эти дети, — вздохнул я. — Вечно лезут во взрослые разговоры.

— Я старше тебя на несколько сотен лет, смертный, — гордо вскинула голову малявка.

— И чего же ты хочешь, женщина неопределенного возраста? — Ламберт продолжил ломать комедию вместо меня.

— Не выпустить вас за пределы деревни, — подтвердила мою догадку девушка и шагнула вперед. На земле остались два отпечатка босых детских ножек.

— Видящий приказал? — усмехнулся я.

— Мне никто не смеет приказывать, — голос изменился, стал грубым и властным. Глаза девочки вспыхнули красными огнями.

— А я думал, вы все под одну дудку пляшите, — я почувствовал сильную ауру ненависти исходящую от ребенка, но продолжил игру словами. На нежить никогда нельзя бросаться сразу и опрометчиво. Это вам не в переулках махаться, тут можно ожидать любых сюрпризов.

— Я — Лан-го-шин, хозяйка этой деревни и этих болот! — взревела девочка уже совсем не детским голосом. Фигура ее вытянулась, стала женской и полупрозрачной, волосы стали еще длиннее, а лицо — более овальным.

— Баньши, — удивленно охнула Кира. — Я думала, их не существует.

— Как и драконов? — усмехнулся я. — Если кто-то мечтал встретить призрака влюбленной утопленницы, то его мечта может осуществиться.

— Кажется, ты ее разозлил, Темный, — поежился Ламберт.

— У меня к этому талант.

От визга разъяренной баньши заложило уши. Тьма вокруг всколыхнулась, словно гигантское море и из нее к дому выбежало два десятка козлов. Нет, волков. Нет, помеси козлов и волков.

Животные бежали на двух козлиных ногах, размахивая передними, как ветряные мельницы. У существ были серые волчьи тела и головы, украшенные козлиными рогами. Из пасти их вырывались странные звуки, напоминающие блеяние и рычание одновременно.

— Дети, порвите этих мерзавцев в клочья! — взревела Лан-го-шин.

— Дети? — изумился рыцарь. — Как же тогда выглядит папочка?

Первого бросившегося на нас козла Ламберт проткнул шпагой. И понеслась. Две твари прыгнули на меня с разных сторон. Одна тут же отлетела к стене дома, жалобно скуля — ребра ее были сломаны. Напавший слева козел получил кинжалом в шею, поперхнулся хлынувшей кровью и упал, дергаясь в предсмертных конвульсиях. Слева и справа от меня слышались предсмертные всхлипы, там вовсю развлекались шут и рыцарь.

Я вновь забыл обо всем на свете, полностью отдавшись запалу битвы. Пьющий Души мелькал, как маленькая черная молния, вспарывая волчьи шеи и протыкая бока. Булава крушила черепа и козлиные ноги, а в груди разгорался комок зеленого пламени.

Пауль, как обычно, выбрал стратегию «танка». Принимал удары на щит и бил в ответ топором, продвигаясь вперед. А вот Ламберт умудрялся еще и шутить во время схватки. Правда, шутки у него получались жуткие. Подрубив ноги одному из козловолков, он подошел к барахтающейся в грязи скотине сзади и со словами: «Скажи А-А-А!», разорвал тому пасть. Кира держалась за нашими спинами, добивая подранков.

Удар, укол, разворот, еще один удар. Я не сразу понял, что враги кончились, когда следующий удар булавы пришелся в пустоту.

Тяжело дыша, я остановился, обводя место битвы изумрудно-зелеными глазами. Двадцать козловолков остались лежать в грязи давно заброшенной деревни, а наш маленький отряд не получил ни царапины. Я удовлетворенно улыбнулся. Не спеша развернулся к раскачивающейся из стороны в сторону Лан-го-шин.

— Ну и что дальше? — насмешливо поинтересовался я. Как обычно, когда меня начинала переполнять сила, чувство опасности сходило на нет.

— Убьем ее, — по-видимому, Ламберт решил, что я обращаюсь к нему.

— Стой! — крикнул я, но шут уже бросился вперед и насквозь проткнул висевшую в воздухе баньши. Вы когда-нибудь пробовали разрезать ножом струйку дыма? Попытка Ламберта увенчалась тем же успехом.

— Глупцы, — злобно зашипела баньши. — Вы все равно не выйдите из этой деревни!

И она вновь завопила. Но на этот раз не призывно. Теперь ее вопль был направлен на наше полное уничтожение. Говорят, люди, слышавшие духа-самоубийцу седеют. Когда спустя три минуты я смог открыть глаза, то первым делом выдернул у себя волосинку. Она оказалась черной. Затем я сплюнул на землю остатки желчи и полупереваренного ужина. Почему остатки? Потому что все остальное уже было на земле. Переведя дыхание, я посмотрел на своих друзей. Цвет их волос не изменился, но подняться с земли они пока не могли. Шут сидел на земле, опираясь на расставленные за спиной руки, которые постоянно расползались в стороны. Пауль стоял на четвереньках и тряс головой, пытаясь прийти в себя. Кира просто лежала на спине и глаза ее под прикрытыми веками беспорядочно двигались.