— Тебя бы нашли ассасины, — выкрутилась Кира.

— И погибли бы все до одного.

— Какой ты самоуверенный, — вздохнула девушка.

— Я просто знаю, на что способен, — хмыкнул я. — Хотя и не до конца еще разобрался в своих возможностях.

Пустые поля по обе стороны от тракта тем временем стали заполнятся одиночными домиками с земельными участками и целыми хуторами, чьи пастбища и огороды раскидывались на пару миль в обе стороны. Тракт тоже стал куда оживленнее, но его оживляли всего лишь торговцы, местные крестьяне, которые гнали свои запряженные лошадьми телеги… куда?

Вскоре дома стали попадаться все чаще и чаще, из одиночных поселений превращаясь в деревню, которая все разрасталась и разрасталась, гудела, как потревоженный улей, хотя люди в ней сновали как муравьи в муравейнике. Если бы муравьи умели гудеть как пчелы, то деревня в точности напоминала бы муравейник.

— Мы в городе? — поинтересовался я, спешиваясь. Дальше народу было столько, что лошадей пришлось вести на поводу, чтобы те случайно никого не затоптали.

— Нет еще, — ответил Пауль. — Это всего лишь пригород. Здесь располагается рынок и ремесленные мастерские. Король не хочет засорять столицу. И я считаю, что он поступает правильно. В городе нужно жить, а для работы должны быть специально отведенные места. Хотя, по-моему, он слегка просчитался, устанавливая рыночную площадь прямо на тракте.

— И далеко до города? — перекричать гул толпы было довольно сложно.

— Он километрах в трех, — откликнулся рыцарь.

Я кивнул. Обычно люди ездят в город на рынок, а тут на рынок приходится ездить из города. Хотя три километра не такое уж и большое расстояние. К тому же, в столице наверняка имеются свои лавки.

Несмотря на то, что, по сути, мы находились в спальном районе столицы, дома здесь были высокими и чистыми, в подворотнях не валялся мусор, нищих и попрошаек практически не было видно. Но, как ни странно, стражи я тоже не заметил. Неужели люди здесь настолько доверяют друг другу. Или они просто не мелькают на виду у людей? Вполне возможно, что так и есть.

В стороне от дороги поднимались клубы дыма, черного, иногда с красноватым оттенком. Судя по всему, там и располагались цеха и мастерские. Но даже их шум не мог перекрыть гул на рыночной площади. Впереди образовалась пробка. Какая-то телега стала почти поперек дороги и у нее лопнула ось. Кто-то ругался, кто-то уже подсчитывал потраченное время и убытки. Кто-то звал стражу. Значит, стражники здесь все-таки есть, но только чем они помогут в данной ситуации. Здесь нужно плотников звать.

Я поморщился. Не люблю очереди, да и кто их любит? Телега была нагружена доверху чем-то тяжелым и поднять ее, чтобы попытаться в этой толкучке заменить ось у мужиков не получалось.

— Объехать не получится? — скорее констатировал, чем спросил я, оборачиваясь. Сзади на несколько сотен метров колыхалось людское море. Если начнем разворачивать лошадей, на нашу голову обрушится столько проклятий, что и представить страшно. А ведь до места, где тракт превращался непосредственно в рынок, было уже рукой подать.

Пришлось стоять и ждать, слушая человеческую ругань, охи, вздохи, причитания, проклятия. Энергетики здесь было огромное количество, но, к сожалению, практически вся негативная. Но все же тут были потоки и нити и я рискнул распутать моток.

Не знаю, сколько я провозился, но мои попытки опять увенчались неудачей. У меня не получалось быстро отделить цветные нити одну от другой. Слишком медленно. Слишком кропотливо.

Телегу наконец-то догадались развернуть и поставить к обочине, хотя для этого и потребовалось немало времени. Проходя мимо нее, я украдкой заглянул под плотную ткань, которой был накрыт товар. Неудивительно, что ось лопнула. Телега была с горой нагружена глиной. По-видимому, человек, продающий ее гончарам, все-таки пожадничал.

— Темный, нам ничего не нужно купить? — пробился ко мне голос Киры.

— Тебе что-то нужно?

— Да нет, я так просто спросила, — девушка шла третьей, сразу за мной и Паулем. — Но я же женщина и мне хочется поглазеть на красивые платья.

— Потом поглазеешь, — одернул ее рыцарь. — Сначала дела, да и зачем тебе сейчас платья? Куда ты в них будешь ходить?

— Я же сказала — просто посмотреть! — гордо вскинула подбородок девушка.

— Темный, — рыцарь хлопнул Годрика по крупу, привлекая мое внимание. — Если мы через пару десятков метров свернем направо, попадем в относительно свободные ряды. Осенью спрос на скотину всегда небольшой. Темный? Ты слышишь?

В толпе мелькнули длинные, слегка вьющиеся каштановые волосы.

— Аня?

Девушка повернула голову, волосы колыхнулись, открывая загорелое плечо. Я потянул поводья, Годрик фыркнул и мотнул головой.

— Темный?

— Аня!

Я бросил коня и начал проталкиваться сквозь толпу. Послышались возмущенные крики, кто-то загородил мне дорогу. Я, не глядя, оттолкнул его в сторону. Сзади пробивались мои спутники.

— Извините, он болен, — как сквозь туман донеся до меня голос Киры. — Простите. Извините.

— Аня!!!

Я схватил девушку за руку и резко развернул ее к себе. И замер. Конечно, это была не она. Но… Как похожа. Чуть моложе, чуть ниже, черты лица другие, но как же эта девушка была похожа на мою любимую.

— Молодой человек, — незнакомка смерила меня оценивающим взглядом. — Что вам нужно?

— Извините, — пробормотал я. — Я обознался. Извините.

Девушка пожала плечами, улыбнулась и растворилась в толпе.

Сзади остановились мои друзья. Стальная латная перчатка легла мне на плечо.

— Все в порядке, Темный? — в голосе Пауля не было ни капли раздражения.

— Да, — я обернулся, на ощупь нашел поводья. Вид у меня, должно быть, был сейчас донельзя удрученным и унылым.

Было очень грустно. Хотелось забиться в какой-нибудь темный, теплый угол, завернутся в одеяло или, на худой конец, плащ, свернуться в позу эмбриона и не шевелится несколько дней.

Но вместо этого я повел Годрика дальше, сквозь толпу торгующихся людей. Уже у самого выхода с торговой площади, которую мы пересекали минут сорок, нигде не останавливаясь и практически не толкаясь, я остановился у кондитерской лавки. Нужно было поднять настроение, а поскольку напиться сейчас я не мог, то лучшим средством оставались сладости.

Оставив Годрика на попечение друзей, я вошел в лавку. Столы, шкафы и полки ломились от всевозможных лакомств. Печенья, пирожных, леденцов, конфет, пастилок, булочек было столько, что у меня зарябило в глазах. Но нужно было что-то очень сладкое и долгоиграющее. Набрав два пакета леденцов и пакет засахаренных фруктов, я покинул магазин. Бросив один пакет со сладостями друзьям, я сунул в рот леденец в форме медвежьей головы и взобрался на коня.

— В столицу, — хмуро пробормотал я и дал шпоры.

Рынок остался позади, вместе с рабочими кварталами, в которые мы так и не заглянули. Да и зачем нам было туда ехать? Наш путь лежал в столицу. В библиотеку Кардарана.

Между городом и торговыми кварталами тракт был вымощен крупным булыжником, и копыта коней громко цокали, иногда выбивая подковами искры. Людей было немного, но меня это нисколько не волновало. Я методично сосал леденцы и отправлял в рот кусочки засахаренных фруктов один за другом. Единственное, что привлекло мое внимание, так это яркий столб сиреневого света, бьющий прямо в небо где-то в центре города.

— Что это? — поинтересовался я, указывая на местную достопримечательность.

— Что? А это башня магии, — как всегда небрежно откликнулся Ламберт. — Точнее не сама башня, а магический барьер вокруг нее.

— А спать ночью не мешает?

— А ночью его не видно, — пожал плечами шут.

— Понятно, — я равнодушно скользнул взглядом по барьеру и вновь принялся за леденцы.

Наконец, когда от сладости меня начало мутить, я достал из котомки флягу с водой и надолго к ней приложился. Настроение медленно, со скоростью девяностолетней улитки, ползло вверх. Ну, подумаешь, обознался. В моем состоянии это вполне нормально, в каждой девушке с каштановыми волосами видеть Тень. А может, я схожу с ума?