– Как же люди выбрались из этого скотского состояния?

– Я возглавлял тогда главный подземный вы—числительный центр. Я разработал и ввел программу, при которой компьютер мог постоянно учиться, развиваться и самоусовершенствоваться. Он всех нас спас тогда от голодной смерти, разработав искусственную пищу, получаемую из переработанного сырья. Было еще много его разработок. Компьютер из помощника превращался в нашего спасителя, становился для нас главой, владыкой. Но постепенно он начал выходить из—под контроля, становился все более самостоятельным и независимым. Мне все труднее было управлять этим Супермозгом. Он даже имя себе дал – Талариус, позаимствовав мое имя как его программиста и оператора. Это я теперь Георагзис, а тогда меня звали Георгий Васильевич Таланов.

С тех пор много воды утекло, сменилось много поколений. Постепенно люди стали полностью зависимыми от Талариуса. Но Супермозг все же нуждался во мне, в человеческом разуме, потому что правил миром людей, будучи сам машиной. И он сделал меня бессмертным, потому что бессмертен сам. А цивилизация эта сейчас на грани вымирания.

– Когда—то и у нас были свои гении, философы, ученые. Они делали открытия – не без помощи Талариуса, конечно. Но постепенно жизнь людей становилась все более беззаботной, праздной, какой—то бессмысленной. Доверив все свои проблемы Супермозгу, человечество потеряло интерес к жизни, стремление, любознательность. Но это уже потом. А раньше, еще когда существовали ученые, мы открыли перемещение во времени. Правда, мгновенное перемещение в пространстве, телепортацию, тогда еще не изобрели. Так вот, мы тогда снарядили экспедицию в прошлое. Я ее возглавил, как возглавлял и все остальные открытия и начинания. Талариус повесил на меня все руководящие должности, все проходило только через меня. Так вот, выбрали дореволюционный период России, девственную тайгу подальше от людей, в Сибири, потому что при перемещении во времени выбрасывается большое количество энергии, происходит сильнейший взрыв, вроде отдачи, это связано с законом сохранения. Этот взрыв даже вошел в историю.

– Неужели Тунгусский метеорит? – изумился Вадим.

– Он самый, – подтвердил Георагзис. – Когда мы с экспедицией возвращались в свою эпоху, за нами увязался один местный и попал в наш мир. Он в конце концов попытался уничтожить Талариус, взорвав главный пульт управления. При взрыве, в частности, повредился архив достижений науки нашей эпохи. Этот архив, собственно, нам как раз и нужен для предотвращения катастрофы в вашем мире. В нем было сохранено множество знаний и открытий.

– Но архив уничтожен, – напомнил Вадим. – Или его можно как—то восстановить?

– Можно попасть в то прошлое, когда архив ГИКа – Главного Информатора—Координатора не был поврежден, и предотвратить взрыв. У меня на руке браслет пространства—времени. Можете им пока попользоваться. Он очень прост в обращении. Имеется запись памяти мозга Матвея, так звали виновника тех событий, сам же он при взрыве погиб. Я как раз устанавливал эту запись, когда вы очнулись после перемещения сюда. Больше вы не будете терять сознание при переброске, ваш организм адаптировался. Я включу запись, и вы мысленно окажетесь в образе нашего горе—героя. Браслет дистанционно подключен к пульту. Когда наступит подходящий момент для прыжка в прошлое, вы, Вадим, должны сосредоточиться на своем «я» и нажать на браслете кнопку старта. Запись памяти зафиксировала только последние события, для ее просмотра не потребуется много времени.

– Не проще ли сразу отправиться в прошлое? – предложил Вадим. – Прямо к Тунгусскому метеориту?

– При перемещении в прошлое возникает погрешность на сопротивление отрицательного времени – это как плавание против течения. И вы, Вадим, попадете не точно куда задумали. Можно ведь нарваться прямо на взрыв! Степень погрешности зависит от глубины проникновения в прошлое и поэтому непостоянна. Браслет, конечно же, можно было усовершенствовать, чтобы он мог корректировать время, но Талариус после покушения на него запретил эти путешествия и все с ними связанное. И в нашем распоряжении только ночь, пока Талариус отключен от внешнего мира.

– А не получится так, что я совмещусь с этим Матвеем в одной точке времени и пространства?

– Браслет этого не допустит, – успокоил Георагзис. – Конечно, если ему не дать такую команду.

– Ну, тогда чего мы ждем? – заторопил Вадим. – Я готов к приключениям.

– Но запомните, Вадим! – предостерег напоследок Георагзис, надевая ему на голову шлем. – Прежде чем совершить прыжок во времени и нажать на браслете нужную кнопку, отдайте мысленный приказ: «В бункер!». Помните об отдаче энергии при прыжке. Когда же будете возвращаться назад, нажмете вот эту кнопку – «сброс». Тогда вы вернетесь на исходную точку времени, сюда, абсолютно точно. Вернуться всегда проще, это все равно что зачеркнуть пройденный путь.

– Но ведь тогда я изменю прошлое! – осенило Вадима. – Ваш мир не исчезнет вместе с вами, правитель?

– Ничто не исчезает в никуда, – заверил его Георагзис. – Это противоречит природе, закону сохранения. Мир просто раздвоится.

– Я не совсем понял…

– Параллельные миры. Они возникают из—за таких несоответствий и противоречий. Миры с измененной реальностью. В них тоже можно путешествовать. Браслет сам найдет дорогу домой.

– Мудрено как—то! – скептически покачал головой Вадим. Но затем решился: – Ладно, поехали! Время не ждет.

– Удачи.

Георагзис нажал какие—то клавиши на панели пульта. Цветными всполохами запестрели экраны, замигали лампочки—индикаторы. В глазах потемнело. Сознание стало уплывать…

Они появились внезапно, искрящиеся голубые фигуры, едва забрезжила заря. Вышли из густого ельника и, осторожно, как—то не очень уверенно переставляя ноги по траве, направились к таежному поселению и остановились у ближайшего сложенного из кедровых бревен дома.

Матвей, заспанный, всклокоченный, почесывая спину под рубахой, выходил из сарая с топором нарубить сучьев. И тут же в ужасе попятился:

– Силы небесные! Кто ж это такие?

– Ангелы, ангелы с неба сошли! – всплеснула руками Тонька и выронила ведро с помоями себе под ноги.

– Темнота! – хмыкнул Степан, появляясь на пороге. – То люди со звезд! Мне давеча одну байку про другие миры заезжий купец сказывал, ну тот, что за куниц да белок сахару дал да муки. Обещался таку книжку привезть, про хуманодов энтих.

– Ты сам как хуманода! – замахнулась на него Тонька. – Несет околесицу, безбожник, балабол!

– Ведро подбери, вон весь подол заляпала! – хохотнул Степан, храбрясь, а сам с крыльца не сходил, разглядывал пришельцев настороженно.

Пришельцы подходили все ближе. Они уже не казались такими нереальными, хотя их тела окружал защитный мерцающий ореол. И одеты непонятно. Издалека, наверное, прибыли, из дальних стран. Их было пятеро. Один из них, видно, главный – он шел впереди, – выделялся высоким ростом по—сравнению с остальными. Те же были мелкие, как подростки, едва доставали ему до плеча, и с волосами до плеч. А одна из них, кажется, девка – волосы ниже пояса, глазищи как блюдца.

– Милости просим в дом, гости дорогие! – в пояс поклонилась им Тонька. Голос ее дрожал от волнения. – Чем богаты…

Главный из пришельцев шагнул вперед:

– Спасибо, хозяюшка. Мы ненадолго. Мы путешествуем.

Все вошли в дом. В темном отгороженном занавеской углу неподвижно лежала изможденная, иссохшая от болезни женщина.

– Хворая она, матушка наша, – сокрушенно покачала головой Тонька, раздвинув занавеску. – Зовут ее Евдокия. Которое лето лежит, не встает. Вот и руки отнялись, и говорить перестала. От тунгусов шамана приводили – помрет, сказал, к снегу, и сделать, мол, больше ничего нельзя.

От пришельцев вдруг отделилась девушка. Ее тонкие бледные руки с длинными пальцами распростерлись над больной и, почти не касаясь, как бы ощупывали ее с головы до ног. Огромные сиреневые глаза девушки мерцали в темноте колдовским светом, а от ее серебристых, пушистых, как мех, волос, казалось, шло сияние.