Повспоминав пороховые дни и ночи Кирьят-Шмона, газетам можно вернуться к текущим делам и проанализировать причины межобщинных трений. Достаточно ли сделано, чтобы восточные евреи, которые, кстати, составляют в Кирьят-Шмона большинство, не чувствовали себя ущемленными по сравнению с выходцами из Европы? Газета "Йедиот ахаронот" печатает таблицу, из которой видна сравнительная оснащенность сефардов и ашкеназов бытовыми приборами, в том числе электромиксерами. Увы, евреев и в этой области еще разделяет пропасть; электрическим способом сбивают сливки лишь 51 процент сефардов, в то время как целые 56 процентов ашкеназов уже перешли с вилки на миксер.
Может быть, и тем и другим не мешало бы есть чуть поменьше сливок, но это уже другой вопрос. В Израиле, как на всем Западе, обожают статистику. На Западе подсчитывают, обсчитывают и высчитывают все на свете в твердой валюте цифр, на которую якобы только и можно купить истину.
Так бы и продолжать. Но в день, когда была опубликована таблица пользования миксерами в общинном разрезе, в девять часов вечера телевидение показало автобус с разбитыми стеклами на иерусалимской дороге. Темно. Шофер рассказывает в подставленный микрофон о нападении. Лицо и голос вполне спокойные, лишь учащенное дыхание в паузах. Поглаживает затылок, едва не прошитый автоматной очередью. Ослепительно белые лампы иерусалимской больницы: столько-то раненых, одна — тяжело.
Тяжело ранена двадцатидвухлетняя Двора Арендт. Сама на седьмом месяце беременности, она везла на коленях годовалого ребенка. Пуля попала в живот. Успела передать ребенка соседу по скамье, тоже раненому. Врачи продолжают бороться за ее жизнь. Плод извлечен во время операции мертвым.
Кстати, большинство пассажиров пострадавшего автобуса составляли ашкеназы.
Алиса в стране чудес
Бывают разные способы преодолевать земные печали. В открытой продаже у нас появились легчайшие самолетики из четырех алюминиевых трубок, мотоциклетного мотора и деревянного пропеллера — от одного вида страх берет, а фирма гребет деньги лопатой.
Но речь сейчас о другом массовом способе не унывать в нашей трудной жизни, притом — без всякого отрыва от земли.
На Пурим, как известно, завещано резвиться, и план по этой линии у нас выполняют и перевыполняют. К бывшему москвичу, ныне несционцу, ученому лингвисту, преподающему в Тель-Авивском университете наречия Центральной Африки, пришли коллеги на пуримскую костюмированную вечеринку. У входа в дом ряженым пришлось увертываться от нищего, который, сидя на земле, хватал гостей за ноги и, тряся жестяной кружкой, показывал им голое колено с огромной синей язвой. В нищем нетрудно было узнать приятеля хозяина дома — профессора-физика из института Вейцмана. Тут интересно не то, что такую маскарадную роль придумал себе профессор, а то, сколько труда он положил на приготовление язвы из йода, чернил и гусиных шкварок.
Эстеты, вероятно, поморщатся от подобного натурализма, но строгий вкус никогда не был сильной стороной пуримских проказ. Вечерний телевизионный концерт, которым нас угостили наши эстрадники, оказался и вовсе пошлым. "Каждая гадость находит свою пакость", как говаривал мой покойный дядя, имея в виду рассказчиков казарменных анекдотов и их благодарных слушателей. Правда, и в этом концерте нашелся недурной номер: явление Хаима Явина народу, снятое скрытой камерой в тель-авивском музее восковых фигур. Явин, самый популярный диктор израильского телевидения занял место в музейных потемках среди восковых фигур других наших знаменитостей, а камеры снимали переживания посетителей от встречи с новым экспонатом. Провинциалки ахали и шептали: "Как живой!". Даже тертые тель-авивские калачи клевали на эту удочку. А когда Явин вдруг менялся в лице и заговаривал с публикой магнитофонным голосом, начиналась просто паника.
Другие работники того же телевидения в порядке такого же розыгрыша сообразили открыть накануне Пурима на иерусалимской станции техосмотра автомобилей дополнительный контрольный пункт. Он состоял из стола, над которым висело объявление: "Техосмотр водителей". За столом сидел инспектор в бравой шоферской кепочке. Копируя акцент немецких евреев, который в Израиле служит таким же признаком эрудиции, как в России пенсне интеллигента, "инспектор" предлагал испытуемым смерить себе портняжным метром ширину плеч и расстояние от носа до подбородка. Затем он задавал сложные вопросы, как-то: что может сказать водитель о терпимости своего автомобиля? То есть, терпит ли еще автомобиль своего владельца, или уже есть признаки того, что владелец машине надоел?
Экзаменуемые безропотно мерили себе носы, а один, уже сняв мерку с плеч, а затем спохватившись, что не выкатил грудь колесом, попросил разрешения на повторный обмер, чтобы исправить показатели. Услыхав вопрос о терпимости автомобиля, все сначала делали большие глаза, но тут же принимались убеждать "инспектора", что машина переносит их хорошо, можно даже сказать, прекрасно.
К празднику показали также эпизод из нового израильского фильма, тоже построенного на розыгрыше прохожих, попавших в объектив скрытой камеры. В центре эпизода — роскошный сливочный торт, выставленный на улицу. Редко кто выдерживал искушение. Основная масса прохожих воровато оглянувшись, зацепляла сливки пальчиком и отправляла в рот. За массовым преступлением следовало наказание: сливки были приготовлены из смеси солидола с мылом.
Примечательно, что, отплевавшись от ворованной пакости, все наказанные приходили в превосходнейшее расположение духа. Как будто у нас тут страна сплошных забав, где на уме только шалости и проказы. Да что сливки, когда группа серьезных сотрудников газеты "Маарив" десять часов гримировала эстрадника Моти Гилади под Менахема Бегина! Зачем? А затем, чтобы тоже слегка разыграть народ на праздник.
Нашлись и другие серьезные люди, раздобывшие для этой затеи громадный лимузин, подобающий выезду всемирно знаменитой особы. На флагштоках лимузина развевались государственные флажки, а на крыше вращалась красная пожарная мигалка. Моти Гилади сопровождали телохранители с выразительно оттопыренными карманами — переодетые газетчики.
Так Бегин, который со времени ухода в отставку живет затворником, вдруг взял и появился на рынке в городе Ашдоде, потом в забегаловке буйного тель-авивского квартала Хатиква и, наконец, — на центральной улице Дизенгоф, возле богемного ресторанчика "Касит"!..
В забегаловке квартала Хатиква, устав изображать Бегина, Моти спросил себе рюмку водки и, сильно охмелев, вдруг понесся имитировать Шимона Переса. На местных сторонников Бегина это совершенно не подействовало. Они продолжали приветствовать и благословлять лидера Ликуда, даже когда у лидера отклеилась резиновая лысина и из-под нее вылез клок густой Мотиной шевелюры.
Все главные сцены и положения этого турне были сняты на цветную пленку и опубликованы в газете.
Международная дива и другие павлины
Пообещав в свое время читателям регулярно рассказывать все, что пишет израильская пресса кроме политики, я поступил, разумеется, опрометчиво. По-видимому, не дозрел до кондиции стопроцентного израильтянина, у которого что ни утро, то новая злоба дня. Тут вам не Россия, где политика не ваше дело, и не Англия, где вам нет дела до политики, и не Америка, где вам нет дела ни до чего, кроме ваших личных Дел.
Общественные события так влияют на наше дыхание и пульс, что в гостях, если хотят мило провести вечер, прежде всего уговариваются не трогать политики. Все знают, как вредна она для здоровья, и все свято обещают избегать ее. Но посмотрели бы вы на компанию минут через пятнадцать.
Вчера у нас рвали и метали по поводу законопроекта, касающегося археологических раскопок. Сегодня от археологической бури следа не осталось: подул грозовой ветер из Министерства финансов, где точат ножи на госбюджет. Есть еще и биржа, повесившая нос, и небывалый прилив туристов, наряду с небывалым отливом израильтян в заграничные турпоездки. Иностранцы везут доллары в Израиль, мы эти доллары увозим иностранцам. Один врач по фамилии Бар-Зохар, только что бастовавший с коллегами ради куска хлеба, поехал кататься по республике Перу. Вернувшись, поделился впечатлениями. Обкрадывают — спасу нет! В поездах пассажиры привязывают пожитки цепями. Гром стоит, как на скобяном заводе. Перед каждой станцией проводник предупреждает, что главные воры еще впереди. Подумаешь! Посмотрите, что делается у нас самих! В сатирическом приложении в газете "Давар" напечатана в форме объявления веселая шутка:
