Никто не знает. Кроме Матильды, которая не хочет портить мужу весь эффект. А мне и прислушиваться не обязательно, я и без того знаю, что мой зять козел.

– Он подал на свой факультет в суд! – заявляет он с восхищением. – Он сравнил свою плату за обучение с той, которая полагалась в прошлом году, и пришел к выводу, что повышение было незаконным, поскольку не оправдывалось «значительным повышением качества услуг, предлагаемых студентам». – И разражается гомерическим смехом, призванным подчеркнуть всю прелесть истории.

Просеянная смесь правых убеждений и левых вымыслов – мой зять обожает подобные истории. Он так и фонтанирует анекдотами, в которых пациенты выигрывают дела против своих психоаналитиков, суд вынужден оправдать братьев-близнецов или мать большого семейства подает в суд на своих детей. В некоторых вариациях клиенты выигрывают дело против супермаркета или получают возмещение от производителей автомобилей. Но мой зять впадает в истинный экстаз, близкий к оргазму, когда потребитель выигрывает дело у администрации. То железнодорожная компания проиграла процесс из-за испорченного компостера, то налоговая инспекция вынуждена оплатить стоимость марки, наклеенной на письмо с декларацией о доходах, то Министерство образования проигрывает разгневанному родителю, который, сравнив оценки в классе, решил, что его сын подвергся грубой дискриминации в том, что касается его сочинения о Вольтере. Ликование Грегори прямо пропорционально ничтожности предлога. Таким образом, он демонстрирует, что юриспруденция позволяет до бесконечности повторять праведную битву Давида с Голиафом. С его точки зрения, эта битва грандиозна. Он убежден, что юриспруденция суть вооруженная рука демократии. Стоит узнать его получше, и понимаешь, какое счастье, что он работает в банковской сфере. В качестве судьи этот парень мог бы натворить невообразимых дел.

– У меня это вызывает некоторое беспокойство, – высказывается Люси.

Грегори, которого нимало не смущает, что придется давать разъяснения в области права адвокату, коим является Люси, наливает себе еще стаканчик «Сент-Эмильона», им же и принесенного, выказывая все признаки полного удовлетворения тем обстоятельством, что положил начало восхитительной дискуссии, в ходе которой его теория докажет свое неоспоримое превосходство.

– Напротив, – заявляет он с ученым видом. – Уверенность в том, что ты можешь выиграть, даже будучи более слабым, действует успокоительно!

– Это означает, что ты можешь подать на меня в суд, если тебе покажется, что в рагу маловато соли?

Все повернулись ко мне. Возможно, их напряг мой голос. Матильда молит меня без слов. Приходит черед Люси ликовать.

– А что, я недосолила? – спрашивает Николь.

– Нет, это для примера.

– Мог бы выбрать для примера что-нибудь другое.

– В случае с рагу это довольно сложно, – соглашается Грегори. – Но важен принцип.

Несмотря на искреннюю обеспокоенность Николь, я решаю не уступать ни пяди:

– Именно принцип меня и смущает. Он мне кажется совершенно идиотским.

– Ален… – делает попытку Николь, накрывая мою ладонь своей.

– Что «Ален»?

Я очень взвинчен, но никто не понимает, с чего я так завелся.

– Ты не прав, – гнет свое Грегори, он не из тех, кто готов сменить тему, если чувствует себя на коне. – Эта история доказывает, что любой человек, – он особо подчеркивает «любой», чтобы каждый мог осознать важность вывода, – абсолютно любой может выиграть, если обладает достаточной энергией, чтобы это сделать.

– Выиграть что? – спрашивает Люси, чтобы разрядить обстановку.

– Ну как же, – лепечет Грегори, который не ожидал подобного удара в спину, – ну, выиграть…

– Столько энергии ради оплаты марки или ради тридцати евро за обучение – не вижу особого смысла. Эту энергию можно было бы потратить на более благородные цели, не находишь?

Вот вам в общих чертах схема происшедшего. С этого момента Матильда ринулась на помощь своему козлу-муженьку, Люси уперлась, и через несколько минут сестры вцепились друг в друга. В конце концов Николь стукнула кулаком по столу, но, как всегда, чуть позже, чем следовало. Когда мы снова остались одни, она надулась на меня и крепилась, сколько могла. Потом взорвалась, и теперь уже ругаются не дети, а родители.

– Ты действительно невыносим! – заявляет Николь.

В одном белье, она хлопает дверцей шкафа и исчезает в ванной. Сквозь трусики мне видны только ее просвечивающие ягодицы, но и это уже чертовски неплохо.

– Признаю, сегодня я был в форме.

Но мои шуточки ее не веселят уже лет двадцать, не меньше.

Когда она возвращается в комнату, я вновь погружен в свои записи. Николь приходит в себя. Она знает, что это волшебное предложение для нас – последняя ставка. И практически единственный шанс, который у меня остался. Вид мужа в постели, перебирающего записи, действует на нее успокаивающе. Она улыбается:

– Готов к великому свершению?

Она ложится рядом.

Очень осторожно берется за листки с записями и медленно вытаскивает их у меня из рук – так снимают очки с едва заснувшего ребенка. Потом запускает руку под простыню и тут же встречает меня.

Готовым к великому свершению.

От: Бернара Лакоста [b.lacoste@BLC–Consulting.fr]

Кому: Александру Дорфману [[email protected]]

Дата: понедельник 27 апреля – 09.34

Тема: Отбор и прием на работу

Здравствуйте, президент,

возвращаюсь к основным пунктам нашего недавнего разговора.

В течение года Ваша группа должна добиться закрытия своего объекта в Сарквиле и принятия плана по соответствующим увольнениям.

Вы желаете выбрать из Ваших сотрудников того, кому будет поручена эта сложная миссия.

С этой целью Вы просили подумать над испытательной программой, которая позволила бы выбрать наиболее надежного, достойного доверия – одним словом, наиболее компетентного кандидата.

Вас привлек мой проект «Симуляция захвата заложников», согласно которому испытуемые без их ведома будут подвергнуты нападению вооруженных коммандос.

Данное испытание позволит оценить их хладнокровие, манеру поведения в ситуации интенсивного стресса и верность системе ценностей, принятой на их предприятии, – особенно в тот момент, когда нападающие потребуют предать эти ценности.

По согласованию с Вами данная операция пройдет в рамках отбора на пост заместителя директора по персоналу: именно кандидатам на эту должность будет поручено провести данную ролевую игру, что позволит нам оценить их профессиональные качества.

Объединение этих двух операций имеет ряд преимуществ: нам представится возможность оценить не только поведение Ваших сотрудников, но и оценочные способности кандидатов на пост замдиректора.

Я беру на себя обязанности по найму лиц, которые нам потребуются, и по подготовке материальной базы данной ролевой игры. Как Вы понимаете, это довольно сложная задача: необходимо оружие, актеры, особое место, хороший сценарий, оборудование, устройства слежения, позволяющие оценить поведение, и т. д.

Помимо всего прочего, следует продумать основания для вызова участников, гарантировавшие бы их присутствие. В этом, президент, нам необходима Ваша помощь и совет. А также Ваше соучастие. В должное время.

Я предлагаю назначить нашу двойную операцию на четверг, 21 мая (нужно выбрать день, когда офисы будут закрыты, так что праздник Вознесения, на мой взгляд, вполне подходит, если у Вас нет возражений).

В ближайшее время я пришлю Вам мои конкретные предложения.

Искренне Ваш,

Николь уверяет, что я всегда излишне негативно настроен и что на самом деле все обычно проходит лучше, чем я ожидал. Она опять права. Два дня назад я был в самом подавленном расположении духа. И то сказать: одиннадцать взрослых человек в одном помещении корпят над чем-то, как в школе… Само по себе не страшно (в конечном счете жизнь есть постоянный экзамен). Нет, ударом для меня стало другое: зайдя в комнату, я заметил, что я здесь самый старый. Даже больше: что я здесь единственный старый. Три женщины, семеро мужчин от двадцати пяти до тридцати пяти лет, и все разглядывают меня, как будто я ошибка кастинга или палеонтологическая диковинка. Нечто подобное можно было предвидеть, но все равно действует угнетающе.