тихий крик,

разрывающий горло…

Ничто перед временем

сталь и гранит,

лишь слава героев

владеет веками;

всех доблестно павших

вот здесь схоронить -

на самой вершине Июнь-Корапи,

Я не любитель

голубеньких фраз,

пусть будет такая

мне честь и награда:

когда бы ни пробил

последний мой час,

вот здесь схороните -

с героями рядом…

Действительно, по горячим следам событий председатель Военного совета НРА издал приказ:

«Немедленно собрать тела всех, кто с беззаветной доблестью погиб в [134] жестоком бою под Волочаевкой, и схоронить их в общей братской могиле на вершине сопки Июнь-Корань и над этой могилой воздвигнуть достойный памятник» {103}.

О Волочаевской эпопее написано немало книг и научных работ, изданных в Москве, Новосибирске, Чите, Хабаровске и Владивостоке. Но особо среди них, как мне думается, должна быть выделена статья «О Волочаевском бое». Отец написал ее под самыми свежими впечатлениями для сборника «Борьба за Хабаровск», вышедшего из печати в Чите в том же 1922 году. Спустя десять лет эта статья была воспроизведена в другом сборнике - «И на Тихом океане…», который мне довелось впервые увидеть в Хабаровской краевой научной библиотеке. Позже эта статья нигде не публиковалась.

«После того, - писал отец во вступлении, - как целым рядом сокрушительных по силе и беспримерных по доблести ударов под Волочаевкой, Спасском, Казакевичевом и в других местах Народно-революционная армия опрокинула белоповстанческие банды, заставив их поспешно бежать из Хабаровска и отступать под защиту своих нанимателей-интервентов, является возможным более ярко и точно определить ту колоссальную боевую работу, которая выполнялась и выполняется нашими частями на фронте, и выяснить те тяжелейшие условия, при которых протекает их боевая деятельность».

Говоря о начале кампании, автор отмечал, что бело-повстанческие части неожиданным и быстрым наступлением потеснили малочисленные, слабо снабженные и совершенно не подготовленные к боевым действиям передовые отряды НРА, расположенные по Уссурийской железной дороге, и вынудили их сначала к отходу на Хабаровск, а затем и к оставлению последнего.

Этот первый успех вскружил голову противнику, и оп решил продвигаться далее по Амурской железной дороге, но уже под Ином в последних числах декабря оп получил от народоармейцев столь значительный удар, что перешел к обороне и начал с лихорадочной быстротой закрепляться на линии Ольгохта - Хабаровск.

По своему кадровому составу, сравнительно с Народно-революционной армией, все части белоповстанческих отрядов имели высокую специальную подготовку и опытных командиров, хорошо питались, были тепло одеты и [135] для сохранения боеспособности во время больших переходов перебрасывались на подводах.

В короткий срок белоповстанцы укрылись за целым рядом проволочных заграждений. Наиболее сильно была укреплена перед деревней Волочаевкой сопка Июнь-Корань, где проволокой опутывались не только колья, ее окружавшие, но и весь окрестный кустарник. Да и сама местность здесь создавала для противника крайне выгодные условия и позволяла ему организовать исключительно плотную систему ружейно-пулеметного и орудийного огня.

Любопытно заметить, что накануне решающего сражения за Волочаевку народоармейцы-разведчики сумели раздобыть секретный приказ генерала Молчанова за № 572, подписанный им 5 февраля 1922 года. В нем, в частности, было сказано:

«Вопрос самого нашего бытия требует полного напряжения всех сил для достижения победы. С победой мы живем, неудача может лишить нас самого бытия, как антибольшевистской организации» {104}.

Ознакомившись с этим документом, главком НРА сделал вывод, что командование белоповстанческой армией прекрасно понимало, что нельзя было ограничиться только одним техническим оборудованием позиции, что для успеха, как никогда, необходима была стойкость и решительность частей, дабы, находясь за проволокой и нанося нам наибольшие потери, иметь возможность при удобном моменте перейти в контратаку и развить наступление на нас.

В то же время он давал себе полный отчет в том, какие огромные трудности выпали на долю его бойцов еще в дни подготовки к генеральному штурму сопки Июнь-Корань. Большая их часть состояла из только что мобилизованных и не обстрелянных по-настоящему народоармейцев. К тому же шесть суток до этого они находились под открытым небом, в снегу, на морозе, полуголодные. Но все, по примеру своих командиров, были охвачены единым революционным порывом, горели одним стремлением - победить. И победили!

«Много славных героев выбыло из наших полков, значительных жертв стоило для армии наступление, но столь страстно желаемая всеми победа венчала этот поистине [136] редкий подвиг Волочаевского боя, - писал отец в заключительных строках своей статьи. - Я затрудняюсь выделить доблесть какой-нибудь отдельной части, геройски боролись и самоотверженно глядели в лицо смерти все.

Без ножниц, без каких бы то ни было приспособлений для резки проволоки бойцы собственными телами наваливались на проволоку и перекидывались через нее. Комсостав под бешеным огнем противника пробивал себе дорогу среди заграждений, разрубая проволоку и колья шашками.

Даже противник был восхищен подвигом наших частей. Полковник Аргунов, командовавший белоповстанческими частями района Волочаевки, убегая к Имапу, сказал, что он всем этим красным героям Волочаевки дал бы по Георгиевскому кресту…

Потеряв Волочаевку, противник потерял веру в возможность успеха; наши же части, овладев этой цитаделью каппелевцев, реально почувствовали силу своего революционного духа и то, что для них доступна окончательная победа над отборными офицерскими частями противника.

Такую беспримерную храбрость, какую проявили народоармейцы в бою под Волочаевкой, мне приходилось редко видеть даже в Красной Армии» {105}.

Небезынтересна и такая деталь: в то время, когда отец готовил статью для сборника «Борьба за Хабаровск», свои заметки о тех же событиях писал и некий подполковник В. Рустан-бек. Оа уже находился в Китае и, как видно, за неимением русских изданий пристроил написанное в английской «Пекин Дейли Ньюс». Минуло десять лет, и статья В. Рустан-бека в переводе с английского появилась среди других материалов в книге «И на Тихом океане…». Думаю, составители этого сборника поступили правильно, опубликовав вполне объективные признания человека из лагеря наших врагов. Они служат еще одним весомым подтверждением величия всего содеянного бесстрашными борцами за Советский Дальний Восток,

Вот какие откровения делал бывший русский офицер, оказавшийся в стане белоэмигрантов:

«Это было в суровую сибирскую зиму… Народная армия не имела теплой [137] одежды в достаточном количестве. Она не имела также избытка в нище, но зато она была насквозь пропитана революционным духом: люди решили или победить, или умереть.

Их противник, который успел уже захватить Хабаровск, ни в коем случае не мог считаться слабым или одержимым упадком духа… Обманутые своими вождями, они (белые. - В. В.) бросались биться против своих же братьев, искренне веря, что они помогают воображаемым армиям, которые будто бы бьются на воображаемых фронтах и победоносно приближаются к Москве.

Лозунг белых был: «Вперед к Кремлю!» И они бились как львы. Бедные, ослепленные люди!

Но как велико было разочарование тех, которые остались в живых и которые должны были понять правду.

Первое наступление Народно-революционной армии было направлено на Волочаевку.

Главнокомандующий красными силами Блюхер делал все зависящее от него, чтобы избежать ненужного кровопролития. Его письмо, адресованное генералу Молчанову, предводителю белогвардейцев, было составлено в таких убедительно-трогательных словах, что едва ли история может указать на аналогичный прецедент. В письме к своему противнику главком Блюхер употреблял наиболее вежливый и выдержанный язык, взывая к национальному чувству русского генерала, но безрезультатно. Не получив ответа, Блюхер сдержал свое слово и начал атаку {106}.