Братья Каширины были зачинателями и первыми организаторами красноказачьего движения на Южном Урале. Оба они выросли впоследствии в крупных советских военачальников.
Говоря о своих ближайших сподвижниках по партизанской борьбе во вражеском тылу, Блюхер подчеркивал: [41]
«Среди других командиров отрядов особенно выделялись братья Николай и Иван Каширины. И. Д. Каширин был командиром Верхие-Уральского отряда, в составе которого было большое количество казацкой молодежи… Он (Н. Д. Каширин. - В. Б.) уже в то время был членом партии. Это был скромный, сдержанный и умный командир» {26}.
Накануне решающего сражения за Извоз-гору Н. Д. Каширина тяжело ранило, но и после этого он оставался в боевом строю, оказывая на протяжении всего партизанского рейда большую помощь новому главкому по оперативным и другим вопросам.
В январе 1919 года Н. Д. Каширин сменил отца на посту начальника 30-й стрелковой дивизии, и командуя ею, прошел дорогой побед от берегов Вятки до Екатеринбурга. Затем получил назначение на должность коменданта Оренбургского укрепленного района. Сформировав из казачьей бедноты три новые советские дивизии, он создал на линии Оренбург - Актюбинск - Илецк прочный оборонительный рубеж. Осенью 1920 года Николай Дмитриевич геройски сражался, командуя 3-м конным корпусом на Южном фронте.
Славный боевой путь и за плечами Ивана Дмитриевича Каширина. После партизанского рейда он воевал в 30-й стрелковой дивизии, а в канун могучего контрнаступления войск Восточного фронта возглавил вновь организованную красную казачью бригаду. Победное шествие ее полков по уральской земле началось 28 апреля 1919 года. Они освобождали города Бугуруслан, Белебей, взаимодействовали с 25-й Чапаевской дивизией во время Уфимской наступательной операции, а затем с триумфом вошли в родные Верхнеуральск и Троицк.
После гражданской войны отец несколько лет не встречался с братьями Кашириными. И по завершении военной миссии в Китае его жизнь протекала вдалеке от мест, где служили давние друзья-соратники. Но в 1934 году, когда был образован Военный совет страны, они как бы вновь нашли друг друга. Местом их встреч стала Москва. Командарм Особой дальневосточной и командующий Северо-Кавказским военным округом Николай Дмитриевич Каширин, приезжая на заседания совета, заходили в гости [42] к Ивану Дмитриевичу, который в то время стоял во главе московской милиции.
Особое уважение отец питал к Николаю Дмитриевичу Каширину. Считал его своим военным учителем и наставником. То был отлично подготовленный командир, заслуживший на фронтах германской войны шесть боевых офицерских орденов. Покорял он всех не только широтой военного кругозора, но и большой общей культурой, личным обаянием.
Уместно заметить, что в памяти народной рейд уральских красных партизан по вражеским тылам и ныне именуется походом отрядов Блюхера и братьев Кашириных. Такое название до середины тридцатых годов получал он и во многих печатных работах. Но позже, когда исследователи, казалось бы, получили возможность заняться изучением событий гражданской войны во всей их исторической полноте, братья Каширины в работах, посвященных походу Уральской армии {27}, почему-то отступили на второй план.
Этим, на мой взгляд, принижается роль первых красноказачьих командиров в организации и ведении партизанской борьбы на территории Урала. Более того, изданы труды, в которых речь идет об имевших место коренных разногласиях, возникших между Блюхером и братьями Кашириными на первом собрании командиров 16 июля 1918 года по плану действий отрядов, а также о том, что «большинство командиров высказалось за поход на Верхнеуральск» {28}, то есть поддержало предложение Н. Д. Каширина. А как было в действительности?
Ответ на это можно найти в самих документах тех дней. История сохранила протокольную запись того собрания. Обсуждение общего плана действий, согласно этому документу, проходило следующим образом: «Тов. Блюхер заявляет, что его отряд стремится к центру…
Тов. Каширин Николай заявляет, что его отряд желает похода на Верхнеуральск и Троицк, основываясь на том, что, подавляя контрреволюцию здесь, мы тем самым приносим пользу общему делу. Кроме того, бороться надо там, где опаснее, чтобы больше сразить врага. Учитывает [43] он и настроение отряда, желающего идти к родным местам.
Тов. Блюхер возражает: двигаясь на Верхнеуральск, мы в нем ослабим свой отряд ушедшими по домам, а продолжая поход на Троицк, сможем растерять и весь Верхнеуральский отряд. Возможно, что с оставшимися силами дальнейшие боевые операции станут немыслимыми.
Вопрос ставится на голосование: за поход к центру - 13, против - 3, За поход к Верхнеуральску - 3, против - 13».
Впервые эта протокольная запись была опубликована в 1933 году на страницах 20-23 в книге «Тридцатая», изданной политотделом 30-й Иркутской Краснознаменной имени ВЦИК стрелковой дивизии. Дана она и в приложении к сборнику «Легендарный рейд», выпущенному в свет Госполитиздатом в 1959 году, но почему-то строки о результатах голосования там опущены.
Под походом к центру, как объяснял мне участник памятного собрания партизанских командиров М. Д. Голубых, в тот период боевых действий подразумевалось движение к Екатеринбургу, откуда тогда осуществлялось все руководство обширным уральским краем. Там размещался и штаб Северо-Урало-Сибирского фронта, под началом которого находились красноармейские части, ставшие затем основой 3-й армии Восточного фронта.
Но подчинялся ли воле большинства Н. Д. Каширин, избранный на том же собрании командиров главкомом? Ответ на это, думается, следует искать опять-таки в боевых документах, скрепленных его подписью.
«Наша задача, - писал главком в приказе от 17 июля 1918 года, - пробиться на соединение со своими частями, действующими со стороны центров, с которыми и установить связь. Ближайшей нашей задачей ставлю переход всего отряда через железнодорожную линию Челябинск - Уфа…» {29}
И в следующем приказе от 20 июля 1918 года Н. Д. Каширин подтверждал то же:
«Общая наша задача - выбравшись из горной и бедной хлебом полосы, двинуться в направлении на север от Верхнеуральска к линии железной дороги. Перейти железнодорожную магистраль на участке Челябинск - Златоуст и, двигаясь дальше в северном [44]направлении, соединиться с нашим центром» {30}.
Из этих приказов явствует, что основные цели наступления в течение первых дней боевых действий главком определял, сообразуясь с мнением большинства командиров, - двигаться на север, к центру, то есть к Екатеринбургу. И лишь 21 июля, когда стало очевидным, что наступление в восточном направлении развивается значительно успешнее наступления к северу от Тирляна, главком произвел перестройку боевого порядка Сводного Уральского отряда и издал приказ о непосредственной операции по овладению Верхнеуральском.
«Товарищу Блюхеру, - указывалось в приказе, - после сосредоточения отряда в дер. Казаккуловой двигаться в боевом порядке через деревню Узунгулово - Сазынбаеву - хутор Вятский на город Верхнеуральск с целью овладения этим пунктом в течение 22 июля». Командующему Верхнеуральским отрядом предписывалось «сгруппировать пехоту и артиллерию в один кулак и, связав свою пехоту с товарищем Блюхером живой связью, двинуть ее в направлении на Верхнеуральск, усиливая удар со стороны товарища Блюхера…».
Отряду Томина ставилась задача двигаться на Наурузово, в течение 22 июля овладеть этим пунктом и «в дальнейшем прикрывать фланг (левый. - И. П.) товарища Блюхера» {31}.
Таким образом, решающую роль в боях за Верхнеуральск главком отводил Уральскому отряду и его командующему - товарищу Блюхеру. Вряд ли такое предпочтение могло быть отдано человеку, который был «в корне не согласен с начатой операцией» {32}.
Взятие Верхнеуральска, несомненно, облегчило бы и выполнение ближайшей задачи, которую главком в приказе от 20 июля 1918 года определял так: «…обеспечить временно себе тыл, овладев узлом грунтовых дорог, выходящих из Верхнеуральска в необходимом для нас северном направлении» {33}, то есть движение на Миасс и далее, к Екатеринбургу. Но держал Николай Дмитриевич Каширин, как видно, в мыслях и другое - выбить хотя [45] бы на сутки-двое противника из родного города, спасти оставшихся там товарищей и семьи боевиков.
