Завершив разгром дутовцев в Троицком и Верхнеуральском уездах, красные отряды получили приказ закрепиться на достигнутых рубежах.

* * *

Достопримечательностью сегодняшнего Троицка стал его городской парк, у центральной арки которого недавно поднялся еще одни памятник. Волевое, мужественное лицо. Сильные руки на эфесе казацкой шашки. Клинок ее почти целиком ушел в каменную твердь… Таким предстал здесь давний боевой друг Блюхера, народный герой гражданской войны Николай Дмитриевич Томин. Он первым в Троицком уезде поднял казачью бедноту на борьбу за власть Советов. В июньские дни 1918 года Н, Д. Томин, стоявший до того во главе кавалерийской сотни, сплотил вокруг себя все преданные делу революции силы гарнизона и спас их от неминуемого разгрома превосходящим по численности и вооружению противником.

Тогда и родился Троицкий советский отряд под командованием Н. Д. Томина, который считался одним из лучших в краснопартизанском рейде.

Минул год. В канун освобождения Екатеринбурга от колчаковцев командование 3-й армии Восточного фронта создало оперативную конную группу в две тысячи сабель. Командиром ее был назначен комбриг 30-й стрелковой дивизии, красный казак Николай Томин. Кавалеристам ставилась задача прервать железнодорожное сообщение между Екатеринбургом и Нижним Тагилом.

14 июля 1919 года томинцы совершили прорыв линии фронта. За трое суток они прошли около 150 километров, освободили Верхнетагильский, Невьянский, Висимо-Шайтанский и другие уральские заводы. Северная группа войск генерала Пенеляева оказалась отрезанной от остальных частей колчаковской Сибирской армии.

Конники Темина немедля ринулись в тылы группировки белых, отступавшей из горнозаводских районов Урала. 19 июля они разгромили колчаковцев у станции Егоршино. В последующие дни были освобождены Ирбит, Камышлов, [38] Долматово… Управление Сибирской армией было дезорганизовано, ее разбитые части откатывались к Тоболу. Томинцы преследовали их по пятам. Они первыми из красных войск вступили на улицы Шадринска и Кургана, В 1920 году Н. Д. Тоыин участвовал в походе на Варшаву, сражался и на Дальнем Востоке, под Волочаевкой, в 1924 году громил басмачей в горах Таджикистана, где и пал смертью храбрых.

* * *

Запомнился мне Троицк и митингом на электромеханическом заводе. Рабочие прямо от станков вышли в заводской двор, а мы поднялись на площадку наружной лестницы одного из цехов. Так, наверное, было здесь и в боевом восемнадцатом, когда отец и Николай Томин говорили троичанам о необходимости отстаивать завоевания Октября, становиться под Красные знамена защитников Советской власти.

На митинге выступили профессор И. Ф. Плотников, подполковник Д. Г. Алексеев. Они - историки, и речи их, естественно, были обращены в прошлое. Ну а я говорил больше о делах сегодняшних. При создании производственного объединения Уралэлектротяжмаш рассматривался вопрос о включении в его состав Троицкого электро-механического завода. Как генеральный директор этого объединения, я неоднократно приезжал на завод. Теперь был рад узнать, что Троицкий электромеханический, двадцать пять изделий которого заслужили государственный Знак качества, идет в пятерке лучших заводов Челябинской области, что его трудовой коллектив свято верен революционным традициям рабочего класса страны, делу пролетарского интернационализма.

Интернационализм… Значение этого слова для рабочих завода не отвлеченно, а глубоко конкретно, близко, дорого. Каждый раз, идя на трудовую смену, они видят на фасаде главного корпуса белую мраморную плиту, на которой золотом горят слова:

«Здесь в июне 1918 года героически сражался и погиб в борьбе за власть Советов взвод мадьяр (венгров) из интернационального батальона». [39]

У земляков Кашириных

При подъезде к Верхнеуральску мы остановились у Извоз-горы. Склоны ее по всей окружности сплошь усажены ярко-зелеными молодыми сосенками. Лишь на стороне, обращенной к Верхнеуральску, оставлена огромная поляна. Но и она не пустынна. В центре ее - те же юные сосенки. Сажали их по-особому, любовно, так, чтобы при подъезде, еще издалека, были видны пять стометровых букв, составляющих дорогое для нас слово «Ленин»,

В 1957 году, незадолго до приезда в Верхнеуральск первой военно-исторической экспедиции, на Извоз-горе в присутствии пятисот бывших уральских красных партизан и десяти тысяч тружеников Челябинской области и Башкирской автономной республики был торжественно открыт памятный обелиск. А спустя одиннадцать лет в дни, когда отмечалась пятидесятая годовщина Извозского сражения, на боевой вершине партизанской славы была возведена монументальная скульптурная композиция, представляющая собой выложенный из гранита высокий шпиль, у основания которого как бы на вечный пост встали плечом к плечу исполинские фигуры рабочего-красногвардейца и казака-партизана.

Поднявшись на Извоз-гору, мы возложили венки к подножию величественного монумента.

«Здесь, - прочли чеканную надпись, - у горы Извоз, в 1918 году объединенный отряд красных партизан под командованием Каширина наголову разбил соединения белогвардейских войск».

Далее следовали фамилии уральцев, отдавших жизнь в борьбе за власть Советов.

Минутой молчания почтили память павших героев.

Вместе с нами обнажили седые головы ветераны беспримерного партизанского рейда Иван Петрович Батарев, Иван Григорьевич Лямин и Тимофей Леонтьевич Сысуев.

- Наступали мы от Белорецкого завода, - повел рассказ бывший боец-партизан Верхнеуральского стрелкового полка И. Г. Лямин. - Сбили белых с горы Березовой, взяли хутора Вязовой и Вятский. До Верхнеуральска рукой подать. Близок, да не войдешь в него - Извоз-гора на пути. Она, заметьте, господствует тут - с нее все подступы к городу как на ладони видны. Белогвардейцы не дураки, воспользовались этим. Перекопали склоны траншеями, оборудовали десятки пулеметных гнезд. Впереди выставили [40] колья с колючей проволокой, нарыли множество волчьих ям. И эту крепость мы штурмом взяли. Нашим полком Иван Васильевич Погорельский командовал. То был настоящий народный герой…

Верхпеуральский стрелковый полк состоял из казацкой бедноты и безлошадных крестьян. А взаимодействовал он с 1-м Уральским полком, который, как уже говорилось, был почти сплошь рабочим. Что же происходило на Извоз-горе в ночь ее решающего штурма? Взглянем глазами представителя этого полка, бывшего командира 8-й стрелковой роты Я. М. Кривощекова.

- Закатилось позднее июльское солнце, - рассказывал мне еще в Свердловске Яков Михайлович. - Время. Рванулись вперед. Хорошо пошли бойцы 1-го Уральского. Примером нам служили бойцы из роты Захара Михайлюка. Мы карабкались на крутую безлесую гору под посвист пуль. До проволочных заграждений добрались в ополовиненном составе. У вершины - заминка. Приотстал правый фланг, где в пешем строю шли казаки-верхнеуральцы. Они наткнулись на вражеский заслон. «Не стреляйте, станичники! - послышались выкрики. - Опомнитесь, братья!» Замедлили шаг наши товарищи. Подкралась, видать, жалость. «Провокации не поддаваться! Бей белую сволочь!» - крикнул командир сотни Семен Галунов и помчался вперед вместе с комвзвода Кожевниковым. По ним застрочили из пулемета. Галунов рванул из-за пояса гранату и метнул ее. Стрекотня пулемета оборвалась. Верхнеуральцы пошли врукопашную. Мы поддержали их дерзкий бросок…

В том генеральном сражении, которое развернулось в ночь на 28 июля 1918 года, совместно пролитой кровью было скреплено боевое единение рабочих и крестьян с трудовыми казаками, вставшими на защиту Советской власти.

После посещения Извозского мемориала мы побывали в одном из парков города, где установлены памятники Николаю Дмитриевичу и Ивану Дмитриевичу Кашириным.