– А вы не могли бы сделать еще одно сканирование? На всякий случай.

– Кем она вам приходится?

– Сестра.

– Понимаете, мы уже установили, что по медицинским показателям с вашей сестрой все в порядке. Вам известно, что она была в состоянии алкогольного опьянения?

– О господи боже мой!

– Ей просто повезло, что она осталась жива.

– Вы можете ее здесь подержать? Под наблюдением?

– У нас тут не исследовательский центр имени Бетти Форд.

– Ну всего пару часов – я прошу вас.

– Вы знаете, страховая компания…

Флоренс взяла доктора под руку и потянула его за собой в угол. Доктор не сопротивлялся. Как правило, мужчины легко следуют в угол за симпатичными женщинами. Теперь Флоренс говорила уже без всякого васабийского акцента.

– Я обращаюсь к вам от лица правительства Соединенных Штатов, – она быстро показала ему свое госдеповское удостоверение. – И прошу вас не выписывать эту женщину из больницы в ближайшие несколько часов. Ведь вы наверняка можете взять у нее еще какие-нибудь анализы?

– Я не понимаю – что происходит?

– Вам известно, что значит «убийство за поруганное достоинство»?

– Послушайте, у нас тут больница…

– В той стране, где она родилась, так поступают с женщиной, которая обесчестила своего мужа или родственника. Ни суда, ни присяжных, ни апелляций – просто смерть. Быстро и навсегда. Забивают камнями или отрубают голову. Вы следите за моей мыслью?

– Кто она такая?

– Жена посла королевства Васабия. Точнее, одна из его жен. Она хотела сбежать. Если вы ее выпишете до того, как я смогу что-нибудь придумать, и она попадет к ним – можете считать, что вынесли ей смертный приговор.

– Господи! Да что вы говорите?!!

– Простите, доктор, что перекладываю это на ваши плечи, – невесело улыбнулась Флоренс.

– И сколько я должен ее тут держать?

– Всего пару часов. Если бы вы знали, как я вам благодарна. Там снаружи стоит высокий мужчина восточного типа с очень неприятной наружностью, худощавый такой, с усиками и козлиной бородкой. Скажите ему, что вам надо взять еще кое-какие анализы и что к ней пока никому нельзя.

– Боже мой, что я делаю!

– Вы просто чудо! Настоящее чудо! Доктор, я ваша должница на всю жизнь.

Флоренс слегка подтолкнула его в сторону вращающейся двери, затем вошла в палату к Назре и отдернула занавес у ее кровати.

Назра, которая вплоть до этого момента изо всех сил старалась держать себя в руках, при виде Флоренс наконец разрыдалась. Вся Великая Пустыня королевства Васабия не видела, наверное, такого обилия влаги за целый год. Как и все остальные женщины своей страны, Назра густо красила ресницы тушью, которая теперь черными струйками стекала по ее смуглым щекам. Флоренс слушала, кивала и протягивала ей бесчисленные салфетки. Назра сбивчиво обьясняла, что она ничего такого не планировала, что ни в коем случае не хотела вмешивать Флоренс, что собиралась доехать лишь до вокзала и сесть там в экспресс до Нью-Йорка, а потом… потом будь что будет. Но вместо этого она свернула направо, и тут вдруг этот полицейский автомобиль, а потом ворота в ЦРУ выскочили как непонятно что… И затем страшный удар. И единственный человек, кому она могла позвонить, была Флоренс. В общем, Назра просила у Флоренс прощения.

Флоренс хотела сказать что-нибудь ободряющее, но промолчала, поскольку оснований для бодрости не было никаких. Она держала Назру за руку и даже сама, казалось, этого не замечала.

В конце концов бурный поток слез иссяк. Назра просто устала и успокоилась. Посмотрев на больничный потолок, она вдруг сказала:

– Что они со мной сделают?

В этот момент занавес распахнулся, и перед ними предстал принц Бавад со своей свитой.

«Надо же, как похож на Отелло, – успела подумать Флоренс. – А вот и Шаззик в роли Яго».

Среди остальных она узнала руководителя службы безопасности Госдепартамента и (о черт!) мистера Даккетта. А также Макфолла, главу ближневосточного отдела ЦРУ.

Из-за спин всех этих представителей официоза долетал голос доктора, мужественно пытавшегося что-то обьяснить насчет опасности осложнений, но было ясно, что он здесь уже не хозяин. Принц Бавад, который одним щелчком мог поднять на ноги целое королевство, привез своего личного терапевта и санитаров, чтобы забрать отсюда свою жену. По отношению к Соединенным Штатам Назра была суверенной и неприкосновенной территорией Васабии.

Почему она позвонила вам?

– Вы спрашивали об этом уже двенадцать раз.

Двенадцать раз в ходе трех допросов.

На этом присутствовали: Чарльз Даккетт, помощник заместителя госсекретаря по ближневосточным вопросам (ПЗГСБВВ); два блеклых типа из Национального совета по безопасности при Белом доме; госдеповский сотрудник ФБР и какой-то парень из ЦРУ, представившийся явно не своим именем и скорее всего работавший на Макфолла. Плюс стенографист, который все время кашлял.

Флоренс подивилась, почему это они не прислали кого-нибудь из отдела, скажем, градостроительства.

– Тогда я спрошу вас еще раз.

– Может, просто подключите ко мне свои датчики?

Она была уже в таком состоянии, что предпочла бы пройти тестирование на детекторе лжи.

– Никто этого делать не собирается. Почему она вам звонила?

– Почему, почему! Она попала в аварию, Чарльз. Выглянула из окна и увидела мужчин с оружием. Мы с ней знакомы уже давно. Мы дружили. Я женщина. Она оказалась в стрессовой ситуации. Возможно, она хотела поговорить с каким-нибудь отзывчивым человеком из правительства США. Вам ли не знать, как трудно найти такого.

– Почему вы не доложили об этом немедленно?

– Я собиралась… После того как положение стабилизируется.

– Стабилизируется? Попытка изолировать сбежавшую жену дипломата! Жену принца Бавада! На каком языке, скажите на милость, это может называться стабилизацией положения?

– Я просто пыталась выиграть немного времени – вот и все. Она была в панике. Можете назвать это актом человеческого сострадания. А чтобы у вас не оставалось сомнений – я вам сразу скажу, что не являюсь владелицей подпольной железной дороги для беглых васабийских жен. Понятно?

Даккетт раскрыл красную папку с грифом «Совершенно секретно» и что-то там прочитал.

– Вы сказали ей следующее: «Скажи им, что ты ранена. Проси отвезти тебя в больницу. В больницу Фэрфакс. Уговори их, Назра! Ты меня понимаешь? « Почему именно Фэрфакс?

То, что у них была распечатка ее телефонного разговора с Назрой, могло иметь две причины: либо специалисты из ЦРУ обладают возможностью спонтанно перехватывать любой мобильный звонок, сделанный на контролируемой территории, либо – что более интересно – правительство уже до этого прослушивало сотовый телефон Назры.

– Это ближайшая больница.

Даккетт, нахмурившись, открыл зеленую папку с грифом «Совершенно секретно»

– Вы сообщаете, что встречались с ней… семь раз… по самым различным поводам.

– Совершенно верно. Четыре ланча, одно чаепитие в отеле «Времена года» и два похода по магазинам. Все это есть у вас в папке. В желтенькой посмотрите.

Даккетт открыл желтую папку.

– Эти доклады содержат исчерпывающую информацию?

– В каком смысле – исчерпывающую?

– Вы обо всем в них писали?

– Конечно. Обо всем, что имеет отношение к делу.

– А что вы считаете не имеющим отношения к делу?

– Подробности личной жизни.

– Поконкретней, пожалуйста.

– Девичьи разговоры.

Возможно, это был наилучший способ обрисовать проблему всей этой группе самцов с высоким содержанием тестостерона.

Даккетт тяжело вздохнул, как может вздохнуть только истинный бюрократ, – из самой глубины сердца.

– Флоренс, у нас тут не викторина «Двадцать вопросов». Все, что она вам говорила, имеет отношение к делу.

Флоренс взглянула на Даккетта, потом на человека из ФБР, на парочку из Белого дома и, наконец, на цээрушника, который явно разглядывал ее не только с деловым интересом. Затем она снова повернулась к Даккетту.