- Но ведь, насколько я знаю, - протянула я, - это тянется целых сто лет. Началось всё со странной смерти Мэри Драммонд, а продолжается по сей день. Я одного не понимаю – ну, избавились они от наследников. Так почему же они сразу во владение не вступили?

- Фиг их знает, - пожал плечами Дима.

- Может, дело в том, что оставались наследники? – вдруг осенило меня.

- В смысле? – сдвинул брови Дима.

- Ну, у герцогов, которых убили, дети были где-нибудь за границей, они их отправили учиться в другой город, к примеру.

- Ага! – скривился Дима, - например, в Россию! Не мели чушь! В Англии лучше образование в мире!

- Вот уж не скажи, - возразила я.

- Хочешь сказать, что в России лучше? – заухмылялся Димка, - здоровый патриотизм в действии?

- Хватит ехидничать! – буркнула я, - немецкое, французское и швейцарское образование тоже прекрасное! Они могли просто убрать из дома своих детей, чтобы до тех не добрались. Ты не заметил странную тенденцию?

- Что все дети живы, успели обзавестись потомством, а, вступив во владение замком, тут же отъезжали на тот свет? Заметил! Просто не связал. А ты права!

- Надо сказать инспектору, - вздохнула я, - хотя вряд ли он потом нам что-либо объяснит. Только наорёт, что мы роемся в

этом.

- Это он может, - кивнул Дима, - пропесочит основательно.

- Тогда как выяснить? – заволновалась я, - вряд ли Джайлз знает, он в то время ещё не жил. Нужно поднять документацию.

- Слушай, а, может, просмотреть замковые бумаги? – вдруг оживился Дима, - а что – это идея. Ведь все расходы вписываются в специальные домовые книги. Сколько, куда и зачем. С такими угодьями всегда так делали. И наверняка они отсылали деньги своим детям, учащимся за границей.

- Отличная мысль, - согласилась я, - пошли к экономке.

Своим требованием я застала мисс Гротс врасплох.

- Все домовые книги от ста лет назад и до наших дней? – оторопела она, - но зачем вам?

- Надо, - упрямо сказала я, - или их нет?

- Почему же нет? – протянула она, - сейчас принесу.

И мы встряли на целый день. Джайлз в два часа принёс чёртовы сандвичи и я отправила его назад, за супом.

Пришлось идти обедать, а с кофе мы переместились в кабинет, и опять углубились в бумаги.

Мы просидели до вечера, составляли хронологию, и пришли к неутешительному выводу, да, всех своих детей молодые герцоги отправляли за границу. Те возвращались со своими детьми, которых потом тоже отправляли.

После этой бумажной работы мы сидели, словно пыльным мешком стукнутые. Я глотала остывший кофе, и, лакомясь вкуснейшим эклером домашнего производства, перелистывала старую книгу.

- Сколько тут интересного, - протянула я, - а орфография какая! Ты погляди!

- Хватит с меня этой пыли и этой орфографии! – фыркнул Дима, потягивая чёрный кофе с долькой лимона, тоже остывший, - это ты любительница старины, а я предпочитаю наш век.

- Да? – прищурилась я, - смотрите, какой современник нашёлся! И как это в тебе уживается?

- Конкретизируй.

- Да все твои качества, - я облокотилась о спинку стула.

- Как-то да уживаются, - ухмыльнулся он, - слушай, подруга, а

тебе не пора на приём?

- Ой, точно, - вспомнила я, вскакивая с места.

- Помочь корсет застегнуть? – улыбался Дима.

- Без тебя справлюсь, - фыркнула я, и отправилась в свою комнату, переодеваться.

Корсет оказался очень удобным. Я осторожно надела поверх него платье, волосы без проблем подняла в высокую «улитку», оставив пару локонов выбившимися, и водрузила на голову изящную диадему с рубинами.

Смотрелось очень красиво, и, с трудом встав на шпильки, я стала спускаться по лестнице, держась за перила.

- Джайлз, машина готова? – спросила я дворецкого.

- Да, миледи, - кивнул тот, и я, пошатываясь, и держа в руках крохотный ридикюльчик, уселась в машину с водителем.

Спина ныла, но я стоически терпела, но сидела ровно-ровно, стараясь никаких лишних движений не делать.

Естественно, я психовала. Меня нервировала ситуация в целом, совершенно не было желания становиться герцогиней и появляться на этих сборищах. Но выбора у меня не было, и теперь я сидела, как на иголках, раздражённая и нервная.

Шофёр привёз меня к высокому, красивому зданию, открыл передо мной дверцу, я с трудом выбралась и осторожно пошла внутрь.

Около входа стояли двое мужчин в старинных ливреях. Я показала им приглашение и была пропущена.

Миновав просторный холл, я подошла к широкой двери в виде ворот, украшенной позолотой, которую передо мной тут же раскрыли двое других мужчин в ливреях.

Огромный, полукруглый зал, пол которого был расписан позолотой, стены и потолок тоже, а посредине висела громаднейшая люстра с несчётным количеством мелких, хрустальных подвесок. Люстра искрилась и переливалась, красиво мерцая в свете электрических лампочек.

Я невольно залюбовалась хрустальным монстром, а в голове мелькнула шальная мысль – ещё обрушится на головы присутствующим. А народу тут было очень много.

- Любуетесь? – услышала я рядом, и увидела приятного мужчину около сорока лет. Он был одет, как и все, в смокинг, из чего я сделала вывод, что это какой-то аристократ.

- Я устроитель этого торжества, герцог Химпсон, Торнтон

Химпсон, - представился мужчина.

- Очень приятно, - ответила я, протягивая ему руку для поцелуя, - Эвива Миленич, наследница лорда Драммонда.

- Ах, так вы леди Драммонд! – воскликнул Химпсон, - очень, очень раз знакомству.

- Я пока не леди Драммонд, - улыбнулась я, - соответствующих бумаг пока не подавала.

- Это поправимо, - кивнул герцог, - и я рад, что в нашем великосветском обществе появилась такая милая леди. А вы знаете, что обладаете непростым титулом?

- Я пока ещё никаким титулом не обладаю, - процедила я, с трудом удерживая на лице приветливую улыбку.

- Вы герцогиня, - не слыша меня, продолжал Химпсон, - а герцоги в Англии составляют второй разряд принцев.

- О господи! – пробормотала я на русском, изображая при этом внимание, и резко перешла на английский, - конечно, я в курсе. И это льстит мне.

Он совершенно оглушил меня, наговорив чопорным тоном много всякой ерунды, а потом, опомнившись, познакомил с несколькими людьми.

Я побеседовала с ними на различные темы, выпила шампанского, потанцевала, а потом устало опустилась на кушетку у стены. Меня уже успели всем представить, и я, изрядно утомлённая, сидя с царственной осанкой из-за пресловутого корсета, наблюдала за остальными.

- Добрый вечер, прелестная леди, - подошёл ко мне приятный, молодой человек.

Где-то я уже видела этого милого блондина... Только где?

- Грегори Рейдинг, - представился парень, - можно пригласить вас на танец? Вы так отчаянно скучаете.

И мне ничего не оставалось, кроме как пойти танцевать с ним вальс.

- Я люблю вальс, - сказал он, - а вам как этот танец?

- Красивый, - поддержала я разговор, - но я предпочитаю танго, пасадобль, фламенко, и прочие латино.

- Сразу видно, что в вас бурлит горячая кровь, - мягко улыбнулся он, - а я не поклонник страстных танцев. Вам тут нравится? Только честно.

- Честно? Нет, - ответила я, - мне здесь скучно. Конечно, всё

очень красиво, но... – я выдержала паузу.

- Я вас понял, - кивнул Грегори, - они все напыщенные, а вы простая, скромная девушка. В вас нет аристократической вычурности.

- Что верно, то верно, - кивнула я.

- А вы не хотите сходить со мной на свидание? – вдруг спросил Грегори.

- На свидание? – удивилась я.

- Да, - кивнул он, - на свидание. Я тоже простой парень, вынужденный ходить на дурацкие сборища. Мы родственные души, не находите?

Я не знала, что ему ответить, а Грегори продолжал меня «клеить».

- Вы так хороши, что не в сказке сказать, - шептал он, - и глаза у вас потрясающие. Вы похожи на египетскую принцессу. Я очарован вашей красотой.

Он наговорил мне множество комплиментов, а потом я уехала домой, оставив ему свой номер мобильного.