Мой сотовый, поставленный заряжаться, неожиданно резко зазвонил, и я подскочила на месте. Разлила свой кофе, и схватила телефонную трубку, выдернув штекер вместе с розеткой.

- Оставь, Макс потом сделает, - воскликнула Анфиса Сергеевна.

- Да я и сама сделать могу, - ухмыльнулась я, пожилая женщина округлила глаза, а я нажала на кнопку приёма вызова, - слушаю.

- Вика, здравствуй, это Нестеров.

- Здравствуйте, Павел Николаевич, - воскликнула я, - у вас что-то случилось? Или просто так звоните?

- Да, Вика, у меня проблема, и помочь решить её можешь только ты, - вздохнул пожилой человек, - ты не могла бы завтра в пять часов быть у меня? Вместе с твоим Максимом?

- Мы обязательно будем, - заверила я его, - а что у вас случилось?

- Я обязательно всё объясню, но только завтра, - и на этом он отключился, не объяснив ничего, чем крайне меня заинтриговал.

- Что могло у него случиться? – спросила я Максима вечером, когда он пришёл с работы, и мы собирались лечь спать.

- Завтра он нам всё объяснит, - пожал плечами Макс, стягивая с себя майку, и швырнул её, куда попало.

Меня эта его манера доводит до бешенства. Я предпочитаю устраивать беспорядок в шкафу, а не в комнате.

Утро было нервным. Сначала позвонил Дима, потрепал мне нервишки, он хотел взять Василинку с собой в Париж, потом я проверила кучу ресторанной документации, а оставшееся

время провела в компании санепиднадзора.

Не очень приятной была эта компания, они нашли у меня кое-какие нарушения, и грозились закрыть мой клуб-ресторан. Пришлось откупиться от них, а своим поварам устроить взбучку. У меня хороший коллектив, и мои работники сразу меня поняли, и сразу бросились наводить порядок.

Все нарушения к вечеру были устранены, я договорилась с

одним магазином, чтобы мне доставили плитку для

танцевального зала, и вздохнула с облегчением.

Это был трудный день.

Вечером за мной заехал Макс, и мы рванули к Павлу Николаевичу. Последний уже ждал нас, едва мы вошли, я увидела красиво сервированный стол.

- Проходите, друзья мои, присаживайтесь, - радушно пригласил нас хозяин дома, и сел напротив, - Вика, тебе налить мартини?

- Можно, - кивнула я, - а что вообще случилось?

- Сейчас я всё объясню, - сказал Нестеров, наливая мне в конусообразный бокал спиртное.

Он налил мне мартини, а Максу и себе коньяк. Я тем временем успела закурить сигарету, и внимательно на него посмотрела. Павел Николаевич поставил на стол бутылку, и вдруг заявил:

- Выходи за меня замуж.

Я даже поперхнулась от неожиданного предложения руки и сердца, и ошеломлённо уставилась на пожилого человека.

- Вы ведь сейчас пошутили? – осторожно осведомилась я.

- Вика, выньте сигарету из бокала с мартини, и выслушайте меня, - попросил Павел Николаевич.

Я покорно вынула размокшую сигарету из бокала, и положила её в пепельницу, а сама выпила содержимое бокала вместе с пеплом.

- Я действительно хочу, чтобы вы стали моей супругой, - сказал он.

- Но я замужем, - воскликнула я, - что вы такое вообще говорите?

- Я же сказал, выслушайте же меня, - нервно воскликнул Павел Николаевич, и стал рассказывать о своей юности.

Честно говоря, я не совсем понимала, зачем мне всё это нужно знать, но перебивать его было крайне невежливо, и

потому мы с Максом просто слушали.

Отец его был евреем, а мать дочерью одного русского графа. Пелагея была единственной наследницей своих родителей, и после их смерти унаследовала всё состояние. Тогда она влюбилась в Исаака, молодого и преуспевающего врача, хотела стать его супругой.

И она вышла за него замуж. Родила от него малыша, которого

я сейчас в престарелом возрасте имею честь лицезреть

перед собой, и всё было бы хорошо, если бы не несчастье,

постигшее молодую семью.

Исаака убили забравшиеся в дом грабители, они ничего не нашли, все ценности молодая семья держала в банке, и со злости убили хозяина дома.

Пелагея очень переживала из-за смерти мужа. Но через три года вышла замуж за Николая Федоровича Нестерова, отчима Павла Николаевича.

Тот тоже оказался весьма небедным человеком, и женщина прожила счастливую жизнь, и была любима.

В дом Нестеровых были вхожи разные люди, и среди них молодой граф Драммонд. Он был англичанин, аристократия до мозга костей, и Павел Николаевич подружился с Джорджем.

Но дружба дружбой, а девушки врозь. Они повстречали красавицу Леокадию, и влюбились в неё.

Правда, первым её повстречал Джордж, но она выбрала Павла Николаевича, тот просто отбил девушку у друга.

Джордж раз и навсегда обиделся на бывшего лучшего друга, он после роковой встречи с Леокадией так никогда и не женился. А Павел Николаевич всю свою жизнь был счастлив с любимой.

Полвека прошло, но Джордж до самой смерти сохранил свою любовь к Леокадии.

Но было ещё одно « но » в жизни Нестерова, он всю свою жизнь мечтал стать лордом, даже получил английское гражданство, когда появилась такая возможность. Он мечтал попасть в палату лордов, но это получил его друг Джордж.

И вот теперь, ему позвонили из инюрколлегии, и сообщили, что Джордж Драмонд, герцог, оставил всё своё состояние Нестерову. Вместе с состоянием он получал и

звание лорда...

- Так в чём проблема? – удивилась я, - получайте своё

наследство, своё долгожданное звание, и будьте счастливы. Я рада за вас.

- Джордж сделал мне маленькую подлянку, - вздохнул Павел Николаевич, - в завещании есть оговорка, я могу вступить в наследование, только будучи женатым. И жена должна быть ослепительно красива, чтобы ей было не больше тридцати лет, и у неё должно быть двое детей. Это он решил мне так

отомстить за Лику. Чтобы я на старости лет мучился с

молодой женой. Я предлагаю тебе фиктивный брак, Вика. А, когда я умру, ты унаследуешь моё состояние.

- Да вы с ума сошли! – вскричала я, - я, конечно, авантюристка, но не настолько.

- Вика, я тебя прошу, - воскликнул Нестеров, - я всю свою жизнь мечтал стать лордом, а тут такое. Никто же не узнает, что брак фиктивный. Максим, может, вы будете на моей стороне? Я не отнимаю у вас жену, потом опять распишитесь.

- Даже не знаю, что и сказать, - пробормотал мой муж, - я порядком ошарашен. Ну, и дружок у вас, прости Господи, был.

- Я же говорю, он мстит мне так, - развёл руками Павел Николаевич, - мы с ним всю жизнь соперничали, представляю, как он сейчас на небесах усмехается, глядя, в какой прострации я нахожусь. Ничего, я тоже не лыком шит, Вика, помоги мне утереть нос ему. Ты же такая добрая девочка, исполни мечту всей моей жизни.

Как он хорошо меня знает, я даже невольно восхитилась.

Перед такой просьбой я не могу устоять, я стремлюсь помогать всем и вся, и пожилой человек с такой тоской в глазах просит исполнить мечту всей своей жизни...

- Макс, - как-то жалобно проблеяла я, посмотрев на мужа.

- Поступай, как считаешь нужным, - пожал он плечами, - я не против, это же формальность, но считаю своим долгом предупредить, что это уголовно наказуемое деяние.

- Что ты имеешь в виду? – подняла я бровь.

- Ты прекрасно поняла, что я имею в виду, - воскликнул Максим, - фиктивный брак! Это попытка обманом получить деньги! Попросту это обычное мошенничество! С ума сойти!

Как я это своему начальству объясню?

- А никак не объяснишь, - пожала я плечами, - ты никому не

скажешь, что мы разводимся.

- И как такое утаить? – прищурился Максим.

- Я не знаю, просто пока не говори ничего, - я вынула новую сигарету, со вкусом закурила, и вздохнула, - что у меня за судьба такая, во всякие авантюры лезть?

- Это не судьба такая, а характер твой, испорченный, - проворчал Максим.

- Вика, милая, спасибо тебе огромное, - с чувством сказал Павел Николаевич, - ты даже не представляешь, как мне это важно.

- Я с удовольствием вам помогу, - кивнула я, - только мне из-за денег неприятно. Даже не думайте мне ничего завещать, мне ничего не надо.