ГЛАВА XXXIV

трасть к золоту одержала на мгновение верх над любовью.

Мысль о сокровищах отодвинула на задний план мечты о единственном человеке, которого она любила со всей пылкостью своей натуры.

В ней сказалась Королева Золота.

В одно мгновение она пережила самые разнообразные ощущения: изумление, тревогу, сомнения, бьющую ключом, опьяняющую радость.

Ей хотелось отдалиться от мира, замкнуться в самой себе и наслаждаться, упиваться своим счастьем.

Двумя мечтами была полна ее жизнь — о счастливой любви и о сокровищах.

И вот одна ее мечта близка к осуществлению. Перед ней Воздушный Город — тот легендарный город, который вот уже несколько веков тщетно ищут тысячи мечтателей.

Она несколько минут оставалась в забытьи.

Очнувшись, она задумалась над тем, как добыть сокровища.

Прежде всего она решила не посвящать в свою тайну никого, кроме самых доверенных людей.

Помимо полковника Диксона, в ее отряде было несколько человек, более или менее посвященных в тайну сокровищ.

Прежде всего, Корнелиус Фьельд, ее секретарь, который знал все секреты Дианы. Затем — агенты, следившие за Дэрошем и подслушавшие француза, когда он, вопреки советам Жо, громко выражал радость по поводу открытия сокровищ. Кое-что знали, наконец, и авантюристы, похитившие Элизу, ее родителей и старого негра.

Эти люди знали, однако, тайну лишь отчасти, в той степени, в какой они принимали в ней непосредственное участие, оставаясь в полном неведении относительно того, что касалось их друзей, и потому не могли бы ничего предпринять порознь. Все секреты сосредоточивались в руках Королевы Золота — и она одна могла обеспечить успех предприятия; ее сообщники это знали и согласились быть пайщиками Дианы.

Королева Золота поспешила поделиться открытием со своим секретарем Корнелиусом.

Это был человек небольшого роста, средних лет, чрезвычайно ловкий и не особенно разборчивый в средствах к достижению целей. Он занимал некогда довольно важный пост в департаменте полиции, но, будучи крайне самолюбивым, вошел в столкновение с начальством, подал в отставку и с тех пор был в услужении у частных лиц.

Час спустя уже была готова лестница, сколоченная по распоряжению Корнелиуса Фьельда из стволов высоких деревьев, вырубленных в близрастущем лесу. Ступени ее, для выигрыша во времени, сделаны были с помощью лассо.

Как только импровизированная лестница была готова, ее тотчас же приставили к скалистой, почти вертикальной стене, и Диана первой стала по ней взбираться. Мужской костюм, облегавший ее стройную фигуру, упрощал ей подъем, и всадники восхищались ловкостью и смелостью, с какими она взобралась на первую площадку. Вслед за ней поднялись Корнелиус и полковник Диксон.

Когда все трое были на площадке, Корнелиус осторожно втащил наверх лестницу и приставил ее ко второй площадке. Подъем совершился в том же порядке.

Чем выше, тем это становилось опаснее, и у стоявших внизу людей дух захватывало при мысли, что взбиравшимся достаточно сделать один неправильный шаг, чтобы полететь вниз и разбиться вдребезги.

Наконец, они достигли девятой площадки и были у цели. Их отделяло от людей, стоявших внизу, расстояние в семьдесят метров.

Как некогда Дэрош, Королева Золота проникла в первую комнату, высеченную в скале. Мужчины последовали за ней и застали ее погруженной в рассматривание бумаги, которую она только что вынула из маленького портфеля из змеиной кожи.

На листе красными штрихами был начерчен план.

— Ну что, господин полковник, — улыбаясь, сказал Корнелиус, — разве не удобнее было снять план, чем содрать его вместе с кожей со спины негра, как вы это предлагали?

— Да, но вы слишком долго провозились с вашей копией, — возразил полковник своим гнусливым голосом.

— Зато это было человечнее. Я напоил старика до потери сознания, и, уверяю вас, он не чувствовал ни малейшей боли, когда я оперировал над его черной кожей серной кислотой.

Диана, улыбаясь, слушала и в то же время внимательно разглядывала план. Наконец, она подняла голову и воскликнула с лихорадочной торопливостью:

— Готово, идем!

Корнелиус отвязал подвязанные им к лестнице смолистые сучья дерева, известного под названием «окошэ», вполне заменяющего индейцам факелы, и они двинулись в путь.

В подземелье отвратительно пахло летучими мышами, которые носились целыми тучами, спугнутые светом.

Впереди шел, освещая путь, Корнелиус. За ним с планом в руках двигалась Диана, а полковник Диксон заключал шествие, смешно пригибаясь при проходе через небольшие отверстия между двумя соседними комнатами.

План был превосходен.

В нем были помечены не только проходы, но и указаны отличительные признаки той или другой комнаты. Каждая из каменных клетей сообщалась тремя или даже четырьмя проходами с соседними, и потому без плана решительно нельзя было бы разобраться в этом лабиринте.

С сильно бьющимися сердцами, медленно двигались вперед Диана и ее спутники.

Наконец, они дошли до голой стены, где была изображена головакаймана и в которой Дэрош проделал клинообразную брешь при помощи динамитного патрона.

— Здесь находятся сокровища, — прошептала Диана задыхающимся голосом.

Ее сердце билось до боли, и руки дрожали.

Корнелиус поднес к стене факел, ища какого-нибудь отверстия или расщелины. Перед ним был сплошной гранит. После более внимательного осмотра он заметил, наконец, нору, ту самую, из которой Жо вытащил за хвост ракуна.

Нагнувшись, он разглядел в шероховатости гранита следы металлического порошка, которые Дэрош впопыхах забыл уничтожить.

Как и Дэрош, полковник всунул в нору руку и вытащил несколько зерен золотого песку.

Диана, снедаемая лихорадочным волнением, последовала примеру полковника и просунула туда же свою нежную маленькую ручку.

Ее пальцы нащупали золото… Песчинки металла прилипли к ее руке и забрались под ногти.

— Золото!.. Это золото! — воскликнула она, пьянея от восторга. — Нужно пройти туда во что бы то ни стало!

— Как бы уничтожить эту проклятую стену? — вскричал полковник, наэлектризованный видом золота.

— Это можно сделать лишь при помощи пушки или динамита, — ответил Корнелиус, стараясь сдержать волнение.

— Но ведь динамит можно достать не ближе чем в Fort Mac-Rae.

Диана нервно пожала плечами и обратилась к своему секретарю:

— Скажите, Корнелиус, сколько динамита в патроне винтовки?

— Ровно шесть грамм.

— Прекрасно. У каждого из наших всадников по тысяче патронов; не так ли?

Корнелиус утвердительно кивнул головой.

— Так как их пятьдесят человек, то всего, значит, имеется пять тысяч патронов. Считая по шесть грамм в патроне, мы располагаем тридцатью килограммами динамита… Итак, нужно выпотрошить патроны, и у нас будет столько динамита, что мы сможем взорвать целую шахту.

Полковник и Корнелиус с искренним восхищением смотрели на молодую женщину, которая так быстро придумала столь простой и легкий способ.

Они приветствовали ее план криками: «Браво!» — и, как американцы, понимая, что в данном случае «время — больше, чем деньги», поспешили привести его в исполнение.

С большими предосторожностями они спустились вниз, оставив Диану наедине с вековыми сокровищами.

Извлечение динамита из патронов продолжалось больше часа, и Диана дрожала от нетерпения.

За неимением подходящего сосуда динамит был помещен в дорожном одеяле, завязанном четырьмя узлами, и после неимоверных усилий благополучно доставлен к норе ракуна.

Достаточно было ничтожной искры, чтобы все трое были погребены в мрачной пещере, и потому полковник принял самые строгие предосторожности, стараясь держаться с факелом как можно дальше.

Корнелиус наполнил нору динамитом, ввел туда длинную шерстяную тряпку, пропитанную порохом, привязал к ней разорванное полосами одеяло и засыпал затем нору мелкими камешками и песком, плотно притоптав их сапогом.