Бог и Природа, рассматриваемые как коррелятивные или дополнительные (разумеется, не надо терять из виду сказанное нами вначале о том, что термин «Бог» должен пониматься здесь в ограниченном смысле, чтобы избежать с одной стороны, всякого «пантеизма», а с другой, всякой «ассоциации» в смысле арабского слова shirk [305]), проявляются соответственно как «активный» и «пассивный» принципы проявления, или как «действие» и «возможность» в аристотелевском смысле этих терминов (чистое действие и чистая потенциальность по отношению к универсальному проявлению [306], относительное действие и относительная потенция на всяком другом уровне, более определенном и более ограниченном, чем этот), то есть они всегда проявляются, по сути, как «сущность» и «субстанция» в разных значениях, которые мы объясняли в связи с разными сюжетами. Чтобы отметить этот взаимный характер активного и пассивного, сходным образом используют еще выражения Natura naturatans и Natura naturata [307], в котором термин Natura , вместо того, чтобы применяться только к пассивному принципу, как раньше, обозначает одновременно и симметрично оба принципа, относящиеся непосредственно к «становлению» [308]. Здесь также мы обращаемся к дальневосточной традиции, согласно которой посредством ян и инь модифицируются все существа, следовательно, посредством Неба и Земли, и в проявленном мире «вращение двух принципов ян и инь (соответствующих действиям и реакциям небесных и земных влияний) управляет всеми вещами» [309]. «Две модальности бытия (инь-ян ) дифференцировались в изначальном Бытии (Тай-цзи, Tai-ki ), их взаимное вращение началось, и последовала космическая переменчивость. Апогей инь (конденсированный в Земле), это спокойная пассивность; апогей ян (конденсированный в Небе), это плодотворная деятельность. Пассивность Земли предлагается Небу, активность Неба осуществляется на Земле, оба порождают все сущее. Невидимая сила, действие и реакция бинома Небо-Земля, производит всякое изменение. Начало и конец, полнота и пустота [310], астрономические вращения (временные циклы), фазы Солнца (времена года) и Луны, все это есть произведение этой единой причины, которую никто не видит, но которая действует всегда. Жизнь разворачивается к своему завершению, смерть есть возврат к пределу. Порождения и расточение (конденсация и растворение) непрестанно следуют друг за другом, не зная ни начала, ни конца (и происхождение, и предел оба скрыты в Принципе). Действие и реакция Неба и Земли являются единственным мотором этого движения» [311], через серию бесконечных перемен приводящим к окончательной «трансформации» [312], которая приводит их вновь к Принципу, из которого они все произошли.

У истоков современной философии Бэкон рассматривал еще раздельно три термина Deus, Homo, Natura как три разных предмета познания, которым следует поставить в соответствие три различных раздела «философии»: он только отдал предпочтение собственно «натурфилософии» или науке о Природе в согласии с «экспериментальной» тенденцией современной ментальности, которую он представлял в это время, как Декарт, со своей стороны, представлял ее «рационалистскую» [313] тенденцию. Впрочем, это все еще только вопрос «пропорции» [314]. Еще в XIX веке можно было увидеть в том, что касается той же самой троичности, достаточно экстраординарное и неожиданное искажение: мы хотим сказать о так называемом «законе трех состояний» Огюста Конта. Но поскольку отношение его с тем, о чем здесь идет речь, не может быть очевидным с первого взгляда, то некоторые объяснения по этому поводу, возможно, не покажутся бесполезными, так как это является довольно любопытным примером того способа, которым современный дух может извращать данные традиционного происхождения, когда он задумывает овладеть ими, вместо того, чтобы их просто отбросить.

Фундаментальной ошибкой Конта в этом отношении является его представление о том, что каков бы ни был род размышлений, которым предается человек, он никогда ничего другого не сможет предложить, кроме объяснения естественных явлений. Однако эта узкая точка зрения с необходимостью ведет к предположению, что всякое познание, какого бы рода оно ни было, представляет собой более или менее несовершенную попытку объяснения этих явлений. Однако эта узкая точка зрения с необходимостью ведет к предположению, что всякое познание, какого бы рода оно ни было, представляет собой более или менее несовершенную по пытку объяснения этих явлений. Присоединив к этой предвзятой идее совершенно фантастическое видение истории, он полагает, что открыл в различных областях познания, всегда в реальности сосуществующих, три типа объяснения, которые он рассматривает как последовательные, потому что, ошибочно относя их к одному и тому же объекту, он, естественно, находит их несовместимыми друг с другом. Он приводит их в соответствие с тремя фазами, которые человеческий дух должен был бы проходить по ходу истории, и называемые им соответственно «теологическое состояние», «метафизическое состояние» и «позитивное состояние». В первой фазе явления приписывались бы вторжению сверхъестественных агентов; во второй фазе они соотносились бы с естественными силами, присущими вещам и уже не трансцендентными по отношению к ним; наконец, третья фаза характеризовалась бы отказом от исследования «причин», которое тогда замещалось бы исследованием «законов», то есть неизменными отношениями между явлениями. Это последнее состояние, которое Конт рассматривает как единственно значимое, довольно точно представляет относительную и ограниченную концепцию, являющуюся на самом деле концепцией современных наук. Но все то, что касается двух других «состояний», является поистине лишь суммой заблуждений. Мы не будем это детально исследовать, поскольку это малоинтересно, мы только ограничимся выявлением тех моментов, непосредственно имеющих отношение к вопросу, рассматриваемому нами в настоящее время.

Конт полагает, что в каждой фазе упоминаемые им элементы объяснения постепенно координируются таким образом, что в конце концов достигают единого принципа, заключающего в себе их все: таким образом, в «теологическом»» состоянии различные сверхъестественные агенты, сначала понимаемые как независимые один от другого, затем иерархизируются, чтобы окончательно потом систематизироваться в идее Бога [315]. Также в так называемом «метафизическом» состоянии понятия различных естественных сил имеют тенденцию все больше и больше растворяться в понятии единой «сущности», обозначаемой как «Природа» [316]. Из этого видно, что Конт полностью игнорирует то, что такое есть «метафизика», поскольку для него это вопрос «Природы» и естественных сил, то есть речь идет о «физике», а вовсе не о «метафизике». Ему достаточно было обратиться к этимологии, чтобы не совершать одну из самых грубых ошибок. Как бы то ни было, мы здесь видим Бога и Природу, представленных уже не как два предмета познания, а только как два понятия, к которым приводят два первых из трех видов объяснения, рассматриваемых в этой гипотезе [317]. Остается еще Человек, и довольно трудно усмотреть, какую роль он будет играть по отношению к третьему предмету, но, тем не менее, он является именно таковым.