Только вот иероглиф 子 в сочетании 椅子 к «ребёнку» не имеет абсолютно никакого отношения. Всё дело в том, что слово «стул» было заимствовано из китайского языка именно в виде 椅子, в котором непосредственно за «стул» отвечает иероглиф 椅 (yi, и). Но так как китайский язык, особенно в современных его вариациях, тяготеет к двусложности[639], и по сложившимся грамматическим нормам «стул» не может быть записан только иероглифом 椅 (за исключением некоторых литературных случаев[640]), поэтому к нему и добавляется суффикс 子 (zi, цзы) основная задача которого здесь - быть признаком существительного (указывать на тот факт, что данное слово обозначает предмет). А чтобы понять, почему «ицзы» в Японии трансформировалось в «ису», достаточно вспомнить разговор об уникальности японского «у», являющегося чем-то промежуточным между «у» и «ы».

Итак, 奇 - странный (большой, сидящий на подставке и ещё поющий), 椅 - стул (странная деревянная вещь, на которой сидят большие люди), 綺 - красивый (странный сидящий на подставке большой поющий человек, разодетый в красивые одежды - ну, прямо Евгений Онегин за исполнением арии на сцене Большого театра).

Раз уж мы зашли настолько далеко, что смогли такую необычную для японцев вещь как стул записать иероглифами, то давайте заодно узнаем, как записывается японский стол. Мы уже неоднократно для обозначения стола использовали слово テーブル (тэ:буру), происходящее от английского table (тэйбл). Правда, у этого слова есть определённые ограничения в употреблении, о чём можно догадаться хотя бы потому, что у японцев до появления в их жизни заморского «тэ:буру» были (и свои низенькие столики, за которыми можно было сидеть лишь в традиционной японской позе (на коленях). Речь идёт о так называемом 机 (цукуэ) - эдакой деревянной (木) подставке 几-образной формы с лёгким для запоминания названием: «цукуэ» - предмет, к которому цуку (присоединяются).

Нам только остаётся уточнить, какие именно столы называются «цукуэ», а какие - «тэ:буру». К счастью, здесь всё предельно просто: традиционным японский столик - это всегда 机 (цукуэ), а все остальные столы - テーブル (тэ:буру). Такая дискриминация по отношению к европейскому столу вызвана тем, что, как уже отмечалось, до определённого времени японцам был в диковинку привычный всем нам обыкновенный стол. Когда же в Японию вместе с европейцами была завезена и европейская мебель, то вместе со столом (table) в обиход японцев вошло и иностранное слово (table → テーブル). Впрочем, слово 机 (цукуэ) японец может употребить также и по отношению к письменному столу, и по отношению к парте (наряду с テーブル).

[机 - Стол КИ_цукуэ 6 (木 (75) дерево)]

机上の (кидзё: но ...) - настольный; чисто теоретический, умозрительный, кабинетный, академический, нереальный, оторванный от жизни.

Прилагательное 綺麗 (кирэй) имеет два сильно пересекающихся значения: и «красивый», и «чистый». Понятно, что для древнего человека, тем более для японца, понятия чистый и красивый, в общем-то, синонимы, ибо все красивое, как правило, чистое. Не всегда, правда, чистое, обязательно должно быть красивым, но это уже частности.

Нас же интересует кое-что другое. Очень уж большая разница между словами 美しい и 綺麗, что в первую очередь касается происхождения этих слов: 美しい (уцукусий) - японское слово, записанное при помощи совпадающего по смыслу китайского иероглифа, а 綺麗 (кирэй) - слово китайского происхождения, в том плане, что до появления в Японии китайской письменности не было в японском языке слова «кирэй», и создано оно было исключительно за счёт объединения в одном слове двух близких по смыслу иероглифов, которые своими прокитайскими корнями (ки + рэй) и определили звучание слова «красивый» (кирэй). Уже отмечалось, что такого типа слова называются канго (漢語) - слова китайского происхождения[641], в отличие от кокуго (国語) - слов японского происхождения.

美しい女の子が道を行った (уцукусий онна но ко га мити о итта) - По дороге шла красивая девочка. (Здесь сказуемое - итта.)

女の子は美しかったです (онна но ко ва уцукусикатта дэс) - Девочка была красивой. (Сказуемое - глагол-связка «дэс».)

女の子は美しかった (онна но ко ва уцукусикатта) - Девочка была красивой. (В качестве сказуемого выступает само прилагательное.)

Хорошо видно, что предикативное (японское) прилагательное может, как и положено прилагательному, выступать в качестве определения к существительному (красивая девочка), но также может быть сказуемым (девочка красивая) и даже обходиться без глагола-связки, поскольку само способно принимать временные формы, а, значит, выражать настоящее и прошедшее время. Здесь следует напомнить, что исконно японские прилагательные в научной литературе называются предикативными (predicate - сказуемое).

И всё бы ничего, если бы 綺麗 (кирэй) и подобные ему образования тоже не претендовали на роль прилагательных, что создаёт для нас определённые трудности, обусловленные тем, что нам уже более-менее известно, как обращаться с прилагательными японского происхождения (оканчивающиеся обычно на «й»), а вот как поступать с такого типа образованиями мы пока не знаем.

Прилагательные китайского происхождения, в отличие от исконно японских, по сути своей являются существительными, не имеющими к тому же изменяемых форм. Чтобы такие неповоротливые китайские «слоны» хоть как-то могли адаптироваться к японской «посудной лавке», их дополняют специальными (назовём их так) суффиксами, позволяющими производить достаточно эффективную подстройку этих якобы прилагательных под требования японской грамматики.

綺麗な物ですねえ (кирэй на моно дэс нэ:) - Красивая вещь, не правда ли?

馬鹿な話 (бака на ханаси) - глупость.

馬鹿なことを言う (бака на кото[642] о иу) - нести (говорить, молоть) вздор, чепуху.

川は綺麗でした (кава ва кирэй дэсита) - Река была чистой.

あまり好きではありませんでした (амари суки дэ ва аримасэн дэсита) - Не очень понравилось.

歌の好きな人々 (ута но суки на хитобито) - Люди, которым нравится петь.

達者に成る (тасся ни нару) - поздороветь.

Таким образом, когда мы видим 馬鹿, то понимаем, что это дурак, а если 馬鹿な, то дурной, глупый. Но не всегда и не всё бывает так просто. Посмотрим, как в авторитетном японском издании представлено слово 綺麗:

Как, спрашивается, можно перевести слово 綺麗, если оно, судя по словарной статье, как существительное не употребляется, а чтобы опознать в нем прилагательное в привычном для нас смысле, необходимо, чтобы рядом с ним стояла частица «на»? Та же самая картина и со словом 上手 (дзё:дзу), которое как существительное не переведёшь, а чтобы соотнести его значение с привычными нам понятиями о прилагательном (умелый, искусный, ловкий) в словаре приходится рядом с ним приписывать ~な, хотя тем словом, которое и несёт в себе смысл «умелый» как раз и является 上手 без всяких там приписок, необходимых только в том случае, когда это полупредикативное прилагательное присоединяется к некоторому существительному, которое оно как прилагательное определяет.

Большой проблемы здесь нет, и запоминать, играет ли то или иное слово роль существительного, или прилагательного, или существительного и прилагательного вместе, не требуется. Как правило, практика чтения показывает, что очень многие слова китайского происхождения (канго) можно легко превращать в полупредикативные прилагательные, и при этом не так уж много полупредикативных прилагательных, которые не являются «чистыми» существительными.