— Так чем же ты хочешь заняться? — спрашивает она, широко раздвинув ноги и усаживаясь мне на колени.

Я слегка подталкиваю мои бедра вперед, чтобы выпирающая выпуклость под моими тонкими брюками достигла ее промежности.

— Я могу придумать несколько вещей.

Она закатывает глаза и поджимает губы, подавляя улыбку.

— Я уверена, что ты можешь, но, а если серьезно. Давай сделаем что-нибудь интересное.

— Например?

Элли поднимается повыше, хватая мой телефон, и я чуть ли не выпрыгиваю из кожи. Однако она не собирается звонить, а вместо этого нажимает на камеру.

— Улыбнись, — говорит она, снимая, прежде чем я успеваю среагировать.

Я хватаю ее за бедра и наклоняю голову набок.

— Что ты делаешь?

— Делаю сувенир для дома. Я собираюсь послать эти фото себе. Давай, дай мне снять тебя с разных ракурсов, — и она нажимает на кнопку камеры еще три раза, снимая мое лицо, грудь и пресс. — Мммм, очень красиво. Это все я добавлю в свою порно коллекцию.

Я вырываю телефон, прежде чем она сможет снять еще один репортажный снимок, чем вызываю у нее громкий протест.

— Эй! Я не закончила!

— Моя очередь получить сувенир, — отвечаю я, поворачивая камеру на нее. Она мгновенно закрывает лицо руками.

— Ты с ума сошел? Мне это не нужно — заголовки «Полуобнаженные снимки запятнавшей себя светской львицы, отдыхающей наедине с незнакомым мужчиной». Таблоиды будут смаковать это, обсуждая, как я выгляжу, распластанная на диване, посасывая вишнево-красный леденец, в то время как снимается секс-видео.

— А это идея, — я расплываюсь в глупой самодовольной улыбке от возникшего в моей голове образа, что заставляет мой рот наполниться слюной.

— Я не гонюсь за Ким Кардашьян, Дрейк. Так что опусти руки!

Я запечатлеваю фото ее сжатых губ и распростертые руки.

— Элли, это только для меня. Для моего удовольствия. Я убью любого, прежде чем они смогут увидеть эти фото. Я просто хочу смотреть на тебя... всегда. Если я не могу удержать тебя, по крайней мере, позволь мне иметь это.

Ее взгляд падает на свои сжатые пальцы, упирающиеся в мой живот, и она прикусывает свою нижнюю губу.

— Ладно, — ее глаза встречаются с моими, и она печально улыбается. — Хорошо, ты можешь сделать их.

Я захватываю ее изображение, как она смотрит на меня грустными, особенными глазами. Из ее хвоста вырывается прядь рыжих волос, и я пользуюсь возможностью и фотографирую Элли, заправляющую ее за ухо, с задумчивым взглядом, устремленным куда-то вдаль.

— О чем ты думаешь? — спрашиваю я, изучая ее через объектив.

— Я не могу припомнить, чтобы когда-нибудь получала столько удовольствия. И была так счастлива. И я боюсь того, что принесет мне будущее.

Слезы собираются в уголках ее глаз, и я провожу по ее щеке, заставляя взглянуть на меня.

— Не думай об этом прямо сейчас. Давай, просто продолжать веселиться и быть свободными. Давай, будем вместе счастливы сейчас, и не будем пока думать о завтрашнем дне.

Я жадно целую ее, снимая в этот момент эротическое селфи. В другом месте, в другое время, это была бы фотография в виде заставки на домашнем экране. И Элли... Элли была бы первой в моем избранном списке контактов. И, когда она бы звонила мне, чтобы рассказать, как прошел ее день, или вспоминала бы смешную историю, или просто сообщала бы, что скоро придет ко мне, ее заразительное, улыбающееся лицо светилось бы на экране, и голубые глаза сверкали, как самые яркие, самые смелые звезды на небе.

Она отстраняется как раз достаточно, чтобы ее тело оказалось в кадре, озорно улыбаясь. Шаловливая маленькая распутница вернулась, и у меня есть все намерения захватить ее и не дать ей уйти.

— Сними толстовку,— приказываю я, в то время как мои глаза устремлены на экран, отображающий, как она покраснела.

— Что?

— Свою толстовку. Сними ее. Теперь мне нужно кое-что для моей порно-коллекции.

Она чуть-чуть поднимает подол толстовки, приоткрывая маленький участок голой кожи.

— Клянусь богом, Джастис, если ты покажешь кому-нибудь…

— Верь мне, Элли. Ты доверяешь мне. Помнишь?

— Да, — она кивает. — Я сделаю, — и толстовка соскальзывает с ее тела и оказывается на полу, ее красивая грудь всего в нескольких дюймах от моего голодного рта.

Элли прикрывает грудь руками и смотрит в сторону.

— Я выгляжу нелепо, не так ли? Ты привык к большим буферам МакГи, трясущей своей огромной грудью у тебя перед лицом. И вот я... с грудью, словно мне двенадцать лет. Я практически рослый мальчик с сиськами.

Камера щелкает снова, и я опускаю ее, Элли может увидеть всю серьезность, которая отражается на моем лице.

— Пожалуйста, не разрушай себя, сравнивая с мальчиком или любым подростком. Чему я учил тебя, Элли? Сексуальная привлекательность заключается не в больших сиськах или круглой заднице. Это не относится к тому, какого размера у тебя платье или насколько скудна твоя одежда. Сексуальность начинается здесь, внутри, — и я нежно касаюсь ее виска, и Элли вздрагивает от моего прикосновения. Мои пальцы спускаются к ее груди, отодвигая ее руки. — И здесь, — говорю я, прижимая руку к ее сердцу. — Здесь, Элли. Если ты чувствуешь себя сексуальной, ты и будешь выглядеть сексуально. Если ты поверишь в это, ты сделаешь меня счастливым.

Когда ее руки опускаются, я все равно продолжаю напряженно изучать ее тело. Я увеличиваю масштаб камеры, чтобы запечатлеть веснушки на ее носу и крошечную родинку на левой груди. Губы в виде сердечка, нижняя губа немного больше, чем верхняя, из-за чего они выглядят надутыми. Ее талия кажется такой маленькой и узкой, но достаточно сильной, что я точно понимаю, что не переломлю ее, находясь внутри нее.

Элли — это воплощение искусства. Для неопытного глаза она выглядит простой и сдержанной, но для меня, она что-то редкое, экзотическое, то, что необходимо оберегать и лелеять.

— Подними подбородок, — инструктирую я, сохраняя изображение ее стройной шеи.

— Лучше бы я не видела Мэри-Кейт и Эшли в интернете, приятель.

— Мэри-Кейт и Эшли?

— Да. Моих девочек, — говорит она, жестом указывая на свою грудь. — Небольшие, возможно, немного грустные, но милые.

Я наклоняюсь и накрываю одну из них ртом.

— Которая из них?

— Оооо. Эта Мэри-Кейт. Она меньше и дерзкая.

Я обвожу языком по правой, лаская сосок, прежде чем начать сосать его, поглотив полностью губами.

— Итак, это должно быть Эшли.

— Да, — отвечает она со стоном. — Какая из них тебе больше всего нравится?

Я отшвыриваю мой телефон в сторону, и он с грохотом падает с дивана, но на данный момент меня это даже не волнует, когда обе ее груди находятся в моих руках, прижатые друг к другу так, что соски торчат прямо передо мной.

— Я не знаю. Мне нужно попробовать их на вкус.

Глаза Элли закрыты, ресницы подрагивают, пока я усердно сосу и кусаю, покрытую мурашками кожу, заботясь оказать равное повышенное внимание каждой. Она произносит со стоном мое имя и двигает своими бедрами, скользя киской, скрытой хлопковой тканью, по моей растущей эрекции. Я почти чувствую через свои пижамные штаны небольшое мокрое пятно, пропитавшее позаимствованные у меня боксеры.

— Мне необходимо быть внутри тебя, — говорю я, выдыхая прямо на ее горячую кожу. — Сейчас, детка. Мне нужно наполнить тебя прямо сейчас.

Я приподнимаю ее на своих коленях, чтобы сбросить с нее боксеры, и быстро снимаю свои фланелевые штаны. Она раздвигает ноги, и кончик моего члена находится как раз напротив ее входа. Мы оба задерживаем дыхание от ожидания момента — наши тела соединены вместе, вибрируя самыми интимными частями, в такт нашим сердцам, которые стучат вместе в абсолютной гармонии. Я подхватываю ее задницу и бедра, чтобы правильно направить.

— Не спеши, детка. Смотри на меня, пока я буду заполнять тебя на дюйм.

Затуманенные глаза Элли ощупывают меня, и яркая, дикая похоть светится внутри них. Я опускаю ее немного вниз, лишь настолько, чтобы моя головка оказалась у нее внутри, и наблюдаю за эмоциями, отражающимися на ее лице. Удивление. Боль. Полнейший экстаз.