Просто сделай это. Она этого хочет. Знаешь, что хочет.

Мне нужна вода. Похоже, я обезвожен. Я иду на кухню и выпиваю стакан воды. Секундой позже я чувствую, что уже напился. Я выброшу это из своей головы. Я потоплю это дерьмо и двинусь дальше.

Ты заслуживаешь ее. Не он. ТЫ.

— ЧЕРТ!

Я бросаю стакан в раковину, разбивая его на миллион крошечных осколков. Я так не могу. Я не смогу так жить в течение еще четырех недель.

Я вытаскиваю свой телефон и быстро отправляю сообщение.

Кое-что произошло.

Прикрой меня.

А потом, когда закончите, вместе с Джуэл приходите ко мне.

Xx

Сегодня прохладнее, и я могу издалека почувствовать запах дождя. И все же я ныряю в бассейн, холодная вода жалит мою кожу и парализует суставы. Я плыву сквозь нее, чувствуя, как пробуждаются мои кости и мышцы. Теперь становится легче, когда тяжесть в животе не отягощает меня. Здесь я могу чувствовать себя беззаботным. Могу позволить воде утопить стыд и смыть его запах. Знаю, у меня нет причин чувствовать себя плохо, я не сделал ничего неправильного или из ряда вон выходящего. Я сделал то, что двадцатидевятилетний мужчина должен делать с двумя экзотическими танцовщицами в своем доме. Я сделал то, что делал и прежде.

Кэнди и Джуэл были моими сотрудницами в течение многих лет. Мы втроем спали на протяжении нескольких более трудных лет и поддерживали отношения. А когда пришло время заручиться помощью с программой, я знал, что они подойдут для работы.

Мне нужно было обрубить с ними всю физическую близость, и я сделал это, по большей части. Но время от времени мы выпивали слишком много шампанского и возвращались обратно к знакомой схеме — они трахают меня, я трахаю их, и потом они трахают друг друга, пока я наблюдаю за ними с членом в руке.

Не смотрите так удивленно. Да, я сплю со стриптизершами. Тоже мне большое дело. А что вы ожидали, я с ними делаю? Играю в пинокль¹⁹?

Видите ли, отличное качество Кэнди и Джуэл заключается в том, что они всегда разграничивают работу с удовольствием. Они делают свою работу, после мы выпиваем, и, в большинстве случаев, они уходят, не проявив сексуального интереса, но с хорошей платой за свои профессиональные услуги.

Это был не один из тех разов.

Они сделали, как я и попросил, обучили женщин характерным движениям, перед тем как распустить их на вечер. Позже они стояли у моей двери с охлажденной бутылкой «Дом Периньон» и одинаковым озорным блеском, горящим в глазах.

— Ты выглядишь напряженным, — сказала Кэнди, заходя внутрь. Она сняла пиджак с моих плеч и начала разминать их. Джуэл открыла пробку, не пролив ни капли.

— Я тоже это заметила. Ты кажешься... другим. Не таким сосредоточенным, — вступила в разговор она.

— Разочарованным, — добавила Кэнди.

Джуэл вернулась к нам с бокалами шампанского. Я осушил свой в два глотка.

— Заткнитесь. И снимайте свою одежду.

Мы втроем не нуждались в прелюдии. Я даже не ожидал, что они включат свою обычную песню и станцуют, чтобы разогреть меня. Они знали, что заводит меня, так же как я знал, как заставить их кончить.

И это то, что я сделал.

Там, посреди своей комнаты, я наклонил Кэнди над подлокотником дивана и взял ее сзади, одновременно трахая пальцем Джуэл. Кэнди кончила быстро, как всегда. Нужно просто поглаживать ее клитор, одновременно входя в нее глубоко и быстро, и через минуту она разбивается подо мной на осколки. Джуэл хотелось играть. Она оседлала меня и взобралась на мой одетый в латекс член, все еще блестящий от сладкой влажности Кэнди. Она громко застонала, чувствуя, как ее гиперчувствительный холмик трется о мою лобковую кость. Кэнди посасывала подпрыгивающие сиськи своей подруги и играла с ее задницей, пока я не почувствовал, что внутренности Джуэл сжались и задрожали. Затем она закричала, выкрикивая мое имя так громко, что мне пришлось одной рукой закрыть ее рот, в то время как другой я обхватил ее талию и насаживал ее на себя сильнее, вверх и вниз, продлевая ее оргазм.

Когда ее крики стихли до жалобного хныканья, она слезла и сняла презерватив. Затем они с Кэнди по очереди сосали меня, постанывая у моего члена, когда слизывали струйки, что скользили к моим яйцам.

Вот так вот. Без романтики. Без объятий. Даже без какого-либо флиртующего разговора. Лишь непосредственный, по существу секс. Мы посмеялись, когда Кэнди в одурманенном состоянии случайно надела трусики Джуэл. Мы составили планы на следующее обучение. Потом они ушли. Так же, как и все остальные во вращающуюся дверь моей жизни.

А сейчас... насчет этого я испытываю противоречивые чувства. Как будто я был неверен или предал кого-то. Но кого? Себя? Дерьмо, уж если на то пошло, то собой я чертовски доволен. И куда чертовски лучше чувствую себя физически. Все же что-то глубоко внутри меня изнывает сожалением. Я чувствую, как приближается одиночество, сжимая мою грудь. Я задыхаюсь и хриплю с каждым взмахом руки, но не останавливаюсь. Я не поддамся воде. И не позволю этому разрушить меня.

*

— Ты мокрый.

Я смотрю на небо.

— Да.

— Но здесь холодно. Должно быть, ты замерз.

— Я в порядке.

По большей части, в порядке. Я люблю долго плавать после захода солнца так же, как большинство женщин любят загорать днем. Плюс, я чертовски разочарован, чтобы чувствовать что-либо еще.

Я слышу, как, приближаясь ко мне, шаркают босоножки Эллисон. И прежде чем успеваю поднять голову и увидеть, что она делает, она кладет свитер на мое влажное тело. Ее запах окружает меня, прорывая свой путь к моей коже, волосам... ко мне. Она не только влияет на меня, она меня заражает.

Я хочу смахнуть ее свитер, но знаю, что раню ее чувства. Она и так достаточно натерпелась отвержения и не нуждается в том, чтобы я посыпал рану солью. И это не ее вина, что я являюсь тем, кто дрочит от того, что страстно увлечен ею.

— Ты рано ушел сегодня, — говорит она, сидя на лежаке рядом со мной.

— Должен был позаботиться кое о чем.

Я все еще не смотрю на нее. Я даже не благодарю ее за свитер. Я так чертовски сбит с толку своими чувствами к ней. И при этом так разочарован собой, что скрываю эту болезнь, этот недуг, который заставляет меня быть отчасти порядочным человеком и поступать правильно. Я не хочу обидеть ее, но знаю, что в конечном итоге раню ее. Иного быть не может.

— Интересное занятие сегодня.

— Да.

Я чувствую, как она поворачивается в мою сторону.

— Ты в порядке?

— Да.

— Я... я сделала что-то не так?

— Нет.

— Просто ты казался...

Отдаленным. Холодным. Именно таким, каким должен был быть все время.

— Много чего навалилось.

Это ложь. Теперь, когда прошел спермотоксикоз, моя голова совершенно ясная, и я снова могу думать рационально. Я могу увидеть, какой ошибкой для нас станет нечто, подобное этому. Она привяжется ко мне. Я позволю ей. А потом она вернется к своему мужу. И куда это приведет меня?

— Хочешь поговорить об этом?

— Нет.

—Хорошо.

На некоторое время стало тихо, и я мысленно готов, что она встанет и уйдет. Когда она встает на ноги, я закрываю глаза, чтобы смягчить удар от того, что меня бросают. А затем я слышу громкий всплеск в воде, от чего мои глаза внезапно открываются. Я оказываюсь на ногах, прежде чем даже успеваю понять, что произошло.

— Черт возьми, как холодно! — восклицает Эллисон, стуча зубами. Ее волосы намокли, прилипли к лицу и шее, а платье практически погружено в воду. Эта принцесса из верхушки, которая, скорее всего, никогда даже не надевала дважды одну и ту же одежду, только что прыгнула в бассейн полностью одетой. Она улыбается мне, когда пробирается к краю.

— Ты сошла с ума? Здесь холодно! Ты заболеешь! — говорю я, размахивая руками.