Литмир - Электронная Библиотека

А из-за одного имени у нас вышла путаница. Поначалу оно показалось мне незнакомым.

— Подошел дух, — сообщила мне однажды Ванга. — Он говорит, что его зовут Томас. Кто это?

— Понятия не имею, — отвечал я.

И лишь потом в Москве я сообразил, что «Томас» это ведь Фома. А я как раз тогда увлекался апокрифическим Евангелием от Фомы. Даже взял в качестве эпиграфа к одной своей поэме изречение из этого Евангелия: «Некогда вы составляли единство, но вас стало двое».

Вот почему, когда при нашей следующей встрече снова появился «Томас», я сказал бабе Ванге, что, по всей вероятности, это апостол Фома.

— А! — обрадованно воскликнула она. — Фома неверный.

И восхищенно:

— О, какой это большой Дух!

И тут же — я даже вздрогнул, настолько это было неожиданным — перешла на язык гностического Евангелия.

— Я — Он. Мы — Он. Мы это Он, который снова идет в мир, как и было Им обещано. Все апостолы ныне в движении, все апостолы находятся на земле, ибо время Духа Святого уже наступило. Но самая высокая миссия выпала апостолу Андрею. Он — приуготовитель путей Христовых в краю заповеданном.

19

Ванга была глубоко верующим человеком. Неукоснительно соблюдала все православные обряды. Порицала даже болгарское духовенство за то, что они, в отличие от российского, перешли на новый календарный стиль, нарушая привычную череду церковных праздников. И тем не менее вопреки тому, что исповедовала — это обычно происходило после кратковременного погружения в состояние транса, — она заявляла:

— Все религии упадут. Останется лишь одно: Учение Белого Братства. Как белый цветок, покроет оно Землю, и благодаря этому люди спасутся.

Учение, в связи с которым то и дело возникали имена Рерихов и Блаватской, чрезвычайно занимало воображение Ванги. Она называла его огненной Библией.

— Это Новое Учение, — говорила она, — но построенное на основах старого. Старое здесь можно сравнить с корнями, а новое — как цветок, распустившийся на солнце.

По ее словам, тайная глубинная работа над Учением теперь закончена. Оставаться тайной оно больше уже не может. Как огненный поток, ворвется оно к людям.

— Новое Учение придет из России, — пророчила Ванга. — Будет чистой Россия, будет Белое Братство в России. Отсюда Учение начнет свое шествие по всему миру.

— Твое вдохновение, — кивок в сторону Людмилы, — тоже из России. Очень важны твои Детские Ассамблеи. Ты правильно угадала, что семена Учения через детей распространятся везде и всюду.

Ко мне:

— Мало работаешь для Белого Братства. Двадцать лет — начиная с этого момента — ты должен работать так, чтоб Учение стало известно всей планете. Через двадцать лет — раньше не получится — соберете первую большую жатву.

20

При всем глобальном оптимизме бабы Ванги в ее пророчествах нет-нет да и проскальзывали апокалипсические нотки. Она говорила, что у каждого народа есть своя звезда, которая насыщает его светоносной энергией. Однако бывают и исключения. У некоторых народов, говорила она, нет звезды, а есть планета. Так вот: Новое Учение (по словам Ванги, «белое-белое, как снег») создаст новые условия (по словам Ванги, «все станет белым-белым, как молоко»), в которых эти народы не смогут выжить, во всяком случае, духовно. В непривычной для них атмосфере они как бы задохнутся. Народ, у которого вместо звезды планета или — что то же самое — погасшая звезда, погаснет и сам, утверждала Ванга, как свеча на слишком сильном ветру.

21

Как я уже говорил, баба Ванга стремительно быстро вошла в круг наших проблем. Меня, например, она приветствовала так: «А, это тот, который любит святца Сергея!» По ее словам, каждый раз, когда мы встречаемся с нею, он явственно обозначается перед ее внутренним взором.

Как всегда, вопрос:

— Почитают ли в России святца Сергея?

— Мало, — отвечаю я. — Главным образом в церкви.

Ванга:

— Вижу монастырь. (Я подтверждаю, что в Троице-Сергиевой лавре находятся мощи преподобного Сергия.) Это — сердце России. Он — большой пророк. Он не простой святой, а главный русский святой.

С неожиданной энергией:

— Нет такой силы, которая могла бы сломить Россию. Россия будет развиваться, расти, крепнуть.

И добавляет, что это не ее слова, а слова святого Сергия.

— Вижу, — продолжает Ванга, — он держит Русь на ладони. Вижу церковь, парящую в воздухе. Вижу людей с копьями и в шлемах.

— Ванга, — прерываю я ее, — ты даешь точное описание одной картины Рериха.

— Что за картина? — спрашивает Ванга.

— Она малоизвестна, потому что ее не выставляют. На ней изображен святой Сергий, который держит в руках собор, олицетворяющий собой Русь, Россию. Он благословляет воинов — они видны в глубине картины, — идущих на Куликовскую битву. Подпись к картине гласит: «Дано Святому Преподобному Сергию трижды спасти Землю Русскую. Первый раз при князе Дмитрии, второй раз при Минине. Третий» — следует многоточие.

— Почему не выставляют?

— Из-за пророческой надписи.

Ванга как бы всматривается в даль. Сообщает:

— Картину рисовали четыре души, которые пришли из иного мира. Мало знают об этой картине. Надо, чтоб о ней знали многие, чтоб знали все. Как зеницу ока берегите картину. Это большой документ, это самое большое богатство России. Не посылайте ее в другие страны. Она предназначена лишь для России.

И, как бы заключая сказанное, восклицает:

— Тот, кто был святым Сергеем, сейчас является самым большим святым. Он водитель всего человечества. О, как он помогает сейчас человечеству! Он превратился в свет, его тело из света.

22

Существует портрет Учителя Блаватской, ставшего впоследствии и Учителем Рериха, воспроизведенный в одном из первых изданий ее книги «Из пещер и дебрей Индостана». По ее свидетельству, портрет сделан необычным способом. Необычно лицо, притягивающее к себе, как магнит, в особенности — глаза. Силу их взгляда на себе испытали многие. Я — тоже.

Людмила рассказывала, что впервые увидела этот портрет после катастрофы. «Лицо показалось мне до боли знакомым. Я сразу почувствовала, что это Учитель, что это — мой Учитель».

Мы решили — в порядке своеобразного эксперимента — показать фотографию портрета бабе Ванге. То, что она незрячая, в данном случае не имело значения. Мы не раз имели возможность наблюдать, как фотография служила для нее точкой опоры. Она возлагала руки на изображение человека и как бы вступала в контакт с его мыслями. В результате — давала точное описание не только внешних примет человека, но и его биографии, особенностей его характера и т. п.

Так мы и поступили. Боже! Что произошло с Вангой! Она вздрогнула, словно прикоснулась к оголенному электрическому проводу. Никогда не видел ее в таком состоянии духа.

— Почему раньше не дал фотографию? — возбужденно воскликнула она. — Он здесь. Он с вами. Почему-то передо мною встает Сибирь. Он русский, он был в России?

— Нет. Он индус. Это Махатма Мория.

Ванга:

— Он — покровитель Москвы, вернее, он — покровитель России. Я его видела и раньше, только не знала, кто он.

Чтобы сделать приятное бабе Ванге, я предложил:

— Возьми в подарок этот портрет.

— Нет, — испуганно отвечала она. Даже отодвинула фотографию в сторону. — Он будет мне мешать.

Немного успокоившись, сказала:

— Ко мне в дом приходят духи, много-много духов. Но этот дух — самый сильный из всех, какие я знаю, — никогда не переступает порога комнаты. Он всегда остается за дверью. На него трудно смотреть, потому что он сверкает как солнце. Иногда я вижу его на белом коне и с такими глазами, от которых становится страшно.

От фотографии она отказалась, а вот нам рекомендовала всегда иметь этот снимок с собою.

— Обязательно держите его в левом кармане. Он должен взаимодействовать (особенно когда вы задумали или совершаете что-то важное) с токами вашего сердца.

8
{"b":"242575","o":1}