— Не можешь ты ждать. — Он, как обычно угадал мои мысли.

Открыла глаза. Дедушка поднял крышку сундука и вытряхнул наружу содержимое — одежду, мешки, какие-то тряпки. Провёл рукой по дну и аккуратно открыл потайное отделение, о существовании которого я не подозревала. Вытащил длинный свёрток, бережно положил на стол. Снова вернулся к сундуку и извлёк ещё один небольшой предмет, закутанный в плотную чёрную ткань. Не обращая внимания на сваленный на полу хлам, провёл ладонями над столом, нашептывая заговор. Потом кивнул

— Подойди.

Я шагнула к нему и замерла. Свёрток раскрывался сам собой. Ткань растворялась в воздухе, открывая небольшую саблю с широким клинком и не украшенной ничем рукоятью в тёмных кожаных ножнах.

— Она теперь твоя. И вот это тоже. — Дедушка открыл шкатулку, с которой исчезали последние клочья ткани.

Камень, похожий на мерцающий зеленоватый глаз, на длинной цепочке. Кольцо, вырезанное из невиданного переливающегося камня. Меня охватило странное чувство — эти предметы как будто звали…

— Что это?

Дед усмехнулся, аккуратно прицепил ножны мне на пояс. Прислушался к чему-то и спокойно ответил

— Пора уходить.

Он извлёк из груды тряпья на полу длинный тёплый плащ и набросил мне на плечи, прикрывая ножны. Сунул в мешок шкатулку, маленький походный котелок с ложкой, флягу, которую всегда брал с собой в лес. Повесил мешок на плечо и вытолкал меня на улицу, прихватив по дороге плащ.

Кивнул насторожившемуся псу

— Оставайся. Никого не впускай.

Жестом приказал мне следовать за собой и скользнул в крошечную калитку в заборе, окружавшем его дом. Я ничего не понимала — эта калитка вела прямо в лес и открывалась только в случаях, когда нужно было не попадаться на глаза деревенским. Почему так важно, чтобы нас не заметили?

Мы долго шли через лес. Наконец, дедушка остановился. Прислушался. Улыбнулся и тихо заговорил

— Пора тебе решать. Родители сговорились отдать тебя мужу. Дело хорошее и я бы не противился. Тем более жених — сын старейшины нашего, да и тебя вроде любит. Но этот… человек хочет тебя, но не хочет жену — оборотня. Он потребовал обряда Разделения Душ. Отец твой дал слово. Вот и решай, хочешь ты стать обычным человеком и остаться в деревне женой будущего старейшины или сохранить свою вторую душу и навсегда покинуть дом. Но возврата тогда не будет, учти.

На секунду закрыла глаза и почувствовала в себе волчицу. Она гордо ждала моего решения. Предать её и перестать быть собой? Отдать на смерть половину своей сущности? нет… даже сын старейшины, симпатичный, в общем-то парень, такого не стоит.

— Я ухожу.

Дед кивнул. Именно такого ответа он и ждал.

— Значит так. — Он развязал мешок и открыл лежащую в нём шкатулку. — Это кольцо оборотня. Оно тебе и с магией поможет — сама знаешь, у нас с ней не густо, — и ещё кое в чём. Одежду снимать не нужно будет, когда перекидываешься, сама пропадёт. Станешь снова человеком — она опять на тебе появится вместе с кольцом и оружием. Оружие своё чувствовать будешь на расстоянии. Да и не потеряется кольцо, и украсть нельзя — на твоей руке его никто не увидит и не почувствует. Кулон этот для отвода глаз. Оборотня в тебе никто не узнает. А в волчьем облике и увидеть тебя, пока сама не захочешь, трудно будет даже магу.

Я взяла кольцо и осторожно надела на указательный палец. Оно сверкнуло и мгновенно сжалось, плотно охватывая кожу. Как будто всегда там и было. Кулон скользнул под одежду.

— Спасибо.

Он хмыкнул

— За что? Это путь твой, да и вещи эти тебя ждали. Сабля особенно. Она без дела лежать не любит, а с родителями твоими в сундуке належалась. Бабка твоя ей скучать не давала. — Старый целитель грустно усмехнулся.

Я промолчала. Бабушку я свою никогда не видела. Знала только, что была она воительницей и погибла задолго до моего рождения. А ещё она была человеком, в отличие от дедушки… да и меня. Оборотничество чаще всего передаётся по наследству, но отец родился человеком и только через поколение — во мне — проснулась вторая душа.

Дедушка молча поправил плащ, убедился, что ножны закреплены правильно, скептически посмотрел на нож, оказавшийся рядом с саблей, но трогать не стал. Отдал мешок и заговорил, хмуро поглядывая на низкое осеннее небо

— Тебе пора. Припасов я тут немного положил. На пару дней хватит. Придёшь в Кузнечный, найди постоялый двор «Наковальня», там товарищ мой хозяином. Скажи, Чёрный Волк привет передаёт и просит внучке пособить.

Я постаралась не рассмеяться. «Чёрный Волк» ну надо же.

Дедушка усмехнулся и чуть смущённо, чего я от него не ждала, пояснил

— В восемнадцать лет прозвище сам себе придумал. Подвигов хотелось, геройства. Дурак безусый… Ну да ладно. Прощай, внучка.

Кивнул, прощаясь, и медленно пошёл обратно к деревне. Вот так. Здравствуй, свободная жизнь. Что только с тобой делать.

Посмотрела ему вслед и отправилась в противоположном направлении. Где находится небольшой городок, названный когда-то Кузнечным, я знала, хотя никогда и не бывала в нём. К завтрашнему закату должна дойти. Заночевать придётся в лесу, но что это для меня?

Шла я быстро и к тому моменту, когда в лесу начало темнеть и воздух ощутимо похолодел, позади осталась чуть не половина пути. До города, по моему подсчёту, оставалось часов шесть ходу, но идти ночью смысла не было. Хотя бы потому, что мне нужно было спокойно посидеть, подумать… Уйти из рода всё-таки до недавних пор было делом немыслимым. Да и… при всей своей самостоятельности я просто не представляла, как буду жить дальше.

Остановилась, выбрав подходящее дерево — не очень высокое, но с невероятно толстыми ветвями. С такого захочешь — не свалишься. Порылась в мешке. Так, что у нас тут в узелке… хлеб и сушёное мясо. Не густо, конечно, но охотиться абсолютно не хотелось. Ужином я более-менее обеспечена. Осталось найти воду. Чутьё не подвело, и подходящий ручеёк быстро обнаружился неподалёку. Примерно в получасе ходьбы. Многочисленные следы вокруг него указывали, что пользовались им для питья часто и активно. Я присмотрелась. Ух ты, тут ещё и волчья стая поблизости живёт. Небольшая, правда. Вожак, его подруга, ещё две самки и самец. Придётся быть поосторожнее, нечего зря топтать чужую территорию. Хотя оборотня они во мне почуют, и связываться вряд ли станут. Я утолила жажду и лёгким бегом вернулась к дереву, выбранному для ночлега.

Забралась на ветку, закуталась в плащ и начала лениво жевать сушёное мясо. Несмотря на усталость, спать не хотелось. Да и наступившая ночь располагала к мечтам. Тёмная, умеренно холодная, со звёздами, светящимися сквозь голые кроны деревьев. Луна, правда, не полная.

Насладиться красотой ночи не дали. Сначала та самая стая, следы которой я видела у водопоя, вышла на охоту. Я прислушивалась к перекличке, не присоединяясь к ней. Всё равно, прибиваться к стае не собиралась.

Они долго искали добычу, погнали было оленя, но он оказался слишком резв, да и стая не оголодала до такой степени, чтобы рисковать, нападая на здорового сильного самца. Вой постепенно удалялся. А потом услышала в нём кое-что, заставившее меня кубарем скатиться с дерева и, перекидываясь в прыжке, помчаться к месту охоты. Они обнаружили новую добычу, куда слабее оленя, да ещё и раненную. Человека.

Запах крови кружил им голову, но напасть никто не решался. От человека не пахло страхом, хоть он и стоял в кольце волков.

Я на секунду остановилась, принимая человеческий облик, и вылетела из-за дерева. Вожак зарычал, но тут же почувствовал мой запах и посмотрел с явным непониманием. «Моё, моя добыча». Усмехаюсь: «Нет. Это моя добыча». Стая смотрит на нас с интересом. Оборотней они знают и наверняка представляют, чего им будет стоить схватка со мной. Стоит ли того эта странная добыча?

Вожак заглядывает мне в глаза. Медленно начинаю меняться. Он отводит взгляд: «Забирай». Молча подхожу к своей «добыче» и жду, пока недовольная таким произволом стая уйдёт.