1817? К ней Эльвина, милый друг, приди, подай мне руку, Я вяну, прекрати тяжелый жизни сон; Скажи, увижу ли… на долгую ль разлуку Любовник осужден? Ужели никогда на друга друг не взглянет? Иль вечной темнотой покрыты дни мои? Ужели никогда нас утро не застанет В объятиях любви? Эльвина, почему в часы глубокой ночи Я не могу тебя с восторгом обнимать, На милую стремить томленья полны очи И страстью трепетать? И в радости немой, в блаженствах упоенья Твой шепот сладостный и томный стон внимать И в неге в скромной тьме для неги пробужденья Близ милой засыпать? 1815
На Пучкову Зачем кричишь ты, что ты дева, На каждом девственном стихе? О, вижу я, певица Эва, Хлопочешь ты о женихе. 1816 Экспромт на Огареву В молчаньи пред тобой сижу. Напрасно чувствую мученье, Напрасно на тебя гляжу: Того уж верно не скажу, Что говорит воображенье. 1816 Фавн и пастушка Картины I. Пастушка С пятнадцатой весною, Как лилия с зарею, Красавица цветет; Все в ней очарованье: И томное дыханье, И взоров томный свет, И груди трепетанье, И розы нежный цвет. Все юность изменяет! Уж Лилу не пленяет Веселый хоровод; Одна, у сонных вод, В лесах она таится, Вздыхает и томится, И с нею там Эрот. Когда же, ночью темной, Ее в постеле скромной Застанет тихий сон, В полуночном молчаньи, При месячном сияньи, Слетает Купидон С волшебною мечтою, И тихою тоскою Исполнит сердце он — И Лила в сновиденьи Вкушает наслажденье И шепчет: «О Филон!» II. Пещера Кто там в пещере темной, Вечернею порой, Окован ленью томной, Покоится с тобой? Итак, уж ты вкусила Все радости любви; Ты чувствуешь, о Лила, Волнение в крови, И с трепетным смятеньем, С пылающим лицом, Ты дышишь упоеньем Амура под крылом. О жертва страсти нежной, В безмолвии гори! Покойтесь безмятежно До пламенной зари! Для вас поток игривый Угрюмой тьмой одет И месяц молчаливый Туманный свет лиет; Здесь розы наклонились Над вами в темный кров, И ветры притаились, Где царствует любовь… III. Фавн Но кто там, близь пещеры, В густой траве лежит? На жертвенник Венеры С досадой он глядит; Нагнулась меж цветами Косматая нога, Над грустными очами Нависли два рога. То Фавн, угрюмый житель Лесов и гор крутых, Докучливый гонитель Пастушек молодых. Любимца Купидона — Прекрасного Филона Давно соперник он… В приюте сладострастья Он слышит вздохи счастья И неги томный стон. В безмолвии несчастный Страданья чашу пьет И в ревности напрасной Горючи слезы льет. Но вот ночей царица Скатилась за леса, И тихая денница Румянит небеса; Зефиры прошептали — И Фавн в дремучий бор Бежит сокрыть печали В ущельях диких гор. IV. Река Одна поутру Лила Нетвердою ногой Средь рощицы густой Задумчиво ходила. «О, скоро ль, мрак ночной, С прекрасною луной Ты небом овладеешь? О, скоро ль, темный лес, В туманах засинеешь На западе небес?» Но шорох за кустами Ей слышится глухой, И вдруг – сверкнув очами, Пред нею бог лесной! Как вешний ветерочек, Летит она в лесочек, Он гонится за ней — И трепетная Лила Все тайны обнажила Младой красы своей; И нежна грудь открылась Лобзаньям ветерка, И стройная нога Невольно обнажилась. Порхая над травой, Пастушка робко дышит, К реке летя стрелой, Бег Фавна за собой Все ближе, ближе слышит. Отчаянья полна, Уж чувствует она Огонь его дыханья… Напрасны все старанья: Ты Фавну суждена! Но шумная волна Красавицу сокрыла; Река – ее могила… Нет! – Лила спасена. V. Чудо Эроты златокрылы И нежный Купидон На помощь юной Лилы Летят со всех сторон; Все бросили Цитеру, И мирных сел Венеру По трепетным волнам Несут они в пещеру — Любви пустынный храм. Счастливец был уж там… И вот уже с Филоном Веселье пьет она, И страсти тихим стоном Прервалась тишина. Спокойно дремлет Лила На розах нег и сна, И луч свой угасила За облаком луна. VI. Фиал Поникнув головою, Несчастный бог лесов Один с вечерней тьмою Бродил у берегов: «Прости, любовь и радость! — Со вздохом молвил он, — В печали тратить младость Я роком осужден!» Вдруг из лесу румяный, Шатаясь, перед ним Сатир явился пьяный С кувшином круговым; Он мутными глазами Пути домой искал И козьими ногами Едва переступал; Шел, шел и натолкнулся На Фавна моего, — Со смехом отшатнулся, Склонился на него… «Ты ль это, брат любезный? — Вскричал Сатир седой, — В какой стране безвестной Я встретился с тобой?» «Ах! – молвил Фавн уныло, — Завяли дни мои! Все, все мне изменило, Несчастен я в любви». «Что слышу? от Амура Ты страждешь и грустишь, Малютку-бедокура И ты боготворишь? Возможно ль? Так забвенье В кувшине почерпай И чашу в утешенье Наполни через край!» И пена засверкала И на краях шипит, И с первого фиала — Амур уже забыт. |
