Если все же выбрать самый короткий путь, то главное — после объездной вокруг Тосно не прозевать свой мост-поворот на Гатчину. Хотя Гатчина нам сегодня и не нужна, и заезжать в нее мы не будем. И дальше остаются только два варианта, но оба через Волосово. Если в Волосово на светофоре свернуть направо, то до Таллина останется ровно триста километров. Ну а если проехать прямо, на Ополье, то эстонская столица окажется на пятнадцать километров ближе. И дорога по российским меркам вполне нормальная, не хуже вдребезги разбитой главной трассы Питер — Нарва.

На всем этом мрачном и унылом пути есть три достопримечательности. Первое — это шесть железнодорожных переездов, которые в сочетании с постоянными поворотами не дадут задремать. Второе — это музей Рериха в Волосово, в который непременно надо заехать, если есть свободное время.

Но самое интересное — это борщевик. Говорят, что в свое время в Россию его завез Петр Первый, как кормовую культуру. Этот борщевик настолько плотно и нагло занял обочины дороги, что, кажется, будто едешь в туннеле. Или по крайне мере, между скал. Он вытеснил все. И кроме него, этого мутанта, на протяжении долгих километров вдоль дороги на этих задворках Ленинградской области не растет ничего. Кстати, аналогичная картина и в Московской, и во Владимирской областях, если ехать через город Дмитров на Сергиев Посад, до самой горьковской трассы.

Высота многих побегов этой травки достигает пяти метров, а толщина ствола доходит в диаметре до десяти сантиметров. Уже как дерево в фильме ужасов. Особенно становится не по себе ночью.

И можно понять эстонское правительство, которое несколько лет назад не просто объявило войну борщевику, этому залетному диверсанту, но сумело принятую программу реализовать. Надо отдать должное настойчивости эстонцев — борщевик в Эстонии уничтожен. Похоже, что навсегда.

Так что пока российское правительство такой программы не приняло — можно любоваться. А особо любознательным экстремалам можно в этих зарослях и полазать. В июле это растение оставляет на теле нешуточные ожоги.

А вот и граница. Уже одно это слово вызывает внутреннее напряжение и почтение. Позади российский Иван-город, впереди эстонская Нарва. Между ними мост через реку Нарва. Именно та река, где водятся угреподобные рыбы — миноги.

Еще до Иван-города надо заехать на заправку и получить бумажный талончик, дающий право приблизиться к границе. Заодно можно и заправить полный бак. Этого должно хватить на то, чтобы в Эстонии не заправляться. Здесь, на самом краю России 95-й бензин стоит больше доллара. В Эстонии — тот же бензин будет стоить уже больше одного евро. Вроде бы и разница не такая уж большая, но психологически поддавливает.

Через сто метров путешественников встречает знак «Стоп» и молодые солдаты, непонятно какого рода войск, но явно пристроившиеся на эту службу по знакомству. Их задача — проверить, есть ли у вас хоть какой-то документ, ведь въезжаете, шутка сказать, в приграничную зону.

Через триста метров — шлагбаум. Юноша в камуфляжной форме, но без погон, внимательно на вас смотрит и забирает квиточек, что выдан на заправке. Его функции непонятны, но здесь, на границе, не надо ничего спрашивать. А тем более, шутить. Российская граница и юмор — понятия несовместимые!

Еще через пятьдесят метров начинается настоящая граница. Надо еще раз остановиться перед знаком «стоп» и подойти к будке, где сидит девушка в форме российского пограничника. Девушке надо рассказать про номер машины и сколько вас едет в этой самой машине. Если девушка согласна, то поднимается шлагбаум, и вы наконец-то въезжаете на погранзаставу.

Не надо пугаться овчарок и миноискателей. Так положено. Сначала надо пройти таможенный осмотр, даже, извините, досмотр. Натасканная на наркотики собака долго принюхивается к вашим бамперам, поэтому лучше сразу объяснить, что в вашей машине еще вчера ездила почти такая же собака.

Впрочем, и собаки, и представители миграционной службы и миноискатели бывают не всегда. Новшества могут быть разными и непредсказуемыми. И бояться их не надо. Непредсказуемость — главный закон российской границы.

Одна загадка остается неразгаданной — зачем заставляют поднять капот, и внимательно туда смотрят. Конечно, в этом отсеке можно при желании кого-то и спрятать. Но тогда машина не поедет из-за отсутствия двигателя. Что же, надо — так надо. Открываем — закрываем. Русские погранвойска всегда были элитными. И не каждый мог в них попасть — только лучшие из лучших. Симпатичные, но непроницаемые девушки в форме — подтверждают это в полной мере. Цепкий прозрачный взгляд, образцовая выправка, выдают в них настоящих охранников российских территорий. Обидно за мужиков. Почти исчезли защитники наши. Остались защитницы.

Итак, чтобы проехать последние десять метров российской территории, надо минимум три раза завести двигатель, и каждый раз проехать на три метра вперед. Сначала документы таможне, потом досмотр, потом пограничники.

Но и это еще не все. Через двести метров — опять будка с девушкой в форме. Она внимательно смотрит на паспорта и снова дает добро. Открывается последний перед въездом в Европу шлагбаум.

Мы в Эстонии! И это сразу чувствуется. Ту работу, что пять минут назад выполняли восемь человек, здесь, в Эстонии, делает один. Или одна. И передает документы в одно окошко, откуда свои документы и получаешь. Но взгляд тоже цепкий. И видно, что память хорошая. Если документы оформлены правильно, то вся пограничная процедура занимает в Эстонии ровно одну минуту. Обидно. Слабо проверить?

Никак не дает покоя одна мысль.

Если твоя машина зарегистрирована в Эстонии, и на ней, естественно, эстонские номера, то на границе российская сторона при въезде в Россию, распечатывает тебе удостоверение временного ввоза. Именно так и называется документ, который надо сдать на обратном пути, при возвращении. Этой бумагой владелец автомобиля обязуется через какое-то время вывезти свою машину обратно, в свою Эстонию. Несколько лет назад срок обратного вывоза составлял полгода. Потом два месяца. Сейчас — две недели. То есть, если не управился за две недели сделать здесь, в России, свои непонятные делишки, будь добр — сходи-ка на местную таможню, да продли удостоверение. Это обойдется примерно в две тысячи рублей и каких-то восемь часов времени. А не хочешь — можно доехать до границы с Белоруссией и там за двести рублей получить новое удостоверение. Всего-то 500 километров. Туда. И столько же обратно. На две недели. А потом, через две недели — опять. Дороги, правда, не очень хорошие. Машину совсем убить можно. Ну что, эстонцы, проверим?

Совсем другая ситуация возникает, если машина с российскими номерами выезжает из России. Здесь надо оформлять совсем другой документ — таможенную декларацию. Мол, вывозишь ты с родины не свое имущество, а российское богатство. И не важно, что произведено это богатство в Германии или в Японии с Кореей, и куплено оно на твои деньги. Важно то, что ты это вывозишь за пределы отчизны. Будь добр — верни обратно. По крайней мере, пообещай вернуть. На то и декларация. Но здесь хоть логика есть. Эстония никаких документов на российскую машину не оформляет. А на свою — тем более. Катайся сколько хочешь. И регистрации никакой для владельца нет. Главное — успеть выехать из страны хотя бы за минуту до окончания визы.

Если бы прошел сейчас конкурс на звание самого нелепого, самого бредового документа в мире, то два первых места наверняка были бы у России. Это удостоверение временного ввоза транспортного средства в Россию и таможенная декларация на временный вывоз машины из страны. Никто в мире до такого больше не додумался! А мы додумались! И сколько людей при деле, — тысячи, десятки тысяч, — граница-то большая. А сколько деревьев попилено, чтобы эту бумагу с водяными знаками откатать!

Успокаивает то, что каких-то пять-семь лет назад в декларацию надо было вносить и мобильные телефоны, и украшения, и деньги до копеечки. Так что все меняется. Пусть медленно, но перемены налицо. Здравый смысл все же побеждает. Даже в России.