Ну, все, все! Нас уже давно проверили, граница пройдена, мы в Нарве. Остановимся и все вспомним. Первое — не забыли ли оформить страховку на машину? Ни одного метра в Эстонии нельзя проехать не застраховавшись. Наказание сурово, но что поделать.

Второе — пристегнуться! Пристегнулись все, кто может пристегнуться. Не спрашивая — зачем? Надо и все тут.

И третье — включили ближний свет. И вообще, лучше его в Эстонии не отключать. Или, по крайней мере, не забывать включать при трогании с места.

Теперь есть шанс, что доедем до Таллина, если не превышать скорость больше, чем на пятнадцать километров в час. А лучше не превышать вообще. Штрафы непомерно жесткие.

После Нарвы, если ехать днем, почти никакой разницы с Россией и не чувствуется, только дорога ровная, да обочины выстрижены. Но вот если ехать вечером или ночью, отличие настолько разительно, что начинаешь сомневаться в реальности происходящего. Четкая несмываемая разметка в сочетании с разноцветными катафотами и аккуратными дорожными знаками создают полную иллюзию сказки, другого мира. После темной, ухабистой, непредсказуемой дороги Питер — Иван-город контраст потрясающий. Особенно, если включить дальний свет. Временами, правда, на больших щитах появляется информация о том, что эту трассу помог обустроить Евросоюз.

Ну и что. Ведь есть и другие дороги, скажем, Таллин — Вильянди. Или дорога на Пярну. А что теперь делают с тартуской трассой! Такого российским автопутешественникам и не приснится. И обошлись без посторонней помощи.

До Таллина еще 210 километров, строго на запад, вдоль побережья Финского залива. Два с половиной часа дороги, два с половиной часа шоферского удовольствия и восторга.

Минувшее воскресенье запомнилось многим тверским ребятишкам. Они и их родители встретились с Эстонией. Именно так, — «Встреча с Эстонией» — назывался концерт, состоявшийся в тверской музыкальной школе имени Андреева, что на улице Ерофеева.

Инициатором этого праздника стала тверская Эстонская община, а организаторами — преподаватели музыки Инна Берестенко и Александр Эунап. Они со своими детьми Наташей и Мишей — и есть тот самый семейный ансамбль «Ыунаке», что становился лауреатом многих конкурсов. Ансамбль по праву считает себя и эстонским — папины корни в Эстонии, и украинским — мама — украинка, и русским — дети-то — русские.

И музыку они исполняют разную — не только в смысле свободного владения всеми известными музыкальными инструментами, но и в смысле воспроизведения песен и мелодий разных народов.

Прошедший концерт подводил итоги целому циклу выступлений, которые знакомили слушателей с эстонской музыкой, с эстонской культурой.

В этот раз свое умение показал не только ансамбль «Ыунаке», в переводе на русский — «Яблочко», но и десятки молодых исполнителей, некоторым из которых не исполнилось и шести лет. И пусть не всѐ у всех получалось, но старались все.

Один только детский духовой оркестр чего стоит! Ведь эту трубу не только поднять надо, надо еще так в нее дунуть, чтобы она заиграла. И заиграла не просто музыку, а эстонскую!

По общему мнению, праздник удался. Равнодушных не было.

Ведущая вечера Инна Берестенко сказала, подводя итоги, что, только понимая культуру другого народа можно понять и оценить культуру народа своего. Что понимание музыки и культуры разных народов — основа терпимости и добра.

Остается добавить, что действительно, музыка творит чудеса. Особенно музыка, рожденная на бесконечной к ней бескорыстной преданности.

Как можно догадаться, фамилия руководителя семейного ансамбля «Ыунаке» — Эунап — эстонская. Правда, она немного изменилась за время самостоятельной жизни в России. В Эстонии она первоначально звучала как Ыунапуу, что в переводе означает «яблоня». Потом, в России, буквы «у» постепенно исчезли, без них ведь, согласитесь, русскому человеку легче произнести такое сложное слово. А потом и «ы» превратилась в «э». Действительно, в русском языке фамилии на «ы» — большая редкость. Хотя и на «э» встречается не часто. А начиналось все очень просто. В начале XVIII века на берегу Чудского озера жил-был эстонец Ханс. И как тогда было принято у эстонцев, батрачил он на немецкого барона. И не то что никаких прав не было у нашего эстонца, а даже фамилии не было. В 1711 году пришло время давать народу фамилии. То ли совесть у барона проснулась, то ли русский царь начал поддавливать своими передовыми взглядами. Вышел как-то барон в свой сад, увидел яблоню, и дал своему батраку фамилию Ыунапуу. Отсюда и пошло начало рода, чему с 1711 года имеется документальное подтверждение.

Дальше — обычная история. В поисках лучшей доли накануне революции дед Александра подался из Эстонии в Россию. Нужда, голод, или, как сказали бы сегодня, — экономический кризис — гнали людей с родной земли. Многие эстонцы тогда пытались найти лучшую долю в России. Но для эстонца Ыунапуу жизнь не задалась и в России — расстреляли в 38 году. Но русские, сибирские Эунапы от него пошли, живет эстонская яблоня, не испугалась сибирских морозов.

А теперь, спустя сто лет, Александр нашел ветку своего пропавшего было родового дерева. Оказалось, что этот род объединяет сегодня 120 человек-носителей фамилии, разбросанных по всему миру. А родни у наших Эунапов оказалось и того больше. Сохранилась родовая усадьба на юге Эстонии, есть даже свое семейное кладбище. Что интересно и труднообъяснимо, — в роду Ыунапуу много музыкантов. Один даже работает в оркестре театра «Эстония». А есть и преподаватели музыки, как и наши Эунапы.

Несколько лет назад большая семья Ыунапуу собралась в своем родовом поместье на берегу Чудского озера. Все, конечно, не смогли, но большинство — приехали, несмотря на расходы. Те, кто подзабыл эстонский, разговаривали на языке музыки. Этот язык понимают все. Договорились вновь собраться на следующем Певческом празднике, объединиться в единый оркестр семьи Ыунапуу и от души сыграть. Да так, чтобы слышала вся Эстония.

Благо, что теперь и тверские Эунапы не понаслышке знают, что такое Певческий праздник в Эстонии. Побывали, посмотрели, временно онемели от восторга, а теперь заставляют других восхищаться музыкой.

В конце прошлого тысячелетия, а точнее — в 1999 году, в Твери была образована областная эстонская община. Тверь — не исключение, такие общины есть в Москве и Питере, в Череповце и Красноярском крае. Есть там, где есть эстонцы. А они есть везде. Даже в Австралии и Канаде. Так жизнь разбросала. И большинство — не по своей воле покинули берега Балтики. Судьба каждого человека — отдельная история, достойная отдельной книги.

Тверская эстонская община объединила не только этнических эстонцев, не только тех, кто считает Эстонию своей родиной. К ней потянулись люди разных национальностей. Люди, которые испытывают симпатию к соседней стране, кто так или иначе был с ней связан. А это — многие десятки, сотни нынешних жителей Тверской области. Тех, кто жил в Таллине и Тарту, в Пайде и Пыльтсамаа, в Кохтла-Ярве и Вильянди. Тех, кто с плохо скрываемой грустью утраты вспоминает прежнюю жизнь. У всех были свои причины сменить привычный уклад.

Семейный ансамбль «Ыунаке» взял на себя функции арматуры в зыбком строении общины. Еще раз подтвердилась мысль, что в любом обществе, в любой общине должна быть доминирующая идея, фиксирующая звенья системы.

Своей музыкой, в том числе и эстонской, ансамбль не только объединил, сплотил людей, но и сумел предложить единственно верный вектор развития общины — пропаганда культуры разных народов, национальной музыки, костюмов, традиций. Иными словами, воспитание в человеке именно тех качеств, что и делают его человеком.

За полтора года, пока обдумывалась, формировалась, лепилась, склеивалась эта книга, что-то, конечно же, изменилось. Как меняется все в живой жизни. Изменилось и в России, и в Эстонии.