– Ну, давай же! Только одну капельку! – уговаривала я Силию.

– Мы тут столько всего намешали, что я начинаю бояться за его здоровье! – воскликнула подруга и выхватила из моих рук флакончик.

– Переживаешь за этого пресмыкающегося? Напомнить, что он сделал? – ведьмы – создания мстительные – это всем известно! Уверена, не одна я помнила, Силия тоже. Захочешь забыть – не сможешь!

Я почувствовала, что решение подруги колеблется, словно маятник, в противоположные стороны. Ловко отобрала сосуд с драгоценной жидкостью и капнула пару капель в зелье. Конечно, может, и не пару…

– Ох, зря, Дея, зря, – мой летучий мышь – Бакстер, висел вниз головой, и наблюдал за очередной авантюрой, которая ему явно была не по вкусу.

– Ты что?! Сколько капель туда бухнула?

Силия – очень совестливая ведьма, иногда даже кажется, моя совесть ушла на ПМЖ именно к ней.

– Две! – сказала я, не моргнув глазом, а Бакстер простонал и закутался в кожистые крылышки, как в кокон.

Силия прищурила один карий глаз внимательно искала в моих глазах признаки вранья. Ха! Не найдет – в этом я виртуоз! Дедушкина школа!

– Вот одним местом чую, что врёшь! Но, леший с тобой, всё равно переделывать времени нет.

Смакуя будущую пакость, я потёрла ручки, а Бакстер обречённо вздохнул:

– Капут!

***

Подоконник в комнате нашего общежития напоминал поле по весне: такое же сочно-зелёное, мягкое, в ярких цветах. Я любовно поливала растительность специальным раствором и напевала под нос незатейливую мелодию. Настроение зашкаливало в безоблачные выси, небо радовало слепящей голубизной, а солнце – первыми тёплыми лучиками.

Звук возни в коридоре долетел до ушей, но я не обратила на это никакого внимания. Разве в общежитии бывает тихо?

Силия лежала на кровати, закинув ногу на ногу, и читала справочник по смертельным заболеваниям. Б-р-р! Вот что значит ведьма смерти: сначала спокойно себе прочитает и изучит, потом на подопытных на практике дотошно разберёт и непременно опробует. И ведь не передернет же! Ещё хорошо, что она мне совестливая попалась – редкое явление, между прочим.

Я же – ведьма жизни – так не могла. Мне подавай зелья, коренья, лёгкую хворь да ворожбу – вот раздолье для души! Вот только совести нет. Тоже, между прочим, редкая кракозябра получилась, такого у ведьм Жизни быть не должно.

Вот и спихнули нас двух таких неправильных в одну комнату, полагали, что нигде не сможем ужиться. А вот леший вам! Мы с Силькой не только мирно жили, так ещё и закадычными подругами стали и удачно дополня друг друга.

Шум в коридоре нарастал, как снежный ком с горы, и рыжие кудряшки Силии тревожно встали дыбом. Плохой знак, очень плохой!

– По нашу душу, – тревожно прошептала подруга. Она такого рода неприятности всегда чувствовала.

Я замерла с лейкой у подоконника и присоединилась к застывшей соседке, и мы в ожидании прожигали дверь взглядами. Внутри слабо теплился огонёк надежды, что приближающийся "тайфун" пройдет стороной мимо нашей комнаты.

Хрясь! Дверь распахнулась и повисла на одной петле.

– Ведьмы! – грозный рык буквально сотряс нашу комнату, не хуже семибального землетрясения.

С полок посыпались книги, стекло в окне жалобно задребезжало, а две ни в чем неповинные чашки в один прыжок соскочили со стола и покончили жизнь самоубийством, натолкнув на мысль, что хозяйкам пора сделать тоже самое.

Я загораживалась лейкой, Силька – книгой о смертельных болезнях. Но что этот дохлый арсенал против нашего декана?! Вот поставили бы нам ведьмака в главные – бед бы не знали! А тут этот, как его, демонюка рогатый. Тьфу, страшно же как! Лютует в академии уже полгода. А раз сам нас навестить решил, значит, можно заказывать белые тапочки. Чур мне с вышитой лошадкой – с детства люблю милых созданий, знаете ли.

– Вы! – он ткнул в нас пальцем с внезапно выросшим когтем. Хищным, острым и смертельно опасным.

"Леший с ней, с вышивкой, просто белые дайте, главное быстрее", – подумала я.

Думай, думай голова, за что он так на нас, двух бедненьких ведьмочек, взъелся. Может, прознал, что это из-за нас неделю назад гоблины слегли с больными животами? Нет, срок давности уже прошёл. Так-так-так, может, узнал, что это мы у профессора Лесного тот пряник, что исполня желания, ополовинили? Вряд ли, все следы замели! А, точно… про вечеринку с кикиморами узнал!

– Ваше, – декан не спрашивал – констатировал факт, и швырнул нам под ноги знакомый флакончик.

Ясненько, не про кикимор узнал. Пойдём-ка мы… прогуляемся… в окно… Всего второй этаж ведь, недалеко лететь.

– Стоять! – быстро пресёк демон попытки к бегству. – Сесть!

Немного замялись с подругой на месте и переглянулись с вопросом, чья же кровать станет верной поддержкой и опорой, решили – моя. О том, чтобы сесть по отдельности перед лицом неминуемой опасности даже не думали – не разлей вода мы, точно-точно!

Наш декан, Кристобальт Альтер, сел напротив нас на кровать Силии, и та жалобно заскрипела, прогнулась под немалым весом демона, отчего мы с ведьмой смерти переглянулись и тяжело вздохнули.

Вот только сломанной кровати не хватало!

Добрая четверть женской половины академии сохла по нашему декану, а кое-кто, по слухам, даже пытался пробраться к нему в дом! Но это по слухам, а как было на самом деле знает только этот демон.

Нет, он, конечно, мужчина привлекательный, но уж больно крупный. Да ещё когда сверкает своими чёрными глазищами – мне совсем не по себе становится, ёрзать начинаю от волнения.

– Что вы там намешали, чертовки? – он упер локти в колени и наклонился вперед, давя авторитетом.

Промолчать я не смогла! Как же, задели за живое! Нас, потомственных ведьм, чертовками обозвать! Леший-палки-в-зубы, что ж это такое делается-то? Несогласная я!

– Мы ведьмы, а не чертовки, – гордо светя подбородком, возмутилась я.

– Уж лучше были бы чертовками! – гаркнул на нас декан. И уже себе под нос: – С ведьмами одни проблемы только, зарекался же.

Мы с Силькой оскорбились до глубины необъятной ведьминской души и исподлобья посмотрели на визитёра в ожидании продолжения.

– Так что было во флаконе? Отвечайте быстро! – вернулся к нашим кикиморам декан.

Мы нервно сглотнули и переглянулись, сойдясь в одном: рассказывать никак нельзя – нам голову оторвут. Там добрая треть веществ из закрытых хранилищ и даже одно запрещённое есть. То самое, которое в конце добавляли, агась!

Капут! Правильно Бакстер говорил: полный капут!

Сам предсказатель спал в шкафу на перекладине и в ус не дул, что его любимой хозяйке скоро придётся туго.

Видимо, декан увидел что-то в нашей игре взглядов и понял правильно.

– Значит так, да? По-хорошему не хотите, да? – спросил он обманчиво тихо, вкрадчиво так, до дрожи.

– Да что Вы так вступаетесь за Фабиана? Заслужил, что получил, на все сто процентов! – я не удержалась от борьбы за восстановление справедливости. Что было таить, если демон в курсе, кому предназначался сей пузырек. А вот с оборотнем надо серьезно поговорить, будет знать, как на девушек жаловаться!

– А если это получил Я?!

Не ожидавшая такого поворота, я вскочила на ноги и медленно осела обратно на кровать.

– Вы? – тихо спросила Силия с круглыми от ужаса глазами.

Я сочувственно посмотрела на нижнюю половину тела магистра, но быстро одёрнула себя и вновь вернулась к чёрным, как глубокая ночь, глазам Кристобальта Альтера. Он злился, безумно злился, так, чуть пар из ушей не валил.

Дам-с, неприятно так получилось. Нехорошо-с.

– Значит, не признаетесь?

Мы не решались мотнуть головой – отчислит же! Поэтому замерли, как замороженные, опасаясь повести даже бровью!

– Давайте мы антидот сделаем, – предложила я. Решительный вид декана говорил, что выкинет он нас из академии с этим самым решительным видом, и не икнется ему даже ни разок.