Японские милитаристы не только развязали кровавую войну на Тихом океане. Способами ее ведения, массовыми убийствами и зверствами, дикой средневековой моралью и нравами они превратили ее в яростный и бескомпромиссный поединок не на жизнь, а на смерть. Можно ли осуждать американских ветеранов Второй мировой войны за то, что среди них нет ни одного человека, который сожалел бы о сброшенных на Японию атомных бомбах?

Японский империализм был обречен. Реакционный и варварский характер войны, которую вела Япония, неминуемо должен был привести ее к поражению. Своим зверством она восстановила против себя порабощенные народы Азии и породила бурю, сметающую все на своем пути.

Война неумолимо продвигалась к Японским островам. Летом 1944 года создалась чрезвычайно сложная экономическая ситуация. Перенаселенное островное государство, Япония не имела достаточных ресурсов для ведения крупномасштабной современной войны. Она полностью зависела от импорта и была особенно уязвима от ударов по морским коммуникациям.

А между тем потери торговых и военных судов возмещались судостроительной промышленностью не более чем на 40 процентов. Резервы истощались значительно быстрее, чем планировалось. Нехватка горючего приняла угрожающие размеры. Положение не спасали строгие ограничения на работу транспорта.

С каждым днем все сильнее и сильнее ощущался недостаток продовольствия и повседневных товаров. Для среднего японского жителя рис превратился в недоступную роскошь. Закрылись рестораны и дома гейш. Последним было рекомендовано подыскать другую работу. Главным продуктом стала тыква. Ею и другими овощами был засажен каждый пригодный клочок земли по всей стране. Стадион японской столицы напоминал огромный огород. Процветал черный рынок, где на еду обменивались семейные реликвии, одежда и другие предметы быта.

Падение поставок сырья из Юго-Восточной Азии пытались компенсировать из внутренних источников. По всей стране были изъяты медные, алюминиевые и жестяные горшки, сосуды, подносы и прочая кухонная утварь. Даже милитаристскую святыню храм Ясукуни не обошла подобная судьба: отправили на переплавку огромные бронзовые ворота — тории. Из-за нехватки досок гробы использовали лишь для проведения похоронных процессий, но не для самих похорон.

И все же положение Японии к осени 1944 года не было катастрофическим. Правительство генерала Коисо сумело упорядочить управление страной. Был создан Высший совет по руководству войной. Тайный совет информировал императора о положении в стране и на фронтах. Руководила военными операциями Верховная ставка.

Первой важной задачей Высшего совета явилось проведение решающей операции у Филиппин. Императорский штаб рассматривал различные варианты очередного удара американцев — на Тайване, на Окинаве и на Филиппинах. План операции по отражению высадки американских войск был завершен в июле 1944 года и получил громкое название «Се-Го» ("Победа"). Согласно этому плану, было не важно, где высадятся американцы. 'Главное — встретить их всеми наличными силами. Поскольку наиболее вероятной считалась высадка на Филиппинах, то именно здесь японский штаб и решил дать последний "хонто кессен" — решительный бой с тем, чтобы добиться победы. При этом следует заметить, что смысл, вкладывавшийся японцами в это слово, менялся на всем протяжении войны на Тихом океане. До поражения при острове Мидуэй слово «победа» подразумевало всецелое господство Японии на Тихом океане. После Мидуэя оно стало означать победу Японии в решающей битве, которая принудит Америку остановить свое наступление и заставит подписать мир на благоприятных для Японии условиях. После захвата Сайпана под словом «победа» японское командование стало подразумевать победу над американским флотом и, как следствие, создание благоприятной обстановки для переговоров о мире с тем, чтобы сохранить незыблемыми свои довоенные позиции. Доходившие в это время до японского руководства предложения о безоговорочной капитуляции единодушно и решительно отвергались и всерьез не рассматривались.

Японский военно-морской флот, несмотря на серию тяжелых поражений, все еще представлял собой грозную силу. Количество самолетов и кораблей вселяло уверенность в том, что можно добиться превосходства над американцами.

Ставка значительно занижала силы военно-морского флота США и в то же время была заворожена числом собственных кораблей и самолетов. Она не в полной мере учитывала тот факт, что значительные силы тяжелых надводных кораблей ослаблены недостатком эсминцев, авианосцев и летчиков авианосной авиации. Нехватка топлива парализовала флот. Он оказался неспособным базироваться там, где предполагало командование. Поскольку не было никакого смысла спасать флот за счет потери Филиппинских островов, то было решено пойти на риск, выставив против США все наличные боевые корабли и собрав для этого все топливо.

Только при мощной поддержке с моря и воздуха сильная японская армия на Филиппинах могла выстоять против американских сил вторжения. Она получила подкрепления из Маньчжурии. Оттуда же вызвали прославленного генерала Ямаситу, томившегося в изгнании по вине Тодзио. Но как армия, не имея возможности быть одинаково сильной на всей территории Филиппин, могла определить, где ей следует быть сильнее? Поэтому ставка выработала простое решение: удерживать линию обороны там, где она будет проходить, бросив для решительного сражения все силы Объединенного флота, армии и базовой авиации. Это был отчаянный план, но других вариантов попросту не было. Сделав ставку на использование артиллерийской мощи своих линкоров, японский флот, безнадежно уступающий противнику и численно, и качественно, вынужден будет «израсходовать» себя в самоубийственной атаке против американских десантных сил.

Таковы были намерения японской ставки. Высшее военное руководство по-прежнему стремилось уверить население в том, что дух японской нации победит любого врага, как бы силен он ни был. К концу лета 1944 года правящие круги страны усилили кампанию идеологической обработки населения с тем, чтобы японцы приготовились к новым испытаниям. Народ должен был впитать дух Сайпана. Доблесть, самопожертвование, страдания — все это составляло основной смысл бесчисленных статей в газетах и передач по радио. Особенно часто муссировался тезис о том, что на землю Японии никогда не ступала нога завоевателя.

Американская авиация нанесла удары по островам Папау и Себу. 16 сентября американцы высадились на островах Пелелиу и Моротай. 22 сентября впервые подверглась бомбардировке Манила. Японцам сообщалось обо всем этом в общих словах. Никаких комментариев. Новости были неутешительными, и нужно было поддерживать моральный дух любой ценой.

С этой целью Императорский генеральный штаб и правительственное агентство информации приготовили серию статей, направленных на культивирование духа бусидо. Смысл их сводился к показу превосходства японской военной машины и непобедимости Японии. В одной из статей военного корреспондента Накадзимы описывались очевидные вещи. Например, утверждалось, что авиация составляет ударную силу флота. "И если враг будет подавлять нас численностью, — заявлял автор, — то мы готовы встретить его самоубийственными взрывами самолета в корабль". Эти слова были достаточно симптоматичны: официальный репортер неофициально призывал к самоубийственным атакам.

Пропаганда делала свое дело. Население страны знало, что при первой возможности Объединенный флот совершит акцию "сделай или умри". Таран сержанта Нобе 20 августа и уничтожение в результате двух В-29 переполняли гордостью сердца японцев: вот как дерутся за свою землю доблестные воины Ямато!

Между тем Марианские острова — внутренний обвод японской обороны — пали под натиском американцев. Правительственный режим скомпрометировал себя. Премьер-министр Тодзио Хедеки, заявлявший, что американцы не посмеют атаковать Сайпан, оказался окончательно дискредитированным. Обвиненный в неспособности вести войну, он был вынужден уйти в отставку после тридцати трех месяцев руководства страной. Никто с захваченного Сайпана не вернулся в Японию.