7 июня 1943 года младший лейтенант Эндо Масуаки, будучи окружен истребителями Р-39 «Эйркобра», таранил один из них, погибнув при этом сам и уничтожив американский самолет.
8 октября 1943 года армейский пилот Анабуки Сато-си таранил в Бирме В-24. Уничтожив американский бомбардировщик, Анабуки успешно совершил вынужденную посадку.
Мы гордимся Героем Советского Союза лейтенантом Б. И. Ковзаном, мастером таранных ударов. Четыре раза он бросал свой истребитель на вражеские машины, уничтожая противника, казалось бы, в безвыходных ситуациях.
Столько же таранов на счету японца младшего лейтенанта Кавато Масадзиро. В 18 лет он совершил свой первый таран, сбив В-25 над Рабаулом. Расстреляв в горячке боя весь боезапас, он снизу направил свой «Зеро» в американский бомбардировщик, сумев спастись на парашюте. 11 ноября 1943 года, вылетев на перехват американских бомбардировщиков, он совершил второй таран, но сам при этом получил ранение. 17 декабря Кавато атаковал истребитель Р-39 «Эйркобра». В результате его лобовой атаки самолеты взорвались, а японский пилот снова спасся, воспользовавшись парашютом. Кавато долго вынашивал мысль о таране В-24. Наконец, 6 февраля над Рабаулом ему удалось осуществить задуманное. Он нанес таранный удар по хвостовому оперению бомбардировщика, уничтожив его, а сам благополучно спасся на парашюте. 9 марта 1945 года, тяжело раненный, он попал в плен к австралийцам, а после войны вернулся в Японию.
В течение всего августа 1944 года ночная истребительная эскадрилья лейтенанта Минобе Тадаси, вооруженная двухместными самолетами «Гекко» ("Ирвинг"), безуспешно пыталась сбить хотя бы один В-24. Американские «Либерейторы» с завидным постоянством почти каждую ночь подвергали бомбардировкам крупный морской порт Давао на острове Минданао (Южные Филиппины). Но удача отвернулась от эскадрильи. Неопытные пилоты стыдились своих неудач в противоборстве с четырехмоторными гигантами. Счет победам открыли 5 сентября уоррант-офицер Накагава Йосимаса и его стрелок старший уоррант-офицер Осуми Исаму. Вылетев на перехват сразу же после полуночи и поймав цель, они обнаружили, что пушку заклинило. А между тем В-24, отбомбившись, спокойно уходил.
— Я собираюсь таранить его! — сообщил Накагава, направив истребитель на самолет противника.
— Давай! — сразу же подержал его Осуми. Винт истребителя вспорол фюзеляж бомбардировщика, который тут же потерял управление и начал падать. Однако истребитель слушался рулей и продолжал лететь. Осколок стекла разбитой кабины ранил глаз Накагавы, но летчик сумел благополучно посадить машину.
Летом 1944 года лейтенант Канно Наоси охотился за «Либерейторами», базируясь со своим сентаем на островах Яп. К этому времени он был искусным летчиком, одержавшим немало побед. Но с В-24 ему не везло: сбить огромный самолет — не такая простая задача. Канно понимал, что лобовой таран неминуемо закончится гибелью и самолета, и летчика. Поэтому он решил уничтожить бомбардировщик, срубив пропеллером один из двухкилевых рулей управления. Самый простой вариант — приблизиться к рулям сзади — отпадал: у истребителя было мало шансов уцелеть при мощном и концентрированном пулеметном огне. Опытный Канно пришел к выводу, что единственная возможность таранить В-24 и уцелеть при этом самому — это все же атака на встречных курсах. Трудность такого маневра заключалась в том, чтобы суметь проскочить под вражеским бомбардировщиком, не попасть под винты его моторов и ухитриться срезать руль.
Первые две попытки успехом не увенчались. Однако Канно теперь хорошо представлял себе «мертвые» зоны вокруг вражеского бомбардировщика. Предприняв третью попытку, японский пилот зашел спереди-снизу и на большой скорости врезался в хвостовое оперение В-24. Придя в себя после удара, он обнаружил, что истребитель вошел в штопор. В-24 упал в море, а Канно удалось перевести свой самолет в горизонтальный полет и благополучно посадить искореженную машину на аэродроме.
В конце августа Канно был переведен на Филиппины. Мужественный летчик с огромным опытом настойчиво просился в первую сформированную группу камикадзе. "Я хотел бы быть первым камикадзе!" — настойчиво убеждал он своих командиров. Даже на персональной сумке написал "Личные вещи будущего старшего лейтенанта Канно Наоси", зная, что получит посмертное повышение в звании после финального полета.
Однако летчики его способностей и опыта в японском флоте были к этому времени настолько редки, что все попытки Канно попасть в отряд смертников оказались безуспешными. Он нужен был как летчик сопровождения и как перехватчик. Канно погиб в июне 1945 года во время сражения за Окинаву.
К. концу ноября 1944 года генерал Уосита пришел к выводу, что применение таранных атак в создавшейся ситуации является единственным выходом. Он приступил к созданию в своей 10-й авиационной дивизии нескольких групп летчиков, единственная задача которых состояла в применении самоубийственных таранных ударов по вражеским бомбардировщикам. Тактика таких групп не отличалась сложностью. Они вылетали на перехват В-29 вместе с самолетом сопровождения, который должен был выбрать цель и отдать приказ на ее уничтожение. Если цель обнаружить не удавалось, группа возвращалась на аэродром. Дислоцировавшийся в 80 километрах к западу от Токио на аэродроме Тоу-фу 47-й сентай был выбран как "кузница кадров" для формирования специальных подразделений, призванных совершать тараны. Сформированный сравнительно недавно — 3 октября 1943 года на основе отдельного чутая, 47-й сентай гордился высоким уровнем летной и боевой подготовки. Он включал в себя три эскадрильи общей численностью 54 одноместных истребителя Ki-44.
Лейтенант Окута был назначен командиром одного из таких специальных подразделений. В него входило семь молодых пилотов. Они назвали свою группу «Син-тен» ("Сотрясатели земли"). Другая группа летчиков специального таранного подразделения получила название "Ран Хана" ("Орхидея").
К концу ноября подготовка групп самоубийц для таранных атак завершилась, и ночью 29 ноября 10-я авиационная дивизия добилась первых успехов с использованием новой тактики. Было сбито шесть В-29, несколько из них — таранными ударами. Однако самолет оказался настолько могучим, что несколько «Суперфор-трессов» выдержали тараны, а один даже сумел возвратиться на базу, потеряв в результате атаки японского истребителя один из четырех моторов.
Случались и более удивительные истории. В декабре 1944 года В-29 майора Джона Краузе, носивший прозвище "Хижина дяди Тома", подвергся тарану японского истребителя, который отколол значительный кусок правого крыла. Самолет с трудом слушался рулей. Бравый майор, казалось, все же сумеет довести до аэродрома поврежденную машину, когда другой японский истребитель протаранил бомбардировщик с правой стороны, вырвав оба мотора. Удивительно, но В-29 упрямо продолжал лететь. Теряя высоту, он упорно уходил в сторону моря. В это время третий истребитель протаранил В-29 снизу. Три таранных удара для одной «Сверхкрепости» — это было чересчур: самолет упал в Токийский залив.
Тараны оказались эффективным средством против американских бомбардировщиков. Чем больше авиация США наносила боевых ударов, тем чаще японцы применяли тараны.
В составе 10-й авиационной дивизии к 5 декабря 1944 года было сформировано пять сентаев, задачей которых было таранить В-29. Все они были вооружены максимально облегченными истребителями Ki-44, Ki-84, Ki-61.
7 декабря 1944 года император объявил об учреждении ордена «Букосё» за военные заслуги. Заметим, что в Японии традиционно награждали лишь погибших воинов. "Орден Золотого Сокола", "Орден Священного сокровища" и "Орден Восходящего солнца" вручались генералам и офицерам. Что касается рядовых, то солдат, павший геройски в бою, повышался в звании на одну, реже на две ступени.
Логика сражений, однако, неминуемо приводила к тому, что командирам приходилось регистрировать достигнутые в боях успехи и отмечать солдат, их обеспечивших. В отсутствии специальных наград для солдат японское командование сначала не видело ничего странного. Солдаты сражались за императора и считали, согласно привитому им кодексу бусидо, честью для себя сложить за него голову. Все победы, одержанные солдатом в бою, считались достижением коллектива. Это служило еще одним основанием не награждать и не повышать в звании отличившегося. Тем не менее к концу войны на Тихом океане командиры различных японских частей, не имея возможности вручить проявившим героизм солдатам правительственные награды, практиковали устное объявление благодарности перед строем, а также в приказе. Часто отличившемуся воину командир вручал от имени императора бутылку саке или самурайский меч. В 1880-х годах оба самурайских меча — длинный и короткий — были заменены в японской армии прусской саблей и английским морским кортиком. Однако в 30-х годах военный министр Араки снова внедрил самурайские мечи. Старинные, передаваемые по наследству раритетные изделия носили далеко не все. Молодые лейтенанты, заказывая себе меч, вынуждены были отдавать за него половину своего годового жалованья. Поэтому меч считался исключительно ценной наградой.
