Танаис поставила на стол пустой бокал.

– Еще? – услужливо спросил Теуранг.

– Хватит пока. А пиво ничего.

– Так-то! – гордо произнес Теуранг. – У меня здесь спецы из всех времен. Кто только не был. Но все испуганные какие-то. Попадают сюда – трясутся. Не соображают ничего. Смотреть противно. А этот, с пивзавода, ничего. Быстро освоился. Ты тоже, кстати, не из пугливых.

– Давай ближе к делу, папик. Ты извини, но мне так хочется тебя называть. Как мне выбраться отсюда?

– Никак, – пожал плечами Теуранг. – По своей воле ты отсюда не выйдешь.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Танаис. – Знаешь ты все.

– Обратно в Мир Изменений тебе дорога заказана. В тебе яд Мауронга. Но не в этом дело.

– А в чем?

– В избраннике твоем, – загадочно произнес Теуранг.

– Чем он тебе не нравится?

– Я не голубой, чтобы мне мужики нравились, – оскалился Теуранг. – Избранник твой там сам с собой бьется. Жертва должна быть большая. Надо так. Иначе Дерево Жизни плодов не даст.

– Какая жертва? Ты о чем? Кто сам с собой бьется?

– Не поверишь, – Теуранг многозначительно замолчал.

– Да не тяни ты! Хватит цену набивать, – поторопила Танаис.

– Слушай сюда, – Теуранг оглянулся, словно опасался, что его кто-то подслушает, и снизил голос до свистящего шепота. – Слушай внимательно и соображай. Александр и Зерон – это воплощение одной и той же сущности в разные времена. Никогда такого не было, чтобы сущности в одном времени встречались. Это закон перевоплощения. Сущность, или душа, по-вашему, бессмертна. Ее нельзя уничтожить. После уничтожения телесной оболочки она в Дхор попадает для перевоплощения, а потом снова возрождается в Эгирисе. И так много раз. Ну, ты знаешь. Дочь мага все же. Давай еще выпьем.

– Нет, говори дальше, – Танаис отодвинула свой бокал в сторону.

– Как хочешь, а я налью себе. – Теуранг плеснул в свой бокал пива, сдул пену и выпил сразу до дна.

– Не тяни! Рассказывай! – поторопила Танаис.

– Ишь ты! Рассказывай! А ты меня не уважаешь! Выпить со мной не хочешь!

– Слушай, папик, давай выкладывай все!

– А давай на брудершафт, красавица! – Теуранг потянулся своей мордой к Танаис.

– Не утомляй меня!

– Ладно, ладно. Шучу. Тут, понимаешь, поговорить не с кем. Я знаю, ты тут ненадолго. А я опять один среди теней. Тебе меня не жалко?

– Кончай придуриваться!

– Ладно. Слушай дальше, – Теуранг печально кивнул головой. – На чем это я остановился?

– На перевоплощениях.

– Точно. Так вот самое главное то, что одна и та же душа не может существовать в одно время в двух воплощениях. Это закон. Менять его не дозволено. Но этого мало. Ежели воплощение этой души встретит второе свое воплощение, это еще не особо страшно. Но если одно воплощение убьет другое… – Теуранг замолчал и многозначительно поднял костяшку пальца вверх.

– Что? Говори!

– Душа будет уничтожена. Полностью. Она более не пойдет на перерождение. Канет в Великой Пустоте безвозвратно. Жертва души – самая большая жертва, какая может быть. При гибели души высвобождается очень большая сила. Огромная. Даже представить трудно. А я догадываюсь для чего это надо, – Теуранг вновь многозначительно замолчал.

– Для чего?

– Для Дерева этого. Ваши маги там эту Радугу построили. Казалось бы, дело благое. Для защиты. А на самом-то деле Радуга путь преградила силе, что с небес по дереву исходила, а сила земли тоже к дереву не шла. Как жилы перерезали. В Хаккадоре изобилие силы небесной, а вокруг сила земная царит. Вот Дерево плодов и не давало. Оно само Радугу уничтожило, я так полагаю. А вот сил для плодов не хватает. Все силы на Радугу ушли. А оно, Дерево это, силу у души возьмет, что в Великую Пустоту канет. Все к этому идет. Сойдутся твой избранник и его второе воплощение. Без разницы, кто кого порешит. Все одно. Сами себя поубивают. Оба сгинут одновременно. А там сейчас битва кровавая. Да что ты так смотришь-то? Ты чего?! Чего пугаешь-то меня?!

– Выпусти меня отсюда, – едва слышно произнесла Танаис, глядя широко раскрытыми глазами мимо Теуранга в темноту.

– Не могу я.

Танаис начала медленно подниматься.

– Тихо, тихо, – Теуранг выставил вперед костлявые ладони.

– Выпусти меня! Выпусти меня отсюда! Выпусти! Я должна быть там! – яростно вскричала Танаис и, сметая со стола бокалы с пивом, схватила Теуранга за складки плаща.

Солнце вошло в зенит. Его багрово-красный диск проглядывал сквозь мутную пелену. Первая проба сил давно закончилась. С обеих сторон по всему фронту в сражение вступили войска второй, основной, линии. Фаланга в центре смогла продвинуться вперед не более чем на сто шагов и словно в стену уперлась. Вся линия фронта не двигалась с места. Словно два быка сошлись лоб в лоб. Копытами землю срывают яростно и ни с места.

Битва – это удар твердого по пустому. Знал это Александр. Найди у противника слабое место и ударь туда. Но где оно, это слабое место? Твердое на твердое идет. Железо на железо. Сила на силу. Фаланга на фалангу. Конница на конницу. Меч на топор. Посылает Зерон в бой резерв, и Александр посылает. Зерон конницу направляет в обход фланга, а там уже заслон стоит из стены пехотинцев с лучниками. Отбивают конницу и в контратаку идут. На пехоту натыкаются и бьются яростно.

Жарко. Душно. Пот с кровью смешивается. Пишачи в небе кружатся радостно. Счастье привалило.

Когда перелом наступит? Чья возьмет?

Александр подозвал одного из всадников личной стражи. Что-то сказал. Тот к войскам поскакал и затерялся среди тысяч. Паша на Александра пристально посмотрел. Понял. Что-то задумал Властитель. На поле без перемен. Давят друг друга армии. Не уступают. Но вот неуловимо изменилось что-то. Что там между центром и левым краем? Словно брешь между войсками появилась. Ширится. Зачем? Что это? Отступление? Не выдержали?

Паша вновь на Александра посмотрел. Но Властитель спокоен. Только глаза прищурил. Всматривается. Отступают ведь войска-то наши. Левый край центра не прикрыт. Надо бы резервы бросить туда. Есть еще резервы. Можно брешь закрыть. Но нет команды резервам в бой вступать. Почему?

Дракус стоял в резерве третьей линии. Десять тысяч тяжелых конников да двадцать тысяч пехотинцев застыли за его спиной. Элитное подразделение ждало своего часа. Испытанные в сражениях воины. Лучшие из лучших, ударная сила армии. Вторая линия войск уже давно ввязалась в сражение. Дракус видел, как под пронзительный рев труб пошла в бой тяжелая пехота.

Двинулась вперед конница правого фланга. Но он видел иное. Назад, вспять выходили из боя растерзанные остатки полков. Строились вновь, подчиняясь приказам, и вновь уходили в бой.

«Почему же такая нерешительность?» – думал Дракус, наблюдая картину сражения. Обычно тактика мауронгов строилась на одном мощном ударе. Они всей своей армией разом наваливались на врага и сминали его своей мощью. Битва заканчивалась быстро. Что происходит? Почему стоят резервы? Почему медлит Зерон? Нет, не полководец этот новый вожак. Боец, но не стратег. Там наши воины гибнут, а мы здесь стоим в бездействии!

Никак изменилось там что-то? За пыльной мглой плохо видно. Точно, разрыв в войсках появился. Отходит противник. Мауронги вперед пошли. Только мало их там. А резервы стоят. Ничего. Сейчас команда будет, вперед пойдут. Нет, не идут, стоят. Что происходит?! Победу упускаем! Надо всей силой навалиться в эту брешь. Разорвать армию врага, раскроить надвое, а после уж добивать. Что ты там медлишь, Зерон?!

Дракус оглянулся на воинов. Они тоже заметили брешь в обороне противника. Волнение прошло по рядам.

Да что же он там медлит, этот Зерон? Неужто ослеп? Победа сама в руки идет. Бери! – Дракус схватился за рукоять меча. Рука сама выхватила клинок из ножен.